Солнечная лотерея (сборник) - Филип Дик

– Да, сэр, – раздался голос автоответчика. – Секретарь Фрост сейчас на конференции. Вы можете оставить тридцатисекундное сообщение, которое будет доведено до сведения миссис Фрост. Благодарю вас. Зиииииииииииии!

– Миссис Фрост, это Аллан Перселл. Как я упоминал в нашем вчерашнем разговоре, существует ряд обстоятельств. Должность главы агентства позволяла мне сохранять определенную независимость. Вы привели в качестве возражения тот факт, что моим единственным потребителем является Телеинформацион, а значит, я практически работаю на него. Вы отметили также, что моя независимость возрастет, а не уменьшится, если я займу пост директора Телеинформациона.

Он замолчал, не зная, как выразиться дальше.

– С другой стороны, – вновь начал было Аллан, но тут истекли тридцать секунд. Он подождал, пока автоответчик на другом конце линии снова произнесет ту же белиберду, а потом заговорил: – В конце концов, я создал это агентство собственными руками. Я волен вносить в него изменения. Там я распоряжаюсь всем. А Телеинформацион безличен. На самом деле над ним не властен никто. Он подобен леднику.

Аллану показалось, что его слова звучат ужасно, но они записаны на пленку, забрать их уже невозможно. Он стал закругляться.

– Миссис Фрост, боюсь, мне понадобится некоторое время, чтобы все обдумать. Я понимаю, что тем самым ставлю вас в затруднительное положение, и очень сожалею. Боюсь, однако, задержки никак не избежать. Я постараюсь дать вам ответ в течение недели, и, пожалуйста, не подумайте, будто я пытаюсь ввести вас в заблуждение. Мне вправду трудно.

Он повесил трубку, откинулся на спинку кресла и погрузился в мрачные раздумья.

Отсюда, из кабинета, статуя майора Стрейтера казалась далекой и не имеющей особого значения. Перед ним стоит всего одна проблема: проблема работы. Либо он останется в агентстве, либо уйдет с повышением в Телеинформацион. Но если представить дело таким образом, дилемма крайне проста. Он достал монетку и пустил ее катиться по столу. Пусть случай решит за него, если возникнет необходимость.

Открылась дверь, и вошла его секретарша Дорис.

– Доброе утро, – жизнерадостно заговорила она. – Фред Ладди просит, чтобы вы дали ему рекомендательное письмо. Мы сделали расчет. Деньги за две недели плюс то, что оставались ему должны. – Она села напротив Аллана, держа наготове блокнот и карандаш. – Вы не хотите продиктовать письмо?

– Трудно сказать. – Он, конечно, хотел, потому что Ладди нравился ему, и Аллан надеялся, что тот найдет мало–мальски приличную работу. Но в то же время ему показалось, что нелепо давать рекомендацию человеку, которого он уволил за нечестность и отсутствие лояльности, выражаясь на языке МОРСа. – Вероятно, мне придется поразмыслить и об этом.

Дорис встала.

– Скажу ему, что вы очень заняты. Что придется немного подождать.

Аллан почувствовал облегчение и отпустил ее с этой отговоркой. Похоже, сейчас он был не в состоянии принять решение по какому–либо вопросу. Все проблемы, и мелкие, и крупные, витали где–то на высоте Олимпа, разве их заставишь спуститься на грешную землю.

По крайней мере, полиция его не выследила. Он испытывал почти полную уверенность в том, что недомерок, собирающий информацию для миссис Бирмингэм, не располагает данными о происшествии в Парке. Завтра в девять утра он будет знать это точно. Однако Аллан не особенно тревожился. Мысль о том, что полиция вломится к нему в дом, арестует и вышлет его, абсурдна. Подлинную озабоченность вызывали у него лишь работа и он сам.

Он сказал девушке, что нуждается в помощи, и это правда. Не потому, что выставил статую на посмешище, а потому, что сам не знает, зачем так поступил. Странно, что мозг у него работает автономно, не сообщая владельцу ни о целях своих действий, ни о побуждениях. Впрочем, мозг – это орган тела, такой же, как селезенка, почки или член. Каждый из них занимается своим делом. Почему бы и мозгу не работать так же? Если рассуждать подобным образом, ничего странного тут нет.

И все–таки он должен разобраться в том, что происходит.

Он достал бумажник и вытащил оттуда кусочек бумаги. На нем были всего три слова, написанные женским почерком.

Санаторий, Гретхен Мальпарто

Значит, девушку зовут Гретхен. И Аллан не ошибся в своих предположениях, она действительно бродила в Парке среди ночи, действуя в интересах Психиатрического санатория, что запрещено законом.

Рука санатория, последнего прибежища для дезертиров и неудачников, легла на плечо Аллана.

Он почувствовал слабость. Болезненная неуверенность овладела им, его вдруг словно залихорадило – ощущение слабого притока какой–то липкой энергии, от которой никак не отделаться.

– Мистер Перселл, – донесся до него голос Дорис – дверь оставалась открытой. – Пришел ответ на ваш звонок. Телефон записывает сообщение.

– О’кей, Дорис, – откликнулся Аллан; с усилием отмахнувшись от раздумий, он потянулся и щелкнул кнопкой на телефоне.

Магнитофонная лента послушно перемоталась назад и, переключившись на воспроизведение, принялась изрыгать записанное сообщение.

– Десять ноль пять. Щелк. Зиииииииииииии! Мистер Перселл. – Потом зазвучал любезный невозмутимый женский голос. Аллан узнал его, и на душе у него стало еще тяжелее. – Говорит Сью Фрост, вы звонили мне сегодня утром, некоторое время назад. Мистер Перселл, мне очень жаль, что меня не было на месте, когда вы позвонили. – Пауза. – Я глубоко сочувствую вам по поводу создавшейся ситуации. Нетрудно понять, в каком положении вы оказались. – Еще одна пауза, на этот раз более долгая. – Мистер Перселл, вы, несомненно, сознаете, что мы предложили вам пост директора, предполагая, что вы сможете занять его сразу.

Механизм переключился на следующий тридцатисекундный отрезок.

– Десять ноль шесть. Щелк. Зиииииииииииии! Продолжение. – Миссис Фрост прокашлялась. – Нам кажется, что неделя – довольно долгий срок, если принять во внимание непростое положение дел в Телеинформационе. Обязанности директора не выполняет никто, ведь, как вам известно, мистер Мэвис уже покинул этот пост. Мы не уверены, стоит ли нам просить его подождать и не уходить в отставку, однако, быть может, так нам и придется поступить. Мы предлагаем вам принять решение не позднее субботы. Поймите, пожалуйста: мы сочувственно относимся к вашим обстоятельствам и не хотим вас торопить. Но Телеинформацион – это жизненно важная организация, поэтому интересы общества требуют, чтобы вы дали ответ как можно скорее. Итак, я буду ждать от вас известий.

Механизм щелкнул. Оставшаяся часть пленки была чиста.

По тону миссис Фрост Аллан догадался, что она обратилась к нему с официальным заявлением, отражающим точку зрения Комитета. Он без труда представил себе, как будут прослушивать эту пленку в ходе расследования. Запись для протокола, да еще со страховкой. «Четыре и пять десятых дня», – подумал он. Четыре и пять десятых дня, чтобы решить, кто он такой и кем ему надлежит быть.

Он снял трубку и начал было набирать номер, но потом передумал. Звонить из агентства чересчур рискованно. Он вышел из кабинета.

– Опять уходите, мистер Перселл? – спросила Дорис, сидевшая за своим столом.

– Я скоро вернусь. Надо зайти в военторг насчет припасов. – Он похлопал себя по карману пальто. – Дженет попросила меня кое–что забрать.

Аллан вышел из Моджентлок–билдинга и тут же забрался в телефонную будку. Безучастно глядя в одну точку, он набрал номер.

– Психиатрический санаторий, – послышался в трубке казенный, но дружелюбный голос.

– Скажите, здесь нет Гретхен Мальпарто?

Возникла пауза.

– Мисс Мальпарто временно покинула санаторий. Может, вы поговорите с доктором Мальпарто?

Ощущая неясное раздражение, Аллан спросил:

– С ее мужем?

– Доктор Мальпарто – брат мисс Мальпарто. Будьте любезны, представьтесь, пожалуйста.

– Я хотел бы записаться на прием, – сказал Аллан. – У меня осложнения на работе.

– Да, сэр. – Шуршание бумаг. – Ваше имя, сэр?

Он замялся, но тут же нашелся:

– Я приду под именем Коутс.

– Хорошо, мистер Коутс. – Дальнейших вопросов на этот счет не последовало. – Завтра в девять утра вас устроит?

Он уже было согласился, но тут вспомнил о секционном собрании.

– Запишите меня лучше на четверг.

– Четверг, девять часов, – живо откликнулась девушка. – Доктор Мальпарто. Большое спасибо, что позвонили.

Аллан вернулся в агентство, чувствуя себя немного получше.

Глава 7

В высокоморальном обществе 2114 года от Рождества Христова еженедельные собрания секций проводились в различные часы дня. Поэтому надзиратели ближайших жилищных секций участвовали в каждом из них, заседая в президиуме, а местный надзиратель выполнял роль председателя. Поскольку надзирательницей жилищной секции Перселла являлась миссис Бирмингэм, именно ей и был предоставлен этот высокий пост. Ее коллеги, одетые в цветастые шелковые платья, заняли стулья на трибуне по обе стороны от нее.