Есть что скрывать - Элизабет Джордж

Монифа подумала, что продолжительность звонка может быть каким-то сигналом. Ее охватил страх, хотя она не понимала причины, кроме того, что она находится в квартире женщины, ремесло которой может привести ее в тюрьму. Один раз ее уже забирала полиция, и она не хотела повторять этот неприятный опыт.

Чинара не стала брать трубку домофона, а просто подошла к нему и нажала кнопку, впустив кого-то в здание. Монифа сразу же поняла, что им с Сими нужно уходить. Она окликнула дочь, попросив поторопиться.

Прошло несколько секунд. Наконец послышался звук спускаемой в унитазе воды, а затем – струйки, бьющей из крана в раковину; Сими мыла руки, как ее учили. Когда она вернулась, Монифа подошла к ней, обняла за плечи и сказала:

– Мы уходим.

Она была уже у двери, когда в нее кто-то постучал – три резких удара.

– Ага, – сказала Чинара. – Вот теперь мы выясним правду.

Она прошла мимо Монифы с дочерью и открыла дверь. В квартиру вошел Абео.

Дептфорд Юго-восток Лондона

Окна квартиры Лейло и Ясира смотрели на парк Пепис в Дептфорде. Это было не очень далеко от Гринвичского пешеходного туннеля, проходившего под Темзой и соединявшего два очень необычных места, Собачий остров и Королевский военно-морской колледж. Лейло и Ясир могли пользоваться самим парком Пепис. Он был открыт для всех, в отличие от некоторых зеленых зон Лондона, куда могли попасть только те, кто в состоянии заплатить за ключ. Парк выглядел довольно примитивным, но, выйдя из машины, Дебора увидела, что в нем есть столы для пикника, дорожки, скамейки и большие травяные – к сожалению, в данный момент не зеленые – площадки для игр в мяч. Здесь приятно почитать книгу, расположившись на солнышке в шезлонге, или выгулять собаку, а деревья парка давали густую тень.

Когда Дебора позвонила супругам, дома была только Лейло, но она обрадовалась, что Дебора Сент-Джеймс находится поблизости и готова отдать им фотографию. И вот Дебора стучала в дверь Лейло: под мышкой большой пакет, на плече камера.

Лейло, увидела она, явно изменилась. В прошлом веке сказали бы, что женщина «явно расцвела». Она словно излучала здоровье и энергию. Лейло встретила Дебору широкой улыбкой:

– Входите, входите. Хотите чаю? Могу предложить горячий, но мне кажется, что это будет чересчур, правда? У меня есть холодный.

Дебора ответила, что любит холодный чай. Войдя с пакетом в гостиную, она задумалась, куда Лейло с мужем повесят портрет. Над диваном, на остальных стенах и на всех поверхностях было столько произведений африканского искусства, сколько она не видела за всю жизнь. Картины, маски, скульптуры, резьба по камню, корзины, статуэтки и текстиль в рамках. На ближайшем столике располагались витрина и статуэтка воина с мечом. В витрине были разложены бронзовые вещицы самой разной формы, от фигурок до абстрактных завитков.

– Это гирьки для золота Ясира. Он начал собирать их еще в детстве.

– Для чего они? – Дебора повернулась к Лейло, которая принесла поднос с обещанным чаем и тарелкой печенья.

– Для определения веса золотой пыли, которая использовалась как деньги до появления монет и купюр.

– Какие красивые, – сказала Дебора. – Особенно аллигатор. Или это крокодил? Никогда не понимала разницы.

Лейло поставила поднос на стеклянный кофейный столик, где лежало несколько раскрытых каталогов, в основном с оформлением спальни. Заметив, куда смотрит Дебора, Лейло улыбнулась.

– Скоро у нас с Ясиром будет вторая свадьба. Он хочет в честь этого новую спальню. Что-нибудь, сказал он, что не связано с неприятными воспоминаниями, страданиями и болью.

– Отличная идея, – согласилась Дебора. – Похоже, ваш муж очень разумный человек.

– Мой муж совсем не похож на многих мужей, которые придерживаются традиций. Мне с ним очень повезло.

– А ему – с вами, – сказала Дебора. – Думаю, он это знает.

– Вы замужем?

– Да.

– А кто ваш муж?

– Мужчина, которого я люблю с семи лет.

– Боже правый! Вы росли вместе?

– Я была ребенком. Он – нет.

– Значит, он гораздо старше?

– Нет-нет. Разница в одиннадцать лет, но без этих лет и того, что случилось за эти годы, мы оба могли бы соединить свои жизни с другими людьми.

– Какая интересная история. – Лейло поставила перед Деборой бокал с чаем. Он был комнатной температуры, а не ледяной, но здорово освежал, обнаружила Дебора; лимон – прекрасное средство от жары.

– Слишком длинная, чтобы ее сейчас рассказывать. Если вы позволите… Вы прекрасно выглядите. Значит, операция прошла успешно.

Лейло кивнула.

– Я ходила на осмотр, и доктор Уэзеролл говорит, что скоро мы с Ясиром сможем еще раз подумать о детях. У вас же есть дети?

– Увы, нет. – Покачав головой, Дебора показала на пакет, который принесла с собой. – Хотите взглянуть на фотографию? Сегодня я их развожу.

– Ой, конечно хочу. Очень хочу. Да, да.

Дебора кивком указала на пакет, который прислонила к дивану. Она завернула фотографию в промасленную бумагу, скрепив уголки скотчем, и Лейло не составило труда открыть его. Это не была обычная студийная фотография. Портрет нужно было повесить на стену, а не ставить на стол или каминную доску. Дебора выполнила ее в черно-белом варианте – ее любимый стиль – и оформила очень просто, с белым паспарту и черной металлической рамкой. На фотографии Ясир сидел на подлокотнике кресла Лейло. Он смотрел на нее сверху вниз, а она на него – снизу вверх. Он был развернут в профиль, она – в три четверти. Деборе понравился этот снимок, который отражал характер их отношений: терпение, преданность, сопереживание, поддержка.

Взглянув на портрет, Лейло сцепила руки под подбородком.

– Очень красиво. Вы так добры, что принесли его мне…

– Это я должна поблагодарить вас, что позволили мне снимать, – ответила Дебора. – Знаете что… Вы позволите мне сделать еще несколько снимков? Дело в том… В перемене, которая с вами произошла. Вы не возражаете?

– Здесь? – В тоне Лейло слышался испуг. – Сейчас? Без мужа?

– Если только это вас не очень смущает. У меня с собой камера. И свет здесь очень хороший.

Лейло задумалась, сдвинув брови. Потом улыбнулась.

– Да. Где вы хотите меня фотографировать? Здесь? Прямо здесь?

Она сидела на диване, наполовину освещенном полосой света. Было бы интересно снять ее прямо там, из-за этого света, несмотря на стену за ее спиной, украшенную произведениями искусства. Каждое из них было достойно внимания, но все вместе они отвлекали. Даже настройка глубины резкости полностью не устранит проблему.

– Давайте передвинем стул к окну, – предложила Дебора.

– Да, конечно. Это совсем легко.

Лейло подвинула стул, а Дебора усадила ее. Потом включила лампу на столе за спиной хозяйки и слегка повернула. Убрала из поля зрения витрину с гирьками для золота и статуей.

Отступив назад, она оценила композицию: женщина в мягком освещении, с бликами на волосах от лампы за ее спиной.

– Отлично, Лейло. Я принесу вам копию. Только… – Она улыбнулась. – Тогда придется сфотографировать и Ясира, чтобы получилась пара одинаковых