Наследник Дракона (СИ) - Рассел Ник

— Юлиан? — спросил СтоннКассел

— Блексворд — отвечал Тангер, чуть усмехаясь

— Ты идиот –

— От идиота слышу — оба чёрных легионера приблизились друг к другу, они пожали руки за предплечья. Зейрайна еле заметно кивнула Орину, как будто отвесив реверанс.

— План есть? — спросила капитан легиона, поправив капюшон.

— Есть. Вам он не понравится. — отвечал Орин, поворачиваясь к Эльнора. Некроманта сильнее сжала альманах, висевший у неё на поясе. В темноте, еле различимые черты лица Блексворда колыхнулись, а глаза свернули огнём.

***

С колющим сердце страхом Эльнора шагнула к могильным камням. Почти полторы тысячи лет назад здесь, армии Эш’Хайгара потерпели поражение. Она предала их, чтобы больше не предавать Эйдэна.

— Он лежит здесь? — спросил её Орин, не подходя к ней ни на шаг. Эльнора прекрасно знала, о ком он говорит

— Нет — прохрипела она и тут же зашипела, напоминая себе — он лежит в Карден-Холле, на самом высоком холме.

— Иначе мы не спасём Пауля и Айзору — Орин подошёл ближе. Небольшая долина, почти ложбина у ущелья, заполненная камнями и рунами. Письменами, простыми надписями. Как сейчас она помнила, кто здесь лежит. Тиарт Мейстланд. Вильям Тангер. Миранда Кон-Итьен. Деймон Оркалан. Вамир Исто-Дар. Арбэтер Шторм-Баунт, Мильтон Эрнтар. Все они знают, зачем она тогда пришла к ним. Все они пали за него, но не за неё.

Долинка, усеянная камням с надписями, загорелась зелёным огнём в тот момент, когда Эльнора подняла руку, и затараторила.

— То, что мертво, поднимется вновь. То, что мертво, страха не знает. Я Эльнора Грейкасл де Айвенворд я призываю вас, мертвые. Расступаться Врата Харды! То, что мертво, поднимется вновь. То, что мертво, страха не знает! — тогда она почти провопила это и из земли, а точнее из камней и щебня, поднялись мертвецы. Сначала он вытащили свои костлявые руки, волоча за собой своё давно истлевшее и поржавевшие оружие. Поднимались скелеты, окутанные зелёными огоньками и пламенем в пустых черепных глазницах.

Всех их она знала и чувствовала. Со всеми была знакома. Для других они были лишь мертвецами, а вот для Эльноры, они были когда-то близкими друзьями. Теперь-то они смотрят на неё со злостью и ненавистью. Но в то же время с покорностью. Она призвала, подняла их из мертвых, и они будут её служить. Ложбина между гор засеяла ядовито-зелёным свечением, и эхо мертвых голосов разорвало тишину в Ночь Сатхакки.

Для всех они были Живыми Мертвецами в доспехах из костей. Для неё — слугами и воинами. Эльнорины глаза засияли, зрачки затмил белый свет, а губы побелели, как при смерти. Подняв сжатый кулак, она велела мертвым идти. И мертвые пошли.

— Вот те раз, отец Наследника Нерана… — прохрипела Зейрайна, потягивая воротник плаща.

***

Пауль уже не мог даже кричать. Тело не отзывалась на раскалённый металл и удары цепи. Лишь стоны и крики Айзоры заставляли его открыть глаза и тщетно пытаться вырваться из проклятых цепей, каждый раз срывая горло в яростном вопле. Её обкорнали, избили до полусмерти. Это намного лучше, чем те мысли, что лезли в голову капеллана, когда они только попали в плен. По крайней мере, они не тронули её… пока что. От этих мыслей хотелось кричать и реветь. Его подвесили на одном конце палатки, а Айзору на другом. Обоих раздели догола.

Пауль глухо зарычал, когда этот ублюдок-палач схватил Айзору за подбородок и с размаху ударил, так, что Львица Риноя отлетела в сторону. Не упала она на землю только благодаря верёвкам, что подвешивали её за столб. Пауль пытался вырваться в вперёд, порвать чертовы верёвки, на каждый раз проклятый палач клеймил его металлом. Пауль кричал, плакал, ревел и рычал.

Айзора тихо всхлипывала. И стыдливо смотрела на Пауля. Она помнила, какие сильные у него руки, а он помнил, что у неё очень нежная кожа. Лорд Дейн вновь глухо зарычал, когда палач дотронулся о неё. Но большего он сделать не мог, только рычать и вопить от боли, когда кинжал с алым лезвием проходился по его коже.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В тёмный шатёр вошёл офицер Чёрного Легиона. Белхар Блек-Раген. Дальний родственник рода Блеков, проживавший в Тире. Надменно махнув рукой, он отозвал пыточных дел мастера, и похотливо осмотрев Айзору, притянул её к себе. Пауль задёргался и стал брыкаться на весу. Тогда Белхар глянул на него с презрением, и Айзора в момент вцепилась зубами ему ухо. На вопли офицера, сбежались его солдаты, которым втроём пришлось отдирать леди Трайден от Белхара. У Львицы Риной оказалась очень острые зубы. Блек-Раген не досчитался левого уха. За это он размашисто ударил Айзору, так, что та просто опустила голову и стала тихо всхлипывать, сплёвывая тягучую кровь со слюной.

Пауль хохотал врагу в лицо и тогда его пленители принялись бить его до потери сознания.

Он очнулся, когда Айзора звала его.

— Пауль — прохныкала она. Он посмотрел на неё. Столь прекрасную, пусть и измученную. Всё пройдёт, и вновь она будет скалиться как львица.

— А? –

— Сегодня ночь Сатхакки. Что там капелланы обычно поют на праздник? –

Боевой священник ухмыльнулся

— Помолись со мной — попросила она

— Повторяй за мной:

Мать-Основательница. Младшая сестра Олгулрмира Мать Ночи и Звёздного Покрова Дочь Уны и Эдхута Хозяйка Темноты Скользящая Тень с тысячью лиц и тысячью шелестящих шёпотов Непостоянная Госпожа Молю тебя: В ночь эту охрани детей своим плащом, Сыновьям голосом помоги, Дочерей проводи к огню Гнев направь на Скверную Тьму, На нас радость свою, Прости за то, что разгоняем темноту, Благослови, не криком, а шепотом. И если я паду, упокой меня в Темноте, И пусть не достанет меня свет дневной, Пусть шепот твой, Станет песней для могилы моей.

***

С ревом и диким визгом мёртвые ворвались в лагерь Лорда-протектора Уэйстека. Ааронт спал в эту ночь, чтобы набраться сил перед битвой. Несколько солдат забежали в его шатёр и за пару секунду два мертвеца вонзили в их спины свои истлевшие клинки. Лорд-протектор умел воевать с нежитью. Выскочив из спального мешка, он крутанулся и схватил клинок, стоявший около опорного столба. Со свистом он взмахнул им, разрубая кости упырей и скелетов. В опасной близости от его лица, мертвец щёлкнул своей целостью, намереваюсь загрызть врага. Ааронт отшатнулся назад и выпал рукой вперед. Мертвец не колыхнулся и шагнул к нему. Тогда мужчина повел меч вверх, разрубая череп немёртвого.

Наспех накинув на себя доспехи, он вышел из шатра. Людей охватила паника, и только Второй Чёрный Легион додумался противостоять немёртвым воинам, атакуя их группами. В суматохе были подожжены палатки на восточной стороне лагеря. Войска Зейрайны так и не подошли. Его лагерь горел, а люди кричали как резанные.

«Следовало ожидать, что эта сука поддержит своего отпрыска…» промелькнуло в голове лорда-протектора, когда в свете чанов с огнём промелькнул силуэт отряда, скрытно направляющегося к палаткам пыточных дел.

— Орин… — еле слышно прорычал он сам себе. Немертвые — лишь уловка. Понял Ааронт, направляясь за старым другом, теперешним врагом. С каждой минутой немёртвых становилась все меньше, и солдаты бросили мечи, хватаясь за вёдра с водой, чтобы спасти центральную часть лагеря. В чистом ночном небе кружил изумрудный дракон, выискивая источник силы живых мертвецов.

Аарон шёл следом за своими врагами. Орин, конечно же, не захочет, чтобы Ааронт использовал Трайден и Дейна ради своих целей. Значит, придётся оборвать жизни обоих лордов, чтобы заставить благородство СтоннКассела взыграть над разумом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Большинство солдат покинуло свои посты, чтобы помочь с пожаром или же сразиться с мертвецами. Проходя между палатками, по мягкой от недавнего дождя траве, Аарон понял, что сейчас он остался один. Лишь крики и рёв дракона в небеса прерывали тишину в Ночь Сатхакки.

Ааронт вспомнил, что в этот день родился Блексворд. Парень всегда ненавидел свой день рождения. Отец-протектор всегда говорил Блексворду, что его мать умерла через пару дней, как он родился. Может быть, потому что он не хотел признавать, что Зейрайна родила ему сына. Его двоюродная сестра, почти родная. Единственная опора, такая близкая и родная. Он помнил запах крови в ту ночь, пьянящий стон…