Монумент - Йан Грэхем

Баллас вымыл заляпанный кровью кинжал в реке и протянул его Элзефару. Переписчик начал нарезать коренья. Он работал быстро; в скором времени ингредиенты полетели в кипящую воду. Спустя недолгое время похлебка была готова: запах, напоминающий аромат леса в летнюю жару, наполнил пещеру.

Элзефар налил похлебку в две миски. Наполняя третью, он помедлил.

– Лучше бы задвинуть дверь, – сказал он. – А то кабаны набегут. Почуют запах – и тут же явятся…

Поднявшись на ноги, Баллас вдвинул загородку в проход. Когда он вернулся, Элзефар протянул ему миску. Вторую он отдал Эреш.

Девушка покачала головой.

– Тебе надо поесть, – сказал Элзефар.

– Не хочу.

– Ты забыла, что Церковь преследует нас? Детка, тебе понадобятся силы, чтобы идти дальше…

– Он прав, – сказал Баллас, поглощая похлебку. У нее был необычный привкус – сладкого сока и старого дерева, но она оказалась весьма и весьма вкусной. – Мы уходим с рассветом. Я не хочу, чтобы ты нас задерживала. Ясно?

Эреш неохотно приняла миску из рук Элзефара. Девушка ела медленно и аккуратно, словцо похлёбка была лекарством, а не пищей. Баллас недоуменно посмотрел на нее и продолжал работать ложкой с удвоенной скоростью. Его миска быстро опустела.

– Я устал, – сказал он, потерев глаза. Элзефар глянул на него сквозь пламя костра.

– Тогда давай спать…

Что-то ткнулось Балласу в плечо. Эреш привалилась к нему. Ее ресницы трепетали, словно девушка пыталась держать глаза открытыми и не могла этого сделать. Миска выскользнула из ее пальцев, остатки похлебки разлились по полу. Она вяло пошевелилась и окончательно осела на Балласа. Ее дыхание было глубоким и ровным, словно Эреш мгновенно погрузилась в глубочайший сон.

Баллас снова потер глаза. Внезапно на него навалилась усталость. Веки потяжелели, точно превратившись в свинец. Очертания пещеры стали нечеткими и расплывчатыми. Балласа неудержимо клонило в сон. Усилием воли он заставил себя открыть глаза и посмотрел на Элзефара. Взгляд калеки был выжидательным… и злорадным.

– Ты отравил нас, – выдавил Баллас.

– Десять лет, – сказал Элзефар, – это место было тайным и безопасным. Однако я не верю, что оно останется таковым, пока по Друину шляются лективин и его жуткие вороны-оборотни. – Он покачал головой. – Если Церковь поймает меня, я погиб. Здесь можно спрятаться, но не навсегда. Рано или поздно эта бледная тварь доберется и сюда. Я был твоим сообщником – и ты обеспечил мне местечко на ветке Дуба Кары. Но что, если я приду к ним сам – с великолепным, бесценным подарком? Если я поднесу им голову грешника? И рыжеволосой девицы, которая путешествует вместе с ним… Магистры поймут, что я не враг Церкви. Я поджег грязный барак в Грантавене – ну и что с того? Ты вынудил меня это сделать. – Элзефар развел руками. – Меня простят.

– Они ничего не прощают, – проворчал Баллас. – Потому что им это не выгодно. Магистры убьют тебя, Элзефар, и смерть твоя будет неприятной. – Баллас скривился. Веки становились все тяжелее. Темнело в глазах. Казалось, огонь угасает, делаясь все более и более тусклым. Свет меркнул.

Элзефар усмехнулся.

– Не сопротивляйся, Баллас. В похлебке был сомнарис. В небольших дозах это снотворное, в больших он убивает. Люджен Краск… Бедный-бедный Люджен Краск! Получил кинжал в брюхо, пока мочился… Позорная кончина, верно? Мужчина должен умирать, держа в руках меч, а не хер… Так вот Краск поведал мне, что однажды тебя уже травили. Он сообщил, что твой организм невероятно силен, и я это учел. А потому подложил тебе просто-таки громадную дозу. С ней не справишься даже ты… – Элзефар постучал пальцем по краю миски. – Ты мне не доверяешь. И все же отвернулся, когда я подавал тебе еду. Следовало быть повнимательнее… Девушка, впрочем, получила только снотворную дозу.

Баллас недоуменно нахмурился. Если Элзефар намеревался убить их обоих, зачем было оставлять жизнь Эреш, пусть даже и временно?

Элзефар перехватил его озадаченный взгляд.

– Ой, да ладно тебе, Баллас! Мои ноги бездействуют, но все остальное – в полном порядке. Она хороша, эта дочка контрабандиста. Никогда раньше не трахал рыжих. Говорят, они – как огонь. – Калека ухмыльнулся. – Покорись, Баллас, – прошептал он. – Покорись. Тебе конец.

– Нет… еще, – выдавил Баллас, силясь встать на ноги.

Пещера вращалась перед глазами. Баллас закачался и привалился к стене. Элзефар поднялся. Баллас посмотрел на него мутным взглядом и схватил кинжал.

– Не делай глупостей, – фыркнул переписчик, – ты слаб, как котенок. Сейчас ты не сможешь убить даже меня…

Баллас смотрел на него. Он знал, что если сделает два шага, то остальное расстояние, отделяющее его от Элзефара, пролетит по инерции. И сумеет всадить кинжал в живот переписчика. Он подался вперед… и заставил себя остановиться. Он вспомнил… вспомнил одну очень важную вещь.

– Я… не хочу… убивать… тебя, – с трудом выдавил Баллас. Глаза неудержимо слипались. Усилием воли он заставил себя поднять веки. – Ты знаешь проводника… который отведет меня… в Белтирран.

– Батюшки мои! – сказал Элзефар. – Ты все еще держишься за этот хренов Белтирран? Единственное путешествие, которое тебе предстоит, – в Лес Элтерин. А может, прямиком в преисподнюю.

Привалившись к стене, Баллас медленно двигался по пещере. Внезапно стена кончилась. Баллас пошатнулся; рука схватила шершавые ветки. Баллас подался назад, проломил загородку и вывалился наружу. Он рухнул на землю. Над головой плыли и вращались звезды. Застонав, Баллас перевернулся на живот и пополз к реке.

Сзади раздался перестук костылей.

– Собираешься ползти в Белтирран? – рассмеялся Элзефар – Вот это будет подвиг! Особенно если учесть, что ты не знаешь дороги.

Берег был уже рядом. Баллас, взмахнув рукой, кинул кинжал в сторону реки. Он не долетел до воды, шлепнулся в черную грязь. Краем глаза Баллас уловил движение: Элзефар подошел и встал над ним.

– Ловко, – сказал он, наклоняясь и подбирая оружие. – Хотя и глупо. Очень, очень глупо. Ты умираешь… Я и не собирался тебя резать. Эреш – вот кого мне придется убить собственными руками. Действительно, я хотел воспользоваться кинжалом. Но сгодится и камень…

Перекатившись на спину, Баллас схватился за костыль Элзефара и дернул что было сил. Калека пошатнулся. Баллас дернул еще раз. Элзефар повалился на землю, и Баллас ударил его костылем в лицо. Клацнули зубы. Элзефар выругался. Баллас поднялся на четвереньки и подполз вплотную к калеке. Размахнувшись, он кинул в воду оба костыля. Течение мгновенно унесло их прочь.

Баллас подобрал кинжал, показал его Элзефару – и кинул в реку. Послышался тихий всплеск, и кинжал пошел ко дну.