От чужих берегов - Андрей Круз

– Хочешь подушку сделать? – догадался он.

– Точно,– подтвердил я.– Натащим буксиром этих мешков к дверям кузова – и будем бочки сбрасывать прямо на них. А там в обвязку – и дальше эвакуатором, до лодки. Долго, но все равно справимся. Кстати, лодку не перегрузим? – засомневался я напоследок.

– Не знаю,– сказала Дрика.– Надо аккуратно. В любом случае в реке волны нет, так что… дойдем как-нибудь.

28 апреля, понедельник, утро. Покипси, округ Датчес, штат Нью-Йорк, США

Утро следующего дня встретило нас толпой зомби, все же скопившихся перед забором цементного завода. Байкеры уже заметно напряглись, Лупо вскарабкался в кузов «фрейта» и стоял за пулеметом, направив его на ворота. Действительно, такая близость такого количества живых мертвецов пугала и заставляла нервничать.

Мы же были вымотаны до самого последнего предела – процесс загрузки топлива затянулся до утра. Трудоемкость его заранее мы оценили плохо – груз надо было еще и распределять, чтобы не завалить лодку набок или организовать ей дикий дифферент. В общем, наворочались тяжестей по самое не могу, заставив своим грузом палубу и просторный кубрик.

Более того – на «Туг» все наше богатство не лезло. Пришлось выбрасывать все, что только можно. Летели за борт двуспальные кровати, шкафы, телевизоры, кухонная мебель, даже ковровое покрытие палубы в каютах. Кубрик лишился всей мебели, и даже шкиперское кресло не избежало встречи с водой. Даже якорь с двухсотфутовой цепью ушел под воду. Остались только стенки – и больше ничего. И даже с них Сэм сумел снять двери кают. Но все равно сидела лодка в воде глубоко, явно перегруженная.

У нас же всех руки тряслись после такого ударного труда, а покрытая цементной пылью, мокрая от пота одежда липла к телу.

– Надо отдохнуть,– сказал Сэм после того, как последняя бочка нашла свое место.

Сказал коротко, зато чистую правду: я сейчас даже стрелять не смогу. Кинься на меня мертвец – и мне хана: и промахнусь, и отбиться не смогу.

– Где? – спросил я, тяжело дыша и стаскивая с себя майку: несмотря на ночной холод, мне было жарко.– Лодку ни на секунду не брошу. И у берега больше ни минуты оставаться не хочу – байкерам мы уже надоели, они нас просто терпят, ну и обещание помнят пока еще. Лучше бы расстаться как можно скорее.

Тут я душой не кривил – по компании наших «охранников» это тоже было заметно. Больше всего им хотелось с нами распрощаться и отвалить: природный запас их доброжелательности уже мигал лампочкой аварийного резерва.

– На якорь,– сказала Дрика.– Отойти отсюда ниже по течению и встать на якорь. И поспать, я просто умираю.

Я посмотрел на ее перемазанное лицо и понял, что очень легко спутал бы ее с зомби,– серый цвет кожи и мешки под глазами. Жуть.

– Решено, так и сделаем,– кивнул я.– Только якорь мы утопили, но ладно, привяжемся к чему-нибудь за веревочку. Все, прощаемся – и проваливаем. Ничего не забыли?

– Не должны,– покачал головой Сэм.– Несколько раз проверял.

– Хорошо. Тогда сваливаем.

Попрощались с нами тепло, но с заметным облегчением, Минк вытащила из кабины «кодьяка» Тигра и с явным сожалением отдала нам. А затем… мы еще на борт лодки забраться не успели, как грузовики выехали в ворота, оставив их открытыми, а толпа мертвецов ввалилась во двор цементного завода и целеустремленно направилась к нам.

– Идиоты! – крикнул я в адрес уехавших байкеров, суетливо разматывая швартовы.

Успели. Когда первые мертвецы, самые быстрые, добежали до края причала, мы были от него уже в нескольких метрах и отходили все дальше. Бежавший впереди, самый шустрый и явно успевший «мутировать» – очень уж черты лица исказились,– прыгнул с причала, но упал в воду в паре метров от лодки. К моему удивлению, всплыл, правда, ненадолго – я даже не успел проверить, может ли мертвяк держаться на воде,– Сэм выстрелил ему в лоб, и тот погрузился в мутную речную воду.

Лодка медленно, валко и плавно двинулась вниз по течению. Покинув палубу, я протиснулся между стоящими в кубрике воняющими соляркой бочками и встал возле Дрики, понуро торчащей за штурвалом: ее только что не качало от усталости.

– Как ты?

– Пока стою,– улыбнулась она.

– Я посмотрю, какие ты тут кнопочки нажимаешь,– сказал я.– Не возражаешь?

28 апреля, понедельник, день. Нью-Гамбург, округ Датчес, штат Нью-Йорк, США

Место под ночлег, к счастью, нашли быстро – всего через несколько миль вниз по реке. Местечко Нью-Гамбург обладало собственным маленьким яхт-клубом, часть причалов которого довольно далеко выдавалась в реку. К ним мы и привязали «Туга» на длинном, метров тридцати, тросе. Течение отнесло его от причала, трос держал крепко, так что разместились достаточно безопасно: вроде как на якоре и далеко от берега.

Сразу спать завалиться не смог: полез купаться. В прямом смысле – за борт, в холодную речную воду, шипя и ругаясь сквозь зубы. Но плескался долго, удерживаясь за сброшенный с релинга веревочный конец: все старался смыть с себя преследующую вонь от контакта с мертвецом. Да и соляркой от меня несло, как от того самого тракториста или его невесты.

Сэм с Дрикой в героизме со мной равняться не стали – мылись на палубе из ведра. Бак для пресной воды, кстати, наполнен не был, так что заодно пришлось испытывать фильтр, который я прихватил еще в Юме: вот и возникла в нем потребность.

Потом спали. Не очень долго, но часов шесть все же вышло, так что в основном отдохнули. Ели бутерброды, отдающие соляркой, под солярный же чай, но уже даже привыкать начали. Теперь даже ветры над нами все больше солярные веют.

Затем «Туг», переваливаясь, выгреб на середину реки и пошел вниз по течению самым экономным ходом. И признаться, я вздохнул наконец с облегчением. Разумеется, впереди был Нью-Йорк, поиск лодки, перегрузка топлива и все прочие проблемы, какие только можно представить, но мы вновь были на ходу, мы опять двигались, и двигались в нужную сторону – к океану. А там… там уже посмотрим. Пока нам со всеми проблемами удавалось справляться – глядишь, и не облажаемся.

Признаки жизни на берегу мы впервые увидели километров через пятьдесят, уже после того как миновали опустевший комплекс военной академии Вест-Пойнт – это была атомная электростанция на Индейском мысу – здоровенный комплекс зданий за серьезной оградой, с БМП «брэдли», стоящими тут и там вокруг нее. На нас смотрели, но никакой активности не проявляли – мы слишком явно никому не угрожали, для того чтобы тратить на нас боеприпасы.

Город возле АЭС, похоже, тоже был «людским», насколько удалось разглядеть. А что им – энергия халявная, можно хоть по всему периметру электроизгородь поставить.

Чем ниже по течению реки мы спускались, тем больше марин мы видели. Множество лодок, самых разных по типу и размеру, стояли брошенными: подходи и забирай,– но каждый раз, когда мы подходили ближе, Дрика разочарованно качала головой – ничего подходящего для нас она не видела.

– А если вообще не найдем? – как-то спросил я.

– Найдем наверняка,– ответила она решительно.– Не яхты, так рыболовное судно.

– Здесь нет рыбаков, как мне кажется,– сказал я.– Рыбаки все же к северу, Мэн и канадская Нова-Скотия.

– Тогда придется идти туда, сливая топливо в маринах. Выбора нет: ни на чем из того, что мы сейчас видим, мы океан не пересечем. Или топливо закончится, или утонем.

К ночи мы подошли к Нью-Йорку – огромному черному городу без единого огонька, раскинувшемуся чуть ли не на половину мира, мрачному, давящему на нервы тем, что ты всем своим естеством чувствовал, насколько он мертвый. Злобно мертвый. Мы словно к какому-то средоточию главного зла на Земле приблизились, к его эпицентру – аж мороз по коже.

Пристанище на ночь нам дала далеко выдающаяся в реку пристань, у которой мы опять пристроились «на поводок»,– даже не пристань, а какое-то длинное сооружение вроде дебаркадера, с помостом на нем, с какой-то белой будкой с самого краю. Сэм и Дрика отправились спать до утра, завернувшись в спальники и устроившись за бочками, а я остался на палубе караулить: мне жребием выпала первая смена.

Поражала тишина. Большие города никогда не бывают тихими, даже в середине ночи, а здесь как будто звук выключили. Слышно, как тихо плещется вода у борта, слышен даже скрип синтетического троса – и больше ничего, ни звука.

Примерно через час после того, как я заступил на дежурство, на краю дебаркадера, у самых релингов, появился зомби. Негр – большой, толстый, с изуродованным чьими-то зубами лицом,– он вышел из-за будки и остановился на самом краю помоста, уставившись на меня. Стрелять не хотелось, потому что от выстрела все бы проснулись и обругали меня за нарушенный законный сон, но мертвяк раздражал. Я даже сквозь темноту чувствовал его голодный взгляд. Потянулся за «зигом», но понял, что из пистолета, тем более с глушителем, я с такого расстояния не попаду.