Когда молчит совесть - Видади Бабанлы

Агариза печально уставился в землю, потом поднял усталую голову и просительно посмотрел на Шахмалы.

- Только светать стало, я вышел из дома и вот, видишь, жду тебя. Посоветуй, как быть? Что делать с ребенком? Дольше оставлять его у нас нельзя. Я еще ночью хотел отнести девочку в детдом, но Ширинбаджи не позволила: "Жалко, говорит, малыша, что же его с рук на руки перебрасывать..." Шахмалы немного успокоился.

- Ширинбаджи права, - сказал он. - Я и сам думал, вдруг ребенок попадет к людям, которые и смотреть-то за детьми не умеют, заболеет, а то и, не дай аллах, умрет. А потом родители отыщутся, станут нас проклинать, призывать бедствия на наши головы.

Агариза недоуменно пожал плечами и снова погрузился в раздумья. Шахмалы обнял его за плечи и повел в дом.

- Я могу хоть сейчас отнести ребенка в приют, - говорил Шахмалы, входя в комнату. - Там малыши живут в прекрасных условиях. Но тут есть одна закавыка: приняли ребенка, зарегистрировали - и конец! Обратно не получишь! Даже если родители найдутся. Сразу расспросы начнутся: "Кто вы? Работаете ли? Где живете? Как получилось, что ребенок оказался у чужих людей?" Тут уж внимания следственных органов не миновать...

- А нам-то какое дело? - вскипел Агариза. - Пусть отвечают за свои поступки!

Шахмалы на мгновенье задумался и вдруг вдохновенно заговорил:

- Эх, Агариза! Зачем судить о том, что нам неизвестно. Вот сейчас, когда мы шли к вам, один старик рассказал, что вчера на углу нашей улицы трамвай раздавил женщину. Может, это ее ребенок? - Шахмалы повернулся к Нисе, ожидая, что она подтвердит его выдумку: - Не так ли, Ниса?

Ниса уже прижала к груди дочку, с наслаждением ощущая, как девочка жадно опустошает грудь. Она трогала губами теплую, покрытую пушком головку, и сердце ее разрывалось от отчаяния и боли. Она удивлялась, как может ее муж быть таким спокойным да еще сочинять небылицы. Однако не желая ставить его в глупое положение, еле слышно выдавила из себя:

- Да!..

Расхрабрившись, Шахмалы повернулся к Агаризе:

- Знаешь, я почему-то уверен, что та несчастная и была мать этого ребенка. Наверное, у нее не нашлось другого выхода. Подбросила малыша и лишила себя жизни. Знаете что, отдайте ребенка нам, пока все не выяснится! Ниса будет кормить его, может, это хоть немного утешит ее.

- Нет! - раздался вдруг категорический голос Ширинбаджи - Ребенка я никому не отдам. Раз судьба закинула его в наш дом, здесь он и останется!

Шахмалы торжествующе улыбнулся. И, чтобы убедиться в том, что ее решение неизменно, спросил:

- Но ты же работаешь, Ширинбаджи, на кого станешь оставлять девочку?

- Найдется кто-нибудь, кто присмотрит за ней, пока я в школе! решительно заявила Ширинбаджи. - Здесь по соседству живет старая одинокая женщина, попрошу ее, она с удовольствием согласится.

Шахмалы замолчал, делая вид, что размышляет над словами Ширинбаджи, и наконец сказал медленно и многозначительно:

- Не возражаю. Пусть ребенок остается у вас. Подождем несколько дней и тогда будем окончательно решать, что делать.

...Дни потянулись за днями. Почти две недели Ниса и Шахмалы каждый день приходили к Ширинбаджи утром и вечером, Ниса кормила девочку, сцеживала молоко. Но вот как-то утром Агариза снова встретил их возле ворот. "Что еще могло случиться?" - в тревоге подумал Шахмалы, взглянув на расстроенное лицо друга.

Агариза отвел Шахмалы в сторону.

- Я совсем потерял голову! - грустно сказал он. - Помоги советом...

- Что произошло?

- Понимаешь, Ширинбаджи так привязалась к девочке, души в ней не чает. Ну, а если...

Шахмалы весело улыбнулся.

- Вот и прекрасно, что она полюбила малыша! - воскликнул он. - Не бойся, ничего не бойся...

- Но как же... - волновался Агариза. - Что значит "прекрасно"! А если отыщутся родители, ты понимаешь, какой это будет для нее удар?

- Говорю тебе, ничего не бойся! Этого не случится... Так говоришь, Ширинбаджи полюбила ребенка?

- Полюбила! Да она просто с ума сходит. Кажется, уже и не помнит, что это не ее ребенок...

- Прекрасно! - повторил Шахмалы, не в силах скрыть свою радость. Глаза его весело и лукаво блестели. - Поверь мне: родители за ребенком не придут.

- Откуда ты знаешь? Почему?

- Да потому что, Агариза, это наш ребенок, наш, понимаешь?

- Ваш? Но ты... Ты же говорил...

- Да, говорил! У меня не было иного выхода. Если бы я сказал прямо, Ширинбаджи не согласилась бы взять ребенка.

Несколько мгновений Агариза стоял неподвижно, потом крепко обнял Шахмалы и поцеловал его в щеку.

- О верный друг... - тихо прошептал он, и слезы потекли по его мужественному загорелому лицу.

Волнение Агаризы передалось Шахмалы. В разных переделках доводилось бывать его другу, но никогда не видел Шахмалы слез у него на глазах. И вот сейчас этот суровый человек, на висках которого уже серебрилась седина, всхлипывал, как ребенок. Кого не тронет такое? Однако Шахмалы постарался взять себя в руки. Он кашлянул раз-другой, заглушая громкое биение сердца, и с упреком обратился к Агаризе:

- Как не стыдно, Агариза, будь мужчиной! Об одном прошу: держи язык за зубами. Никто, кроме тебя, меня и Нисы, не должен быть посвящен в эту тайну. И особенно, ничего не должна знать Ширинбаджи. Иначе все пойдет кувырком.

- Зачем ты говоришь мне это? Разве я могу допустить такую глупость? успокаиваясь, сказал Агариза. - Друг мой, верный друг...

Проводив Нису к Ширинбаджи, они вдвоем отправились в ресторан, чтобы отметить столь знаменательное событие.

* * *

Прошел месяц. В доме Агаризы собралось множество гостей - праздновали рождение дочки. По желанию Ширинбаджи девочку назвали Арзу, что означает мечта. Пировали до утра, произносили тосты, желали новорожденной счастья.

А когда девочке исполнился год, Агариза и Ширинбаджи сменяли свою благоустроенную квартиру в новом доме на маленькую квартирку в крепости. Улочка невзрачная, узкая, но зато при доме был маленький, уютный дворик. Боялись, если останутся на прежней квартире, найдется недобрый человек, который расскажет девочке, что она не родная, и тяжко ранит детское сердце. Напрасны оказались их старания. Поговорка - народная мудрость. Недаром говорят люди: слухом земля полнится. Через двадцать два года тайна раскрылась...

* * *

Агариза подошел к телефону и трясущимися руками набрал номер Шахмалы. Отныне скрывать и молчать было бессмысленно. Запинаясь, рассказал о случившемся, попросил немедленно приехать и привезти с собой Нису. Пусть будет еще один свидетель.

Положив трубку, он, все так же сгорбившись, прошел на кухню и поставил вскипятить чайник. Во рту у него пересохло, он жадно глотнул раз-другой горячий чай из стакана, но больше пить не смог, опустился на табурет, закрыл лицо руками и погрузился в раздумья. Сколько он так просидел, Агариза и сам не знал, наверное, не меньше часа. Он уже слышал за дверью голоса Шахмалы и Нисы, хотел подняться им навстречу, но ноги плохо слушались его.

Гостей встретила Ширинбаджи. Плохо понимая, что происходит и почему они здесь, Ширинбаджи, повинуясь вековым законом гостеприимства, поздоровалась с ними, пригласила к столу, стала суетиться, быстро соображая, чем угостить друзей. Но Шахмалы не торопился садиться. Из отрывочных слов Агаризы по телефону он уже понял, что произошло, однако сделал вид, что ему ничего не известно.

- Где же Агариза? - громко спросил он. - Что он от гостей прячется, вот негостеприимный хозяин!

- Нет, нет, я не прячусь, я здесь! - уныло отозвался из кухни Агариза.

Шахмалы прошел к нему и шутливо сказал:

- Хмурый, насупленный! Ну, кто же так встречает гостей? Прилип к табуретке, как младенец, испачкавший пеленку!

Агариза горько вздохнул в ответ, однако отнял от лица руки, приподнялся навстречу другу, но тут же снова опустился на место. Он холодно поздоровался с Нисой и покосился на Шахмалы.

- Оставь свои шутки, неуместны они сейчас... Лучше позови дочь и расскажи ей все, как было на самом деле. Пусть она из твоих уст узнает правду. Нам она все равно не поверит. Вот уже несколько часов убивается, плачет. Я, мол, сирота. Кто-то наговорил ей, что взяли ее из приюта и родители неизвестны. А твоя умная учительница вторит ей. Обе от слез распухли, черт знает на кого похожи. Да погромче рассказывай, пусть обе слышат!

Шахмалы понял, что положение куда серьезнее, чем он предполагал поначалу, что шутками тут не отделаешься, и быстро прошел в комнату Арзу. Взяв ее за руку, он подвел девушку к Нисе. Усадив их рядом, Шахмалы стал подробно рассказывать о том, как Арзу попала в дом Гюльбалаевых. А в заключение достал из кармана пиджака пожелтевшую бумажку и протянул ее Арзу.

Поколебавшись, Арзу взяла из его рук бумагу, нехотя развернула и стала читать. Это было написанное синими чернилами свидетельство о рождении Арзу. Все застыли в напряженном ожидании: кого сейчас назовет она родителями, тех ли, кто и вправду являлся ее отцом и матерью, или тех, кто изо дня в день растил, ласкал, баловал? Четыре пары глаз не отрываясь глядели на Арзу, ожидая решения. Особенно волновались женщины, казалось, каждая готова была крикнуть: "Ты моя дочь!"