Президент Московии: Невероятная история в четырех частях - Александр Яблонский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тело Павлика нашли на перегоне Смирновка 2-я – Давидково.
* * *Как писали впоследствии биографы, узнав об этом страшном известии, Президент вынул белый батистовый носовой платок и долго протирал внезапно покрасневшие глаза, набухшие веки.
* * *– «Ваше Сиятельство, Высокочтимый Князь, Димитрий Александрович, на связи Проша.
– Понял. Что надо?
– Осмелюсь доложить Вашему Сиятельству, что Их Президентское Величество, Лидер Наций Олег Николаевич, пусть он здравствует вовеки, изволил изъявить желание выехать за пределы Кремля и резиденций по грибы. В силу своего убогого незнания сиих мест и расположения, а также способа сбора этих макромицетов, прошу Ваше Сиятельство способствовать выполнению священного пожелания Их Президентского Величества. Тем более, что ваши орлы все могут сделать.
– Не робей, друг наш Проша. Мои орлы всё могут. Какие грибы любит собирать Президент?
– Сказывали, красные, то есть подосиновики – привыкшие в Америке их находить, а также белые, или боровики, можно моховики или…
– Нет проблем. Сделаем. Вот с рыжиками может накладка выйти. Ты о них не упоминай.
– Только вы, князь, с грибами не перестарайтесь. Чтобы слишком много не было. Хозяин больно суеверный. Много грибов – к войне или другой беде!
– Не учи ученого. У меня специалисты – высший класс. Хозяин о новостях знает?
– Как же не знать-с. Всё знают. Слава Богу, грамотные, не то, что прежний.
– И про старуху?
– Нет, про старуху ещё не знают-с. Но вы, Ваше Сиятельство, уж не обессудьте. Сами докладывайте. Ваши орлы работали, вы и отчитывайтесь. Моя только идейка была. Голову класть за нее не буду.
– Не мочи портки без нужды. Доложу. Но и у меня к тебе одна интимная просьба будет. Завтра после высочайшей аудиенции попридержись, не ускакивай. Перекинуться надо. Стоп!.. Не уходи с линии… Срочное сообщение… Жди!
…………………………………………………………………………………………
Ну всё, бл@дь. Свершилось. Проша, диспозиция меняется. Завтра я захожу один. Ты парься в приемной. Щупай титьки у Аполлинариевны. Понял? Не суйся к Главному.
– На хер она мне нужна со своими титьками! Не сунусь!
– Молчи, сучий потрох! Жди, пока я не кликну. Понял? Все остальное остается в силе. И грибы, и моя просьба. Не забудь!
– Не забуду мать родную, князь… Сиятельный.
* * *На другое утро князь Димитрий Александрович не просто пошел без доклада, чего никогда не было, и быть не могло. Он влетел, ворвался, ввалился. Фрау Кроненбах только открыла рот, чтобы озвучить все титулы князя, как Мещерский бесцеремонно отстранил её – «Подожди, Настя!» – плотно закрыл дверь и приник к Чернышеву. «Беда, Олег Николаевич! Жена ваша, Наталья Дмитриевна…» Он обнял президента, беспомощно сложив голову на его плечо. «Казните за эту весть!»
…………………………………………………………………………………………
Минут через десять он высунулся из кабинета и негромко бросил: «Принеси водки, черного хлеба, сала, соленых огурцов! Быстро!» – «Где я возьму черного… и огурцов? А сало?!» – «От своей жопы отрежь! Хочешь здесь работать – дуй!»
Через пять минут фрау Кроненбах молча, опустив скорбные глаза, внесла кирпич теплого свежеиспеченного хлеба, запотевшую бутыль и два граненых стакана, шмат сала и три больших маринованных огурца.
Пили, не чокаясь, молча. Мещерский лишь молвил в самом начале: «Может, вам лучше побыть одному. Я уйду». – «Что вы, князь, оставайтесь!» – ответил Чернышев, хотя больше всего на свете хотел остаться один. Впрочем, Димитрий Александрович вел себя предельно деликатно: на плечо больше не падал, руки не трогал, приличествующих слов не говорил и напускную скорбь не изображал. Что ни говори, порода. До Чернышева же новость, будто бы, и не дошла. Словно он услышал известие о смерти мало знакомого человека – симпатичного, но не дорогого. Только после, под утро следующего дня до него дойдет весь ужас и случившегося с его Наташей, и ужас его – Чернышева – положения. Он остался совсем один, и самым близким человеком оказался князь Мещерский. От этого ужас потери жены сделался и вовсе невыносимым. Однако, что скрывать, время всё лечит, а время Президента России лечит в разы быстрее и эффективнее.
Беда пришла, отворяй ворота, – прервал молчание князь. – Видно, судьба моя такая, приносить плохие вести. Чернышев с трудом поднял голову:
– Что ещё стряслось?
– Не знаю, как и подступить.
– А вы не подступайте. Говорите. После смерти Наташи, мне ничего не страшно.
– Понимаю. Евдокия Прокофьевна убита.
– Кто такая?.. Что-о-о! – взревел Чернышев, – моя бабуля?! Кто?!
– Разрешите, я позову господина Косопузова. Он в курсе. Лучше меня. Я только сейчас узнал.
– Я же приказал поставить охрану. По вашему, кстати, предложению. Заходите, Проша.
– Здравия желаю, Ваше Президентское Величество, старший рефе…
– Короче, что случилось?
– Охрана была выставлена две недели назад. В составе трех человек.
– Проспали, сволочи! Небось, нажратые были!
– Никак нет. Убиты. Видимо, неожиданно для них. Пистолет с глушаком. В голову.
– А моя бабуля?
– Ей перерезали горло. Бритвой.
– За что?
– Выясняем. Лучшие следаки Ксаверия выехали.
– Кстати, как князь?
– В реанимации. Плох. Сами понимаете, обширный инфаркт. Да ещё пневмония привязалась. Боимся, не выкарабкается. Да… А старушку за что? Может, простой грабеж. Видели, как подарки торжественно заносили. Взяли ваши презенты и господина Мещерского. Даже соль уволокли. И сахар. Но с другой стороны, простые грабители, кто бритвой горло режет, волынами с глушаками не пользуются.
– Она мучилась?
– Не могу знать. Расследуем. Но, говорят, ушла с улыбкой.
– Господин президент, разрешите слово молвить.
– Говорите, Димитрий Александрович.
– Возможно, я что-то путаю, уж простите старика. Но помнится мне, что разговор на эту тему уже был. Надеюсь, что ваши либеральные предрассудки уже изжиты. Увы, малую кровь, упредившую бы большую, мы не пустили, кровопускание прошляпили. Ладно, кто старое вспомнит… Однако давайте на ошибках учиться. Следствие идет, и найдет всех конкретных виновников. Но ясно – и бесспорно: за убийством нашей любимой бабули и за всеми массовыми злодеяниями, насилиями и беспределыциной, и за злодейским умерщвлением безвинного Павлика Сучина, никак не повязанного с кровавыми делами его батюшки, и за бессудной казнью Хорькова – убили правильно, но надо было судить и повесить! – за всеми этими делами стоят святоандреевцы отца Фиофилакта, бывшего духовника бывшего Президента. Кстати, в том вагоне, где зарезали Сучина-младшего, оказывается, ехала одна девчушка. Её убийцы не заметили. Так вот, мы ее нашли. Сначала боялась, не хотела ничего говорить. Но с ней поработали наши специалисты. Ничего страшного. Сейчас ее лечат, авось, придет в себя. Калекой, надеемся, не останется. Так она под воздействием спецпрепаратов описала убийц со стрижкой «под горшок». Короче говоря, прошу вашего высочайшего соизволения, окончательно решить вопрос с этими убийцами и насильниками. В четверг они празднуют свою победу. Одновременно в Москве, Питере, Пензе, Воронеже и других крупных городах. Начало торжеств в семь вечера. Предлагаю в восемь часов вечера назначить операцию «Ю» – Юпитер. Юпитер – бог неба и грозы. Всех покарать и искоренить сию заразу с русской земли. Кстати, в свои вакханалии они собираются вовлечь безвинных отроков – детей, мальчиков и девочек, «реквизированных» у родителей и в домах воспитания. Ваше Президентское Величество, разрешите спасти детей и наказать злодеев!
– Не возражаю. Кстати, пора бы детей из этих жутких домов родителям вернуть.
– Опасно. Вдруг за границу отдадут или сами ноги сделают…
– Будем думать. А пока… Кто поручится, что дети будут спасены, а злодеев постигнет законная кара. ЗАКОННАЯ! Кто поручится, что не пострадают невинные, что зерна будут отделены от плевел? Правильно я говорю?
– Вы всегда правы. Господин Косопузов озаботится. Гарантируем конституционный порядок.
– С Богом, господа. Увы, как ни прискорбен сей день, я должен вас покинуть. У меня встреча с генералитетом. Уже поздно отменять. Простите. И простит меня Всевышний. Прощайте.
– Слава вождю!
– Слава вождю!
– Виват!
…………………………………………………………………………………………
– Проша… Дружище… Как будем гасить этих отморозков? Всех «наших-ненаших»?
– А чё думать, Ваше Сиятельство. Подгоним лазерные пушки, огнеметы, запрем двери снаружи, и пусть полыхают.
– А что с Аркашей делать? Аркашу надо живьем взять. Понял? Вымани как-нибудь. Президент сказал, чтобы все по закону было. Вот мы Крачка по закону и допросим, и засудим. Мало ему не покажется. Тебе, в награду за усердие, разрешу лично его допрашивать. Отведешь душу.
– Все сделаем в лучшем виде. Аркашу вызовем для награждения.
– А как же дети?
– Вы предлагаете спасать детей? Чтобы ваши люди подвергались?!
