Изнанка - Дмитрий Александрович Видинеев

Борис множество раз по пути сюда говорил себе, что рука не дрогнет. Ошибался. Он догадывался, что каждая потерянная секунда может стоить жизни, ведь бледный человек, возможно, прямо сейчас готовит какую-то гадость, потому и тянет время. Однако Борис никак не мог пересилить себя. На него смотрели Марина и Капелька. Это были их лица, их глаза и в этих глазах — мольба, причём не притворная, а самая настоящая! Ну как заставить чёртову руку сделать то, чему противится мозг? Как?

— Успокойся, Боря, — ласково сказала Марина. — Теперь всё будет хорошо. Брось нож, он больше тебе не нужен. Ты уже победил. Мы победили.

— Бросьте нож, — поддержала девочка.

— Это не я! — услышал Борис голос, который словно бы пробил мощную преграду. — Дядя Боря, это не я! И это не моя мама! Это чудовище! Бейте его ножом, бейте! Педалируйте его прямо в сердце!..

Червь сомнений мгновенно скукожился в сознании и рассыпался в прах. Борис сомкнул веки и с резким выдохом нанёс удар. Ощутил, как лезвие вонзилось в плоть, почувствовал какой-то химический едкий запах. С ненавистью провернул нож, разомкнул пальцы, отступил и открыл глаза.

Сделал! Он это сделал!

На него как лавина обрушилось предвкушение перемен. Он ощутил себя чистым, обновлённым, словно долгое время пробирался сквозь океан грязи и наконец нырнул в озеро с кристальной водой.

Хесс дёргался в агонии, из его груди торчала рукоять ножа. Начали лопаться серебристые нити, их обрывки втягивались в стены, исчезали в темноте наверху. Не прошло и десятка секунд, как тело бледного монстра рухнуло на пол. Оно тут же начало расползаться, превращаясь в вонючую пузырящуюся жижу.

Подала голос галка — глаза у неё теперь были самые обычные, птичьи.

Раздался гул, который сменился грохочущим звуком. Стены содрогнулись, а потом они начали меняться. Исчезли плавающие пятна, поверхность стала напоминать стекло, за которым клубился серый, будто бы подсвеченный изнутри, туман.

Борис повернулся на месте. Он каждой клеткой тела ощутил чьё-то присутствие. В голове помутнело, онемели руки, ноги. Спины, шеи, затылка словно бы ледяные пальцы коснулись, вызвав дрожь. От победного триумфа и следа не осталось, его поглотил страх.

За стенами стали возникать огромные бесформенные тёмные силуэты. Борис изо всех сил пытался закрыть глаза, но веки лишь подрагивали, что-то мешало им сомкнуться. Он был уверен — это понимание пробудилось в нём, всплыло из подсознания, — что если бесформенные существа полностью выйдут из серой мглы и он рассмотрит их, то в считанные секунды сойдёт с ума.

Однако существа всего лишь обозначили своё присутствие, и приближаться, как будто не собирались.

«Кто они такие?» — этот вопрос в цепенеющем рассудке Бориса, словно сквозь толщу льда пробился.

— Мы те, — раздался гудящий голос, — кто подарил заклинателю этот мир.

«Я убил Хесса», — подумал Борис.

— Нам нет до него дела, — сказали существа. — Заклинатель был глуп и самонадеян. Но нам стало любопытно, кто его уничтожил. Потому мы и здесь. Если хочешь, можешь занять место заклинателя. Этот мир будет твой.

«Я не хочу!» — Борис буквально швырнул этот мысленный посыл тёмным существам.

Они долго молчали, прежде чем снова заговорить:

— Наше любопытство удовлетворено.

«Вы убьёте меня?» — Борис не сомневался, что им не придётся прилагать даже малейших усилий, чтобы распылить его на атомы.

— Живи, человек, — последовал ответ. — Теперь нам и до тебя нет дела. Живи. Ты свой выбор сделал.

Существа величественно отступили вглубь туманного пространства. Борис испытал такое облегчение, будто сотни лет сидел в ледяной темнице и, наконец, освободился. Страх отступил, каждый вздох доставлял наслаждение.

Но что теперь?

Едва он задал себе этот вопрос, как вокруг начало всё расплываться. Накатило ощущение лёгкости, воздушности. Борис сам себе казался невесомым пёрышком, которое плывёт в пространстве в неведомые дали. Вокруг сонно кружились какие-то размытые спирали, появлялись и исчезали цветные пятна.

А потом ощущение лёгкости улетучилось. Борис почувствовал землю под ногами.

Почувствовал капли дождя на лице.

Глава тридцать первая

Капелька открыла глаза, энергично села на диване.

— Он справился! — она улыбнулась. — Дядя Боря убил чудовище! Я видела это!

Марина взволнованно обхватила голову дочки руками, посмотрела на её лицо сначала недоверчиво, потом с облегчением.

— Господи… твоя кожа… Она чистая!

— Я и чувствую себя отлично, — Капелька нетерпеливо заёрзала на диване. — Всё закончилось, мама, — взглянула на Виталия и повторила громко: — Всё закончилось!

Виталий приподнялся на софе, произнёс дрогнувшим голосом:

— Вы слышите? Кажется… кажется, дождь. Мне ведь не мерещится, правда?

Капелька и Марина одновременно сорвались с дивана, мгновение — и они уже были возле окна. Раздвинули занавески.

— Дождик! — сказала Капелька таким тоном, словно ничего чудесней в жизни не видела.

Марина торопливо открыла форточку, затем распахнула окно. В комнату ворвалась осенняя свежесть. Затрепетало пламя на фитилях свечей, качнулась люстра.

Виталий с наслаждением сделал глубокий вдох.

— Какой запах! — он медленно выдохнул. — Запах осени.

Марина зажмурилась от удовольствия и добавила:

— Запах нашего мира.

* * *

Борис стоял посреди поля. Кожу больше не жгло, по телу растекалась приятная усталость. Вокруг царили утренние сумерки с моросящим дождём.

С наслаждением глядя на мокрую пожухлую траву, он повернулся на месте. Поднял глаза и увидел вдалеке, за серой пеленой, гребень леса.

Крикнула галка, словно говоря: «Я здесь!»

Борис заметил птицу возле поросшего чертополохом холмика, поспешил к ней, взял на руки, слегка прижал к груди. Галка не трепыхалась, лишь моргала, глядя по сторонам.

— Мы дома, — сказал Борис. — Мы вернулись.

Послышались тихие шелестящие голоса:

— Прощай… прощай…

Он вздрогнул, резко обернулся.

За пеленой дождя мерцали призрачные фигуры. Они были размытые, однако Борис разглядел лица Кирилла, Валерия, Вероники, Маргариты… и Зои. Сестрёнка стояла на переднем плане, на её губах играла улыбка.

— Прощай…

Фигуры заколыхались, как клочья тумана под дуновением ветерка, и исчезли, растворившись в струях дождя. Борис долго с грустью вглядывался в хмурое пространство, затем произнёс:

— Прощайте.

И пошёл в противоположную от леса сторону. Несмотря на усталость, каждый шаг ему доставлял удовольствие, каждое движение. А этот моросящий дождик он воспринимал, как самый лучший подарок, который только могла преподнести природа.

Скоро Борис увидел вдалеке одинокий дом, даже сквозь хмарь он разглядел, что его стены зелёные. На значительном расстоянии от дома суетились люди, некоторые из них были в блестящих дождевиках, некоторые облачены в защитные костюмы, напоминающие скафандры. Усиленный мегафоном строгий голос проговорил, очевидно, обращаясь к тем, кто находился в доме:

— Оставайтесь на месте! Сейчас к вам подойдут и окажут необходимую помощь! Повторяю: оставайтесь на месте!

Послышался рокот,