Мутная вода (СИ) - Крапивенцева Екатерина

Пока Бочка зачарованно разглядывал новый арт, аккуратно подцепив его тонким металлическим прутом, Эд с полковником изучали следующий коридор.

— А вот и вход во внутренние помещения НИИ. — Сверился с картами Пуля.

Сквозь открытую дверь доносились запахи сырости, грибов и пыли. Дверной проём порос густой паутиной, свисающей неоднородным, белёсым пластом.

— Слава Создателю, никакой гнили и сырной вони, значит, в галерее нет и трупов — покойных или беспокойных… — С облегчением вздохнул Пуля. — А вот пауков стоит опасаться. Кто может знать, во что они мутировали за долгие годы…

— Самое время признаться, — смутился Дух, и нижняя губа его предательски задрожала. — Кажется, я — арахнофоб. Боюсь этих тварей до жути. Даже когда тапком их бью, аж нутро съёживается.

— Лично мою фобию лечит наличие винтовки в руках. — Оскалился Бочка. — Думаю, эти паучки не того калибра, чтобы бить их тапком…

— Ой, не начинай, — вконец побелел и так бледнолиций Дух. — Снорков не боюсь. Пси-собак там разных. А твари, у которых больше четырёх лап, вызывают во мне приступы глубокого отвращения.

— В таком случае, сочувствую, — усмехнулся Бесо и указал рукой на белёсые огоньки, скользящие по потолку в кромешной темноте коридора.

— Твою мать! — С чувством выругался Фанат. — Огромная тварина! Шустрая!..

Он нацелил винтовку в направлении мутанта. Но паук не спешил выходить на свет. Он затаился за грудой разбросанного у двери металлолома и закрыл глаза.

— Маскируется… Умный. — Цокнул языком Петренко. — Эй, Дух, ты там жив? — Перевёл он взгляд на иссини бледного, застывшего за его спиной «фримэна».

Дух ничего не ответил, а лишь перезарядил оружие и дрожащими руками направил его дуло во тьму.

Паук, будто почуяв страх, застрекотал лапами, толстыми, как табуретные ножки. Но будучи ночным созданием, под свет фонарей он не стремился, а занял выжидательную позицию, не выходя из укрытия.

Первым сдался Бочка:

— Надо мочить этого гада. Смысл ждать?

— А ты уверен, что пули не застрянут в хитиновом слое? — Выразил сомнения Пуля. — Я читал про похожих тварей в сталкерской сетке. Мужики живописали, как насилу отбились от «арахнидов» в подземельях «Тёмной долины». Пистолетные пули хитин не пробили, и сталкерам пришлось «гасить» тварей с помощью подручных средств. При том, что те пауки размером не превышали таксу, а этот, судя по очертаниям не уступает в габаритах ротвейлеру.

Прицелившись во тьму, Фанат сделал пробный выстрел. Тварь недовольно заверещала и скрылась в глубинах коридора. Послышался скрежет гравия и тихий скрип. Похоже, что паук нашёл убежище в каком-то люке.

— Упс. — Прошептал «долговец».

— Молодец, — осклабился Бочка. — Спугнул тварь. Теперь она затихарилась и выжидает момент — куснуть Духа за задницу.

Включив фонарь на максимум, Петренко осветил коридор:

— Будем начеку. Бочка, не выкидывай арматуру, на всякий пожарный. Если не поможет бронебойная пуля, воспользуемся дедовским методом. Как говорится, против лома нет приёма.

Пошарив мыском берца в груде хлама, Петренко отыскал в ней ещё один искорёженный прут и удовлетворённо крякнув, шагнул во тьму. Фанат с Карасём скользнули за ним, словно тени, держа оружие наготове. Финик, грозно стреляя глазами, завертелся по сторонам, как флюгер:

— Блин, всё время мерещится шорох его лап.

Но, вопреки ожиданиям, тварь нам больше не показалась. Напротив, создавалось впечатление, что она целенаправленно сбежала… Возможно, предупредить собратьев о нашем появлении.

— Главное, чтобы этот паук не привёл товарищей на наш праздник жизни, — в очередной раз прочёл мои мысли Мут.

Глава 41: Привал

Различимы ли для вас оттенки тьмы? Для меня однозначно, да.

Представьте себе синие летние сумерки. Вы уселись на лавочке во дворе, баюкая в руках ледяной лимонад. Тёплый вечер так и манит принюхаться, запечатлев на память медовые ароматы трав, запахи прелой мяты с клумбы и тонкий, едва различимый дымок от костра, вплетающийся незримой нитью в эту разношёрстную симфонию, сыгранную бессчетное количество раз…

На большой земле я не слишком задумывался о своих ощущениях. Но бесспорно, тёплая летняя ночь под открытым небом выглядит намного привлекательнее чернильного небытия наполненного пауками подвала.

Неоспоримо одно — от тьмы никуда не сбежать… Она не устанет преследовать нас, пока не нагонит и не поглотит целиком, проникая под кожу, заполняя каждую клеточку живой ещё души, отнимая у нас самое главное — способность надеяться. Веки отяжелеют, душу наполнит тревожная дрёма.

Вчера я встречал тьму, как друга, позволяющего передохнуть под своим крылом, а сегодня я бегу от неё, как от величайшей опасности. Таящееся в ней зло многолико и бесстрашно, в отличие от простого смертного человека, имеющего лишь одну биологическую задачу — выживание любой ценой.

В детстве тьма меня пугала. Я мчался от неё по коридору, наполненному виртуальными монстрами, к спасительному выключателю, что есть мочи, хватаясь за него, как утопающий за соломинку. И родители смеялись надо мной, называя фантазёром… А сегодня я спокойно бреду в кромешной темноте галерей, не пытаясь с ней бороться или торговаться. Спасительного выключателя нет и в помине, но я в нём не нуждаюсь. Он не спасёт меня от трагедии, как тогда, в детстве. Свыкаясь с этой мыслью, я перестал страшиться темноты…

Пока мелкая галька мерно похрустывала под ногами группы, я мог вдоволь придаться размышлениям. Занятие в Зоне — крайне непозволительное. Но казалось, мои ментальные силы иссякли, и я двигался на автопилоте. Дни тяжёлого перехода, встречи с мутантами, разнообразные неурядицы, выпавшие на нашу долю, совсем измотали меня.

Я мечтал лишь о двух вещах — о тёплой постели и звенящей тишине, не вмещающей в себя треск аномалий и невнятное шуршание притаившегося во тьме монстра.

Чувствуя моё настроение, Мут настойчиво возвратил меня в реальность:

— Ну, что ты скис? Смотри в оба.

Струна и Дух тоже выглядели довольно потрёпано. Долговязый «фримэн», слегка прихрамывая на одну ногу, угрюмо плёлся в хвосте колонны.

— Не отставай, — слегка подогнал его Петренко. — Что у тебя с ногой?

— Да, старый перелом даёт о себе знать, — сморщился Струна. — Всегда шалит от долгих переходов.

— Может, хряпнешь анальгетика? — Протянул ему упаковку таблеток Бочка.

Струна с благодарностью принял лекарства и запил их содержимым собственной фляги.

— Как тебя угораздило так поломаться? — Не отставал от «фримэна» полковник, явно стараясь его расшевелить.

— Да, прыгнул неудачно. Пережидал Выброс в Припяти, спрятался в подвале многоэтажки. Окна первого этажа — заложены кирпичом. Запасных выходов нет. И мне вдруг подумалось, что это отличное место для ночлега. Выброс отгремел вполне стремительно, и оставшаяся ночь прошла благополучно. Наутро вышел, ткнулся в дверь, а её перекрыла мощная «Воронка». Стал думать, как выбираться… Попробовал разбить кирпичную кладку в окнах: ничуть не бывало — фанатики поработали на славу, укрепляя свой «форт». Пережив первую волну стресса, подумал: «Да что я парюсь? Просто пережду. Если это блуждающая аномалия, то, может, к вечеру сдвинется с места, и даст мне выйти". В общем, просидел я в том подвале, пока консервы не кончились. Сети нет. Потом и батарейка села. К исходу седьмого дня, оставшись без воды, решился прыгать. Внизу под окнами, как на зло, сплошной асфальт и какие-то тюки со строительным мусором… Но я до сих пор считаю, что ещё легко отделался — всего лишь сломанной ногой. Повезло, что группа наших бойцов схлестнулась с «фанатиками» неподалёку. Иначе бы так и помер… В Зоне у одноногого — фиговые перспективы. Сами понимаете.

— Мда, дела… — задумчиво пробасил Бочка. — Надо тебе к Доку податься. Он мастер — вправлять переломы. Ежели что не так срослось, то придётся ломать, конечно… Плюс процесс восстановления. Может за месяц и отделаешься, а то и быстрее в его микстурками. Чем так, полухромым по Зоне ползать.