Петр Грушин - Владимир Светлов

Как и всякая усложняющая задачу идея, унификация ракеты была поддержана далеко не сразу. Так, ветеран Войск ПВО Борис Николаевич Перовский в книге «Грани «Алмаза» отметил один из эпизодов, происшедших при обсуждении хода работ по С‑125 на совещании у заместителя главкома ПВО П. Н. Кулешова:

«После моего очень краткого вводного вступления докладывает М. Г. Олло. Его слушают спокойно, никто не перебивает. Следующим докладывает Петр Дмитриевич Трушин. Как всегда резко. Безапелляционно. По его мнению, только его ракета может быть нормально использована в С‑125. Ракета же КБ‑82 якобы вообще не может быть доведена до состояния нормального серийного производства.

Потом встает представитель КБ‑1, пожилой, интеллигентный конструктор Д. Л. Томашевич – опытный ракетостроитель, работавший когда‑то ранее вместе с П. Д. Трушиным, и начинает спокойно, квалифицированно, убедительно разбивать по порядку все доводы Петра Дмитриевича.

Петр Дмитриевич понимает, что вот‑вот наступит катастрофа, вскакивает и, перебивая Томашевича, раздраженно почти кричит:

– Да что это за безобразие? Куда меня пригласили? Что здесь за люди? Какие‑то посторонние с улицы начинают нас учить! Здесь люди, не допущенные к этой тематике! Я прошу убрать отсюда посторонних…

Весь красный, с багровой шеей (что всегда у него является признаком сильнейшего волнения) поднимается Александр Андреевич Расплетин и перебивает крик Трушина:

– Петр Дмитриевич, прекратите! Это не человек с улицы. Это сотрудник КБ‑1. У нас работают только допущенные люди. Я прошу уважать КБ‑1 и изменить тон».

Впрочем, через несколько месяцев тон разговоров с Грушиным в КБ‑1 все‑таки пришлось изменять. Зимой – весной 1959 года очередная серия неудач при испытаниях В‑625 поставила под сомнение возможность выполнения директивных сроков по созданию всей системы. К этому времени в ОКБ‑2 был подготовлен проект ракеты В‑601, предназначенной для системы С‑125. По геометрическим, массовым и аэродинамическим характеристикам эта ракета была аналогична В‑600. Ее основным отличием была установка совместимого с С‑125 блока радиоуправления и визирования.

Первое автономное испытание В‑601 в Капустином Яре было проведено 17 июня 1959 года. В тот же день состоялся 20‑й пуск В‑625, во время которого она вновь отклонилась от заданного направления и не попала в сектор обзора РЛС наведения.

Еще два успешных пуска В‑601 (вскоре получившей обозначение В‑600П), проведенных 30 июня и 2 июля, окончательно определили выбор ракеты для С‑125. 4 июля 1959 года руководством страны было принято Постановление, в соответствии с которым в качестве зенитной ракеты для системы С‑125 была принята В‑600П. Срок представления ракеты на совместные летные испытания был обозначен первым кварталом 1960 года. Вместе с тем перед ОКБ‑2 поставили задачу увеличения зоны поражения, в том числе и высот перехвата целей.

Одновременно с этим работы по ракете В‑625 были прекращены. Тем не менее во второй половине 1959 года на полигон доставили несколько доработанных на 82‑м заводе ракет В‑625. Ее разработчики планировали провести испытания в составе С‑125, но соответствующего разрешения так и не последовало. Как говорится – поезд ушел! Разработчикам В‑625 оставалось довольствоваться лишь тем, что своей работой они дали «путевку в жизнь» аэродинамической схеме «поворотное крыло», использованной в те же годы для ракет, разрабатывавшихся для ЗРК «Круг» и «Куб».

Спустя шесть дней после принятия постановления, был проведен первый пуск В‑601 в замкнутом контуре управления, по электронной цели – «кресту». Испытание прошло весьма успешно: ракета пролетела на минимальном расстоянии от назначенной ей точки, подтвердив, что Грушин умеет доказывать свои слова делом. И как доказывать!

Впрочем, у любого успеха всегда бывают две стороны. Конечно, со временем у Грушина появились и недоброжелатели, и трения с другими руководителями. Но в той системе, в которой он работал, с ее многоуровневой структурой управления, у сообразительного и решительного человека находились и свои козыри. Одним из главных среди них было приобретение поддержки со стороны, например от военных заказчиков, аппарата министерства, ВПК, Совета Министров или оборонного отдела ЦК.

«В Грушина очень верили и всемерно помогали Устинов, его заместитель С. И. Ветошкин, руководитель авиапромышленности Дементьев, – вспоминал Р. Б. Ванников. – Устинов много раз приезжал на предприятие и интересовался не только тем, как идет разработка ракеты, но и жизнью коллектива, ведущимся строительством. Так, после завершения строительства главного корпуса предприятия Устинов, Грушин и я прошли по всем его этажам, поднялись на четвертый этаж. И здесь, оценивающе выглянув в окно, Устинов заметил: „Петр Дмитриевич, здесь у вас перед входом большая клумба с цветами, а в недалеком будущем к вам будут приезжать много машин, и их негде будет поставить“. Грушин сразу же с ним согласился. В результате перед зданием была оборудована большая асфальтированная площадка. А с Ветошкиным и Дементьевым у Петра Дмитриевича вообще были дружеские отношения, дружили и их семьи.

Приехав однажды из санатория, Грушин рассказывал, что его с женой поначалу поселили в каком‑то неудобном домике. Когда в первый вечер они прогуливались с Зинаидой Захаровной, им повстречались Ветошкин с женой, которых, как оказалось, разместили в новом просторном корпусе. Обменявшись приветствиями и разговорившись, Трушины посетовали на неожиданные неудобства. И Сергей Иванович немедленно пошел к руководству санатория и добился перевода Трушиных к нему, в главный корпус. Когда со временем Ветошкин вышел на пенсию, то поселился на своей даче, которая находилась неподалеку от „Факела“, и Трушин лично заботился о том, чтобы у него не было неудобств с проживанием в этом месте.

Энергия, которую Грушин придавал любой работе, чувствовалась во всем. Мне было с чем ее сравнивать. До направления на работу к Трушину я работал в военной приемке у С. П. Королева. И с похожими качествами я сталкивался и работая с Королевым: оба самородки, конструктора от бога, очень активны и грамотны, они излучали такую же энергию, такие же флюиды, которые заставляли чуть ли не подчиняться их силе воли.

Близки они были и характерами. Особенно, когда надо было бороться за свои конструкции, за свои решения. И оба они не любили, когда кто‑то вмешивался в их работу, давал советы и наставления.

Была между ними и серьезная разница. Грушин до своего назначения главным конструктором ОКБ‑2 прошел очень серьезную технологическую школу, был главным инженером на авиационных заводах, занимался серийным производством самолетов. Он был очень компетентен в вопросах производства, технологий и поэтому мог пожертвовать какой‑нибудь интересной конструкторской мыслью, исходя из интересов производства. И всегда стремился к тому, чтобы ракета была проста в изготовлении, была более дешевой, чтобы серийные заводы не сталкивались с проблемами при ее изготовлении.

Стоит выделить и еще одну особенность Трушина – его стремление к созданию ракет, которые бы отличались оригинальностью, без каких‑либо заимствований. То есть свои ракеты, свои конструкции. И в каждой его ракете реализовывалось что‑то новое, что‑то еще более перспективное, чего не было на предыдущей ракете. Показательный случай произошел на моих глазах, после того была закрыта работа по „625‑й“ ракете Потопалова и Олло. Работавшая на их предприятии военная приемка ГАУ, которую возглавлял полковник В. Б. Панченко, из Тушино была переведена сначала на 41‑й завод, а затем к нам, в ОКБ‑2.

Однажды Трушин собрал совещание, в кабинете полно народа, я от военной приемки сижу один. Вдруг входит в кабинет целая команда офицеров и тут же сели за стол. Работая в Тушино, они привыкли к тому, что они хозяева положения. Грушин внимательно на них посмотрел, но ничего не сказал и продолжил совещание. И вот во время совещания Панченко со свойственным ему апломбом говорит:

– Петр Дмитриевич, а вот у ракеты Олло поворотное крыло, почему бы вам на ракету не поставить поворотное крыло?

Я смотрю, Трушина прямо передернуло. Но он ничего не сказал, промолчал и быстро закрыл совещание. Все выходят, а мне он говорит:

– Рафаил Борисович, останься.

– Это кто такие? – а тогда мы, представители заказчика, все в военной форме ходили. Я говорю:

– Это представители ГАУ. Они теперь работают у нас. Он говорит:

– Да, мне что‑то говорили. Ольга Михайловна, – нажал звонок, – немедленно скажите Ромашко (заместителю Трушина по режиму), чтобы сегодня же им забили пропуска.