Горячая зола - Касси Эдвардс

– И этот человек, твой муж, будет всегда тебя удовлетворять? – спросил Соколиный Охотник, отметая прочь ужасные мысли.

– Разве ты еще можешь об этом спрашивать? – сказала Мэгги, нежно улыбаясь.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Один год спустя

Мэгги сидела у домашнего костра в своем вигваме и кормила грудью Золотого Орла, своего трехмесячного сына, а Небесные Глаза в это время сидела на коленях Чистого Сердца и играла с ниткой разноцветных стеклянных бус.

– Церемония продлится долго? – спросила Мэгги, до глубины души тронутая тем, что собиралась сделать Женщина Нитка.

Сегодня Мэгги примет от Женщины Нитки священную сумку, содержащую фимиам, краски и все принадлежности, которыми она пользовалась, выполняя орнаменты на платьях из кожи и на платках. Эти инструменты были выкрашены в красный цвет и содержались в завернутом виде. В этой деревне было всего семь таких сумок, принадлежавших пожилым женщинам. Соответственно, семь священных сумок хранились у семи пожилых мужчин.

– Как таковой церемонии не будет и, следовательно, такой передачи тебе сумки, как это происходило в прошлом, – сказала Чистое Сердце. – Вещи меняются в течение одной жизни. Ритуал передачи священной сумки молодой и достойной женщине будет проходить без обычной пышности и торжественности. Не будут присутствовать при этом и шесть остальных обладательниц священных сумок. Это произойдет без посторонних. Будешь только ты и Женщина Нитка. Она передаст тебе сегодня не только священную сумку, но и все свои принадлежности для шитья.

– Я так горжусь тем, что Женщина Нитка выбрала именно меня, чтобы передать свои принадлежности для шитья и священную сумку, – сказала Мэгги, повернув своего сына к другой груди, чтобы он мог пососать и ее. – Грустно, что ее пальцы уже не такие ловкие, как раньше.

– Это удел старых, – сказала Чистое Сердце, тяжело вздохнув. – Лучше, дочь моя, если сумка и принадлежности для шитья будут принадлежать проворным молодым пальцам, а не старым, дрожащим и негнущимся.

– Я думаю, что не только по этой причине она оставляет вышивку, – сказала Мэгги. – С тех пор, как она вышла замуж за Длинные Волосы, у нее много времени стало уходить на заботу о нем. – Она тихонько засмеялась. – Мне так приятно видеть Женщину Нитку и Длинные Волосы вместе. Они так помолодели душой. Ты заметила? У них всегда есть о чем поговорить.

– Это доказывает, что они счастливы, – сказала Чистое Сердце, кивнув головой.

Мэгги увидела, как глаза Чистого Сердца погрустнели.

Много времени прошло с тех пор, как муж Чистого Сердца покинул ее, но боль от утраты не стала меньше. Было хорошо, что она находила удовольствие в других вещах, способных отвлечь ее от мыслей о муже. Так вот и сейчас. Чистое Сердце, казалось, пребывала на седьмом небе от счастья, держа на коленях Небесные Глаза и играя с ней.

Мэгги посмотрела на сына. Она ощущала себя безмерно счастливой от одного только взгляда на своего красивого мальчика, рожденного от любви Соколиного Охотника. И как прекрасно, что у Золотого Орла была красивая медная кожа, темные глаза его отца и копна черных, как смоль, волос, которые когда-нибудь вырастут длинными и будут ниспадать на плечи.

Она мысленно представила своего сына молодым человеком, гордо скачущим на лошади. Его волосы развеваются на ветру. Плечи у него будут широкими и мускулистыми, а во взгляде будет гореть благородство.

Но сейчас он спит. Его губы больше не двигались, и щечка довольно прижалась к наполненной молоком груди.

– Тебе сейчас снятся ангелы? – спросила она мягким голосом. – Если так, то передай привет моей матери, хорошо?

– Он такой довольный… Спит, как и Небесные Глаза, – произнесла Чистое Сердце.

Увидев свою спящую дочь, доверчиво прижавшуюся к груди Чистого Сердца, Мэгги улыбнулась. Привязанность между Чистым Сердцем и Небесными Глазами росла с каждым днем, а ведь все могло быть иначе. Одно то, что Небесные Глаза была белым ребенком, могло бы создать трудности. В пору, когда Чистое Сердце была молодой, белые люди выглядели дикарями в глазах арапахо. Белые люди украли не только их землю, но и их достоинство. Мэгги была благодарна Чистому Сердцу за ее искреннюю привязанность. Для той не имело значения различие цвета кожи.

Чистое Сердце была сердечной, набожной женщиной. Она была способна скорее на любовь, чем на ненависть.

Мэгги отнесла Золотого Орла в колыбельку, ранее принадлежавшую Небесным Глазам и уложила его туда на бочок, а Чистое Сердце бережно поместила Небесные Глаза в маленькой кроватке, стоящей рядом с колыбелькой, уложив девочку на толстый слой одеял и бережно укрыв ее.

Мэгги склонилась над колыбелькой и поцеловала Золотого Орла, натянув на него одеяльце, затем подошла к Небесным Глазам и поцеловала ее в щечку.

– У тебя очень красивые дети, – сказала Чистое Сердце, обняв Мэгги за талию.

Повернувшись к Чистому Сердцу, Мэгги благодарно ее поцеловала.

– Ты принесла в жизнь моих детей так много любви, – прошептала она. – И в мою тоже.

– От всего сердца я делю свою любовь и жизнь с тобой и твоими детьми, – сказала Чистое Сердце, обняв Мэгги.

Затем Чистое Сердце направилась к двери.

– Если я останусь дольше, то могу помешать вам, – сказала она через плечо. – Скоро придет Женщина Нитка.

– Приходи снова попозже, – сказала Мэгги, провожая Чистое Сердце до двери. – Приходи и побудь со мной и с детьми после обеда. И, пожалуйста, принеси с собой вышивку. Мне не терпится опробовать принадлежности для шитья, которые Женщина Нитка мне передает.

– Она бы и не подумала отдать их кому-нибудь еще, – сказала Чистое Сердце, взяв Мэгги за руки. – Моя дорогая, для всех нас, арапахо, ты являешься чем-то особенным. И тебе по праву сегодня оказывается такая честь.

Они снова обнялись, затем Мэгги подошла и села у домашнего костра. Сердце ее взволнованно билось в ожидании прихода Женщины Нитки. Она считала себя такой счастливой! В каком-то смысле она была благодарна даже Фрэнку за причиненное ей зло. Если бы он этого не совершил, ей не пришлось бы бежать в Канзас-Сити и она бы никогда не испытала радость быть частичкой жизни арапахо.

– Да, – прошептала она, – Фрэнк желал мне самого худшего, а в результате я получила самое лучшее.

Шарканье ног в вигваме заставило Мэгги оглянуться. Она встала и пошла навстречу Женщине Нитке. Мэгги помогла пожилой женщине удобно устроиться на шкурах у огня и сама села рядом с ней, положив дрожащие пальцы себе на колени. Во все глаза она смотрела на священную сумку, которую Женщина Нитка положила на пол между собой и Мэгги.

– Сегодня я вручаю тебе то, что было доверено мне много лун тому назад, – сказала Женщина Нитка, убрав упавшую седую прядь волос со своего лица. – Ты видишь платье, которое сейчас на мне надето?