Нам бы день продержаться. Дилогия - Михаил Поляков

  - А эти кто, тащ майор? - с бронника сгружались штатского вида пожилые мужики, которых мы собирали в окрестностях Туапсе и по дороге на этот участок скалы. Причём Змей и Тролль очень долго беседовали с каждым в его доме. А мы в это время натурально ставили на уши всех встречных и поперечных, создав что-то вроде охранного кольца вокруг постоянного места жительства собеседников наших командиров. Радости наш приезд никому из них не доставил, но вот поехать с нами согласились все. И вот это было удивительно.

  Мужики действовали, как по одному сценарию: прощались с семьями, закидывали на плечо большую сумку или рюкзак и под слёзы провожающих забирались к нам на броню, швыряли вещи внутрь БТР и устраивались поудобней.

  - А ну подвинься, салага, - говорили они, по-хозяйски двигая моих пацанов с насиженных мест на крыше машины. Внутрь бронника никто из них лезть не желал. На первой же остановке они сменили одежду.

  - Старшина, - выдай парням камуфляж пограничный по росту, - 'попросил' Змей. Почти седые 'парни' степенно подходили к Грязнову, который кидал им изнутри КАМАЗа пакеты с одеждой. Со знанием дела примеривали прямо тут. Раздевались на картонке, которую сбросил с кузова заботливый старший прапорщик. Когда мы подъехали к морю, то таких пассажиров у нас набралось аж десять человек. Они сами разобрались между собой по подчинённости, но видно было, что объединились они с огромным удовольствием и даже радостью, которую доставила им эта незапланированная встреча. Оружие старшина им тоже выдал - пистолеты. Где они у него лежали в КАМАЗЕ, это бог его знает, но на АПСы облизнулись многие из бывших срочников. Пенсионеры двинули вниз к бухте за командиром разведчиков. Больше всего они были похожи на летно-технический состав, кем в последствие и оказались.

  Пока мы со Змеем расставляли дозоры и НП на подступах к заливу, в который привёл нас Тролль, разведчики ушли вниз к прохладе моря. Их долго не было.

  - Тролль - всем! Так, внимание погранцы, щас рванёт. Без суеты, ребята это мы взрываем проход, - раздалось в наушниках внутригрупповой связи. Рванёт, это диверсант преуменьшил последствия. Уколбасило так, что тряхнуло землю на километр вперёд от берега, где и раздался сдвоенный взрыв. Потом заскрежетало, бухнуло, плюхнолось что-то огромное и наступила тишина. Над обрывом, который мы охраняли, поднятая взрывом появилась перемешанная туча водяных капель, брызг, и куски камня.

  Я по-привычке сидел в секрете вместе с философски настроенным Мамедовым и его пулемётом. Мы охватили своими постами подъезды к выходу в море, которых было два. Один хорошо просматривался и приближался к полосе прибоя вдоль берега. Берег был низкий, пологий и дорога была видна далеко вперёд, хоть и пропадала иногда среди овражков и вымытых дождями и ветром. Второй путь был аккуратно пробит в скальной породе горы, что возвышалась над морем на добрые двести метров. Латинской буквой 'V' выгнутой почти на девяносто градусов обе колеи сходились к бухте. На вершине горы стоял небольшой маяк. Вдоль дороги, уходившей вглубь суши росли рощи и рощицы, путь то и дело терялся в складках местности.

  Змей обозрел наше хозяйство, снял бойцов, обвешал их минами и пошёл устанавливать. К вечеру подступы к маяку он заминировал почти всеми имеющимися у нас подрывными средствами. А с моря не доносилось никаких интересных звуков. Обозревать, что там творится, с наших позиций, мы не могли. Корд сняли с уазика и водрузили с видом на колеи, идущие вдоль моря с востока. Обложили кусками камня. Змей заставил всех оборудовать позиции так, как будто позади Москва, а впереди танковые колонны вермахта, рвущиеся к морю искупаться. Миномёт занял своё место около маяка в уютной каменной ложбинке. Рядышком в не менее добротной ямке разложили мины и пороховые заряды к ним. Старшина спустил КАМАЗы ближе к воде и строил там малый лагерь. Растянул палатку, поставил раскладные столы. Между двух машин развесил брезент и создал спасительную тень в ста метрах от зовущих волн Чёрного моря.

  - Тащщ лейтенант, а когда смена? - начал зудеть Мамед. Ясное дело в море хочет пойти.

  - Когда надо, - жара не способствует нежным чувствам к сослуживцам. Но Мамеда так просто не заткнёшь.

 &nbsnbsp;Тролль договорился с офицером быстро. Мы завели машины, выбрались на рельсы, осторожно вывернули на широкую площадку, предназначенную для размещения контейнеров. Около одиннадцати часов дня Грязнов, я и Змей доложили о готовности совершения марша. За это время дагестанцы полностью приняли паром и заверили экипаж в том, что он весь будет передан в Баку. Паром же будет задержан на неопределённое время в порту до выяснения обстоятельств.nbsp;

p;- Тащ лейтенант, а как эти умотают, правда, что нас отпустят на побывку домой на этих БТРах? - достаёт он.

  - А откуда ты знаешь, что эти умотают? - о том, что разведчики двинут дальше по своим делам, и по каким, знали точно, только мы со Змеем.

  - Та что, мы дурные, чи что? Они БТР не жалеют. Пополам им, что с ним дальше будет. Это раз. Подшиву выбрасывают, а не прячут на ветошь в подсумки. Два. Ничего не ремонтируют из одежды, а тут же меняют у старшины. Знают, что у него есть в складе, и что им это всё можно транжирить. А свои шмотки, амерские, они сняли и аккуратно сложили в кузове. Вот они им нужны будут. А наша форма - врядли. Ибрагим если под машину лезет, то подменку свою грязную одевает, а если эти вымазываться куда прутся, то им одежка по барабану. Они знают, что долго им её не носить. Разговоры случайно слышали. Один курит, а другой ему говорит, мол, хорош, перед смертью не накуришься. А курец ему отвечает, что там, куда мы пойдём, курить нельзя будет, поэтому отстань, дай тут накуриться вдоволь, пока мы дома. Это три. С нами стараются ничего лишнего не сказать. Помогают, это да, подсказывают, учат но без лишних слов. Ни земляков, ни нацменов, как тихушники. Только по сравнению с ними гюрза - это добрая фея из сказки, а не самая опасная гадюка Копетдага. А нам, тащ лейтенант, БТР очень нужен будет.

  - Это ещё почему? - эк он разложил разведку на составляющие, ну, что с него возьмёшь - пограничник. Но

  пулемётчик не может остановиться, видно 'наболело'.

  - А как ходят? Видели? Кучкой только под прикрытием собираются. Если кто сядет отдохнуть - за спиной стена непременно или свой брат-разведчик. Спят, спят, а слышат, как я на первом году во сне: за сто метров дежурного по походке определял. А оружие как носят? Одно движение и оно в руке. Нас так Змей учил с оружием на занятиях обращаться. Вот. А БТР, так тут всё ясно. У нас как раз пополам среди погранцов народу. Половина с Украины, а вторая из республик приуралья. Так мы там промеж собой порешили, что колонну надо на две части разделить. Как задачу выполним. Вы, со своими хохлами - на Запад к Днепру, а мы с татарами на север к Уралу, - мечтательно просмаковал последнее слово Равиль.

  - Давай вначале этих ниндзев отправим куда им надо, потом БТРы делить будем, - а перед глазами Днепр во всю ширь, от края до края. И камыш в плавнях волнами колышется, шелестит на ветру. Вода мерцает небом и солнцем. Рыба вскидывается в омутах, утки ряску собирают в куширях. Мужики с удочками, сетками, лодками, закидушками, спиннингами, 'спутниками'. Пацаны в ластах и масках раков 'дерут' под лесистым берегом. А на пляже наши девахи в купальниках, как клубника в сливках, в волейбол играют. Да так, что от желания познакомиться мышцы в узел вяжет требование общения и плоти другого пола. Эх... домечтать мне не даёт мой татарин.

  - Тащ лейтенант - шлейф!

  - Тащ лейтенант - шлейф! - да, маленький, извилистый и пыльный он поднимался снизу и почти тут же разрушался морским ветерком. Столб мелкой взвеси, выбитой из почвы просёлка колёсами, дымился над дорогой, по которой мы приехали из Туапсе.

  - Сколько до него? Мамедов? - солдат прищурился, приложился к прицелу пулемёта. Померял пеньком мушки отдельно стоящее деревце возле клубящегося хвоста чьего-то транспортного средства.

  - Километра два с гаком! Тащ лейтенант, как наш дядя Федя говорит! - ответил ефрейтор и озабоченно прищурился. Да я и сам уже посчитал по рискам на бинокле. Тот, кто ехал видимо остановился. Появившийся шлейф осел и развеялся в жарком мареве дня.

  - Первый - Змею! Приём! - понеслись бы наши позывные в радиоэфире.

  - Змей - Первому! Приём! - ответил бы мне Змей. И трендец всей нашей маскировке. Поэтому делать я решил по-другому.

  - Мамедов, зеркальце доставай! И флажки! - штучки сами по себе маленькие, но очень полезные, особенно если бриться или на параде идти с шариками, друзьями и родственниками. Но у нас не парад. У нас гости. На каменную глыбу, на которой стоит маяк, наплывает тень облачка. До нас же с Мамедовым эта тень ещё не добралась, зато на потемневшей поверхности скалы виден солнечный зайчик, который я пускаю зеркальцем и ослепляю наблюдателя. Мамед по моей команде начинает повторять флажками одну и ту же фразу 'Вижу противника. Восток'. Пулемётчика не видно со стороны, откуда крался источник шлейфа. Зато он прекрасно различим в бинокль с Наблюдательного Пункта у маяка.