Внутри меня зверь… - Татьяна Беляева

ускорение и снабженная огромными рогами — это страшная сила. Что и было продемонстрировано дважды перевернувшимся после удара Быка бронетранспортёром. Он так и остался лежать колёсами вверх между лесом и лагерем. Сам же Бык, получив два легких ранения, успел скрыться в лесу.

Так что лагерь был взят в кольцо, и военные в нём сидят, не смея высунуть носа. Гранаты у наших закончились, но и целых машин, в лагере врага больше не было. Именно на уничтожение техники и потратили последние трофеи.

Второй Заяц доложил о ситуации в городе. Его удалось отстоять.

Как мы и надеялись, выбив наши отряды из леса, военные не стали их преследовать, а сразу попробовали захватить город. На этой атаке потеряли последний бронетранспортер и почти сотню солдат. Тут сыграли свою роль мины и стрельба автоматчиков мэра. Военные откатились под защиту деревьев и спустя некоторое время начали миномётный обстрел городской черты. Ополчение пришлось уводить в убежища, чем не преминул воспользоваться наш противник, предприняв ещё одну атаку. В этот раз дело дошло до рукопашных схваток на баррикадах и городскую окраину удалось удержать только благодаря помощи отряда Росомахи. Он тоже не повёл свой отряд сразу в город и оценив обстановку напал на миномётные расчеты стоявшие в лесу.

Именно эта диверсия заставила военных, огрызаясь отступить на помощь своим. Из хорошего, отряд Росомахи успел уничтожить два из трёх миномётов. Плохая новость — один остался цел.

Пока у города странное затишье, военные ничего не предпринимают и даже не пытаются обстреливать наши позиции из оставшегося миномёта.

Вот именно это и вызвало у меня подспудное беспокойство. Военные должны понимать, что оставаться в лесу для них смерти подобно. И двигаться им надо либо вперёд и захватывать город, либо назад и укрепляться в лагере. А они просто затихли…

Третий Заяц доложил ситуацию на южной границе города. Там было совсем всё не понятно. Отряд Енота, который прикрывал это направление, кроме первого сигнального дыма, больше тревогу не поднимал. Территория резервного лагеря была пуста, никого из отряда Заяц не отыскал. Что по этому поводу думать, он не знал, поэтому и доложился сначала Старосте, а уже потом примчался к моему наблюдательному пункту, откуда был отправлен сюда. Вот в принципе и всё.

Понятно что пока ничего не понятно. Но, похоже, мне всё-таки придётся идти в город. Очень надо поговорить со Старостой!

Глава 47. Война, часть

III

.

Староста, как я и надеялся, был в штабе. Молча пожав друг другу руки, мы склонились над картой, которую кропотливо оформлял один из бывших военных. Через пару минут я представлял текущую обстановку более полно. В частности узнал, что отряды оборотней и городских ополченцев готовы снова войти в лес, где засели военные. Причём, по тем же оврагам, по которым и уходили оттуда. Командиры там ждут приказа от Старосты или просто подходящего случая.

Попутно наш картограф и по совместительству главный аналитик, успел сообщить, что появилась очень важная информация. Судя по донесению только что прибывшего из леса разведчика, военные не просто так затаились в лесу и не атакуют, у них почти закончились боеприпасы. Уж слишком они понадеялись на первый штурм, рассчитывали взять город с наскока, поэтому патроны и не жалели.

Подтверждает эту информацию и то, что в сторону лагеря, по дороге, уже дважды пробежали группы снабжения. Но Тигр предупреждён и этих фуражиров встретят ещё на подходах к базе военных.

Подозвав одного из своих Зайцев, я отправил его к Грише. Хватит ему загорать в убежище, пусть возвращается в пруд и, в меру сил, начинает контролировать дорогу. Если правда то, что у солдат мало патронов, то Крокодил, практически без риска, сможет перекрыть этот путь отступления для военных. Но вот если врагов там окажется много…

Переговорив с Михайловичем, я вызвал в штаб сестёр Агафьи, которые неподалёку ухаживали за ранеными. Показал им точку на карте, небольшую рощицу около дороги, между прудом и лесом.

— Девушки, я понимаю, что война это мужское дело. Но есть некоторые вещи, которые наши мужчины не могут сделать. Мне очень надо чтобы вы, мои любимые и единственные Жабы, расположились там, где я показал. Вы ведь метров на пятьдесят ядом плюётесь? Уже больше?! Дорогие вы мои!

Есть большой шанс, что солдаты скоро начнут отступать по этой дороге. Там чуть дальше пруд, да, тот самый в котором Гриша. Ему очень трудно одному там будет, не знаю, сдюжит ли парень.

Приказывать вам не могу, не та ситуация, но если сможете помочь ему…

Жабы согласились и с блеском в глазах попросили пару минут, вещи собрать. Я согласился, сказав, что через пять минут их будут ждать здесь в штабе. А насупленному и недовольному Старосте, когда они выбежали из помещения, провёл отдельный инструктаж.

— Значит так, Михайлович, ты сам понимаешь, что дорогу перекрыть и Гришу подстраховать очень надо. У тебя есть бойцы, чтобы туда их отправить? Вот и у меня нет! Так что посылай за старшим Ежом, он и до места их доведёт, и иголками своими поможет. Тоже неплохо на расстоянии работает, проверяли.

Чтобы твоей совести спокойнее было, я выделю им охранение из пяти собак. На самый крайний случай.

Ну нет у нас сейчас другого варианта, Староста, так что завязывай хмуриться и командуй! Кстати, когда ты Росомаху в лес отправил?

Услышав ответ я, не прощаясь, сорвался с места и убежал. С момента ухода группы Росомахи прошло всего лишь двадцать минут. Это совсем не много. Пока надежда, что у него всё хорошо ещё была!

Выйдя из штаба и быстро превратившись, я, в первую очередь, подозвал к себе пять псов. Кратко пояснив им, что надо охранять Ежа и Жаб. Предмет охраны я обозначил просто, подтолкнул собакам для обнюхивания забытый одной из сестёр в штабе платок. А с Ежом всё вышло ещё проще, он как раз забегал в штаб.

Оставив собак ждать, я, с оставшейся стаей, поспешил на окраину