Беглецы в Бесконечность - Владимир Борода

После "круглого стола" Слави вместе с Алексом, Диди и Нурой прогулялись по Центру, что бы собственными глазами убедится — труба не рухнула, стены стоят, ни один цех не сожжен, ни один склад не ограблен. Все оказалось на месте. И наконец загадочно улыбаясь, в обстановке полной торжественности, Нура и Диди подвели своих любимых волосатых к неприметному зданию старого кирпича, затерявшегося где-то на задворках Центра, возле задней стены. Перед двойными, ну двупольными дверьми, покрашенными в голубой цвет, скромно стояла еще Маркета и потупив глаза, чему-то улыбалась. Алекс пожаловался:

— Слави, дальше этих дверей эти негодяйки и меня не пускали. Столярку им делал Павел, я его пытал, но он не признался — что там и как… Представляешь?..

— Очень нехорошие девушки, -

категорично произнес Слави и подмигнул Диди. Та молча и торжественно достала из кармана простой английский ключ, вставила его в замок и дважды повернула. Толкнув двери, отошла в сторону и так же жестом, молча предложила — проходите… Не колеблясь ни секунды, Слави и Алекс ворвались, без малого, в помещение.

В прямоугольном цехе было встроенно круглое, правильней сказать цилиндрическое помещение со стеклянным потолком, на котором было нарисовано небо с плывущими неизвестно куда облаками…Стеклянный потолок самого цеха пропускал дневной свет и пройдя через стекло потолка уже самой церкви-цилиндра и преломляясь через облака и голубизну, предавал всему какой-то голубой, неземной, торжественый свет…

На стенах цилиндра, окрашенного в психоделические разводья с преобладающим красным, оранжевым и синим, висели в псевдо барокковых рамах портреты Святых Новой Церкви, мучеников положивших свои жизни на алтарь ради святого дела — Джимми, Джанис, Джим, Башлачев и еще и еще, большие и маленькие, эти портреты были все снабжены чуть видимым, но светом-нимбом над головой… Под каждым портретом к стене была прикреплена полочка с подсвечником и вставленными в него свечами, плюс керамические и металические держаки под палочки индийских благовоний… Но самое главное — в центре полочек стояла блестящая, дырчатая, на шишечках-ножечках курительница, уже заправленная шариком гашиша. Прямо напротив входа был невысокий подиум и за ним алтарь, представляющий из себя раму высотой в два с лишним метра тяжелого резного дерева, так же разрисованного в психоделичные узоры, а внутри этой рамы висела на медных кольцах занавеска из синей потертой джинсы, явно сшитой из нескольких распоротых и выстиранных до чиста, джинсов…

— А… а что за нею, -

слегка хриплым голосом спросил Слави. Из-за спины донесся голос Маркеты:

— Посмотри…

Слави осторожно ступая по доскам пола с нарисованными на них яркими цветами подошел к подиуму и шагнул на темно-красный ковер, подойдя к самому алтарю — под рамой с занавеской стояли подсвечники со свечами, большой медный шар на подставке, колокольчик больших размеров, и отогнул угол занавески… 3а нею в раме не были ни чего, совсем ни чего, пустота!.. Которая подчеркивалась расположенным в метре за рамой окном с чисто вымытым стеклом и направленным в зимнее небо…

— Потрясающе, герлы… Я тащусь… Космос есть наш джинсовый Бог и пустота, ничто есть наш Дух Святой… какая символика… Я тащусь…

— Я воскурю, -

буркнул Алекс, скрывая за цинизмом явно волнение и начал скручивать приличных размеров джойнт,

— Чья идея с окном, рамой и занавесом? -

обернулся Слави к стоящим возле входа трем герлушкам, Диди и Нура шагнули назад, выставив смущенную Маркету — вот виновница этого безобразия.

— Но остальное мы придумывали вместе! -

всплеснула руками Маркета и обернулась за поддержкой к Диди и Нуре. Слави качнул головой:

— Алекс, скрути и мне… Ты Маркета просто золотце… Так и передай своему Володе-Бороде… Даже и не знаю, чем тебя отблагодарить…

— Купи ей за счет Центра краски, а то она свои почти полностью на эскизы извелла, -

посоветовала Диди, Маркета забормотала что-то на вроде бы протестующе, Слави резко махнул рукой — молчать!

— Купим. Завтра же и получишь у Милана… пять тысяч крон на краски и все остальное.

— Это много, -

слабо запротестовала Маркета.

— Мало будет — еще получишь. Все, пойдем отсюда, здесь нельзя решать земные дела…

Голубые двери медленно закрылись, бесшумно повернулся ключ в замке, сверху падали большие хлопья снега, высокая труба казалось плыла сквозь облака…

Наступила суббота. С утра в клубе-сарае загремела музыка, ветерок заколыхал шары и ленты в морозном, с дымком, декабрьском воздухе, в Центр начали подтягиваться хиппи, хиппушки и просто волосато-дредастая молодежь обоего пола и даже уже не молодежь, некоторые и с детьми уже, не хиппи, но разделяющие основные идеи Центра в его взглядах на жизнь и окружающий мир. А так же просто желающие оттянутся.

Е6 суетился, то и дело потирал руки в пятнах старости и посмеивался в кулак, подмигивал то одним глазом окружающим, то другим, слезящимся и в красных прожилках, окруженные морщинами, глубокими, как Великий Американский Коньен… Слави поинтересовался у старого френда в бархатном голубом камзоле, найденным в развалах склада секи-хенда, явно какой-то театр обанкротился:

— В чем дело, Еб? С тобой все в порядке?..

Еб подмигнул в очередной раз, хихикнул, потер руки и несколько смущенно ответил, понизив голос:

— Все о, кэй, парень… Просто я немного волнуюсь… Все же меня не каждый день выбирают в патриархи… Кстати, новое слово еще не придумали?

— Нет, а что?..

— Ни чего… К тому же учти — я до последнего времени обходился без бога… А теперь сразу и в главы Церкви… немного непривычно… А вдруг он и правда есть, как думаешь, Слави?..

— Я думаю он есть, так как я лично неоднократно ощущал его мозолистую руку над собой, когда мне требовалась охрана и помощь… Я же тебе рассказывал про случай в море, Е6… А насчет обходился без бога — надо же когда-нибудь и начинать. Я думаю лет через тридцать тебе уже и отчет держать перед ним… А вдруг он и правда есть? -

улыбнулся Слави Ебу. Тот хихикнул смущенно:

— Ты скажешь — тридцать лет, ох и намерил, парень… С вашими заморочками хорошо хоть до восьмидесяти дотянуть… Но мы договорились Слави, ни какого целибата, я этих католических штучек не потерплю!.. И насчет травки ты красиво сформулировал — у них ладан, у нас трава… И то, и другое от бога…Как там дальше, парень?..

— Ну — мы не видим разницы в употреблении того или другого в культовых целях… Я тебе все написал, большими буквами, как ты и просил. Да все равно Павел будет переводить на местный…

— А Павел мне понравился… Слави, а где этот, который тоже русский, Володья?..

— Володя, он нас ждет в клубе, он там играет на бармена. Ты будешь играть на патриарха, я играю на Президента, Алекс на миллионера, а Володя-Борода на бармена…

— Лучше всех поучается у Алекса… наиболее натурально, -

хихикнул еще раз в кулак занозистый дед и в сопровождении Эльзы удалился к себе в комнату, сказав что ему нужно еще подготовится, речь прочитать, в зеркало на себя посмотреть и вообще… Слави и Алекс отправились в клуб, где уже было людно и весело.

К полудню, к назначенному и обозначенному на плакатах-приглашениях времени, в Центре собралось не меньше двухсот человек. Как всегда было весело, все были возбуждены, многие встречали Слави и Диди в аэропорту и помнили речь Президента произнесенную с багажной тележки. Все ожидали чего-то такого, что-то такое носилось в воздухе, что всем казалось — вот-вот раздаться гром посреди декабрьского неба и из-за расколовшегося неба рухнет на землю что-то клевое, обдав всех собравшихся и присутствующих здесь благодатью…

Со сцены гремел "Ди Сан", все столы, диваны, стулья и кресла были переполнены минимум в трое, стоял страшный шум — все говорили разом, смеялись, пели, пританцовывали, между ног шныряли ошизевшие дети и собаки, при встрече друг с другом радостно взвизгивали и лизнув друг друга в нос, разбегались… Внося свое оживление и восторг в общий гам. От красок казалось лопнут глаза, во дворе Центра, даже во дворе! не было воздуха, а висел марихуаный смог… марихуаный смог… марихуаный смог…

— Тихо, фолкс, тихо! -

загремело со сцены громовым, через усилитель и колонки, отдаленно похожим на голос Слави Президента всего этого бедлама. Присутствующие, кто смог, повернулись к сцене, да — действительно наш любимый Президент Слави, в клешах широченных розового цвета с отливом, в рубашке психоделических разводьев и джинсовом жилете, густо расшитом бисером и нитками. Президент решительно поднял руку, широкий рукав упал на плечо, обнажив запястье в браслетах, а выше цветную татуировку… Ну и шутник Слави, тишины требует, сам организовал этот бедлам, а теперь… По клубу пробежал смешок, затем другой, далее смешки переросли в хохот, а уж потом и в грохот!.. Смеялись все!.. Даже кто не знал, в чем тут дело… а это кто такой смешной рядом со Слави, такой старый-старый, морщинистый-морщинистый, как собака чау-чау, ну и смех, фолкс, ну и дела, а то же весь хиповый такой, в камзоле бархатном и клешах джинсовых, ого! и на высоких каблуках дед, наверно это наш предок!.. Хa-ха-ха-ха!…