Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г. - Светлана Бондаренко

Конец «ИСКР», конечно, изменим. Постараемся, если попустит редактор, оставить прежний. Кстати, есть у тебя экз. «8зПГ» и «ЧП»? Если нет, то я тебе вышлю. В общем, отвечай на это письмо как можно скорее, сейчас же. Мне очень важно знать твой ответ на новости и мои предложения.

У нас всё хорошо, целую, твой Арк.

Привет всем и поцелуи тож.

Дорогой Бобкинс!

Посылаю тебе бывшее «Яйцо», а ныне «Белый конус Алаида» («БКА»). Как видишь, это первый вариант — я пошел навстречу твоим пожеланиям и отделывать рассказ не стал. Стилистически он зверски неряшлив, конечно, обрати на это особое внимание. Льщу себя надеждой, что рассказ вызовет в тебе какие-либо ассоциации и идеи, и ты дашь парочку сма-а-ачных эпизодов и введешь в речи и поступки побольше яду и иронии.

Я не пишу: прочитай, а когда проблюешься, выброси или переделай. Это само собой разумеется. Теперь так. Я читал рассказ Ленке, она OK'd его. Ныне же жду с нетерпением «Десантников» и собираюсь приступать к «СБП». Да, вот еще. Все решительно протестуют против выброса бабы из «ЧП».

Крепко целую твой Арк.

Здравствуй, мин хер Боб.

Получил письмо твое, льщу себя надеждой, что завтра-послезавтра получу и рассказ. Не могу не согласиться с твоей оценкой «БКА» — именно «ннничеГо». Так ты узы его. Ату, и вообще — хватай и рви. Летальный исход, несомненно, не обязателен. Но весьма желательно было бы сохранить тему Десантника (или просто межпланетника), которого уже никуда не пускают по немощам его, но который пользуется огромным уважением, истощен этим уважением и старается делать, что может. Конечно, говорить об этом в лоб нельзя — разве что в мыслях его мелькает один эпизод из его бывших похождений. Вообще, можно даже не говорить, кем он был конкретно. «Уважаемый человек» и всё. Собственно, толстозадая играет единственную роль по моей идее: ее детская влюбленность — свидетельство величия Ашмарина в прошлом. Я бы не убирал женщину, это очень хороший катализатор настроения. Другое дело, что мне это не удалось показать. Что касается до слабости Яйца, то это, конечно, правильно, однако постарайся оставить его взаимодействие с японским дотом. Хотел бы я знать, сохранилась ли бы взрывчатка такое время? И — как хошь — а немного подвига нужно бы прицепить. А впрочем — теперь всё в твоих руках. Работай, браток, без стеснения, но изволь прислать мне машинописный текст чистым, стилистически отработанным и, если возможно, в двух экз., да один непременно оставь себе. Насчет баб ты тоже, пожалуй, прав, делаем мы их скверно, и даже Акико не составляет исключения. Но это как раз тот случай, когда посредственно лучше, чем ничего. Бабы — они, братец, чудесно оттеняют и выделяют характеры, а любовь как известно не картошка, но в силу полового размножения занимает в жизни большое место. Вот почкованьецем бы…

С большим нетерпеньем жду «Д». Ты меня долго не мучай, присылай скорее. Кстати, не исключено, что и «Д», и «БКА» мы всунем в сборник, и в журналах тиснем еще в этом году. Абгемахт?[287] Только работай скорее.

Посылаю тебе всё, что есть из «8зПГ» и «ЧП». Я прошу тебя, когда будешь работать с этими рассказами, тоже не задерживай. По плану сборник идет в производство в начале ноября. Нужно поторопиться. Рекомендую все время держать перед глазами журнальные варианты — думаю, там есть что взять, чего нет в черновиках: напр. эпизод с чтением наизусть Ши Найаня, упоминание о возможности восстановления утраченных органов. Неплохо также, если ты куда-нибудь всунешь идею, смутно мелькающую перед умственным взором Инспектора: люди будущего, огромадно здоровые, считающие лучше лучшей электронной машины, наделенные новыми, неизвестными пока органами и — может быть — способные усилием воли передвигать огромные здания, создавать и уничтожать миры. А потом Инспектор, как трезвый человек, сплюнет и скажет: «Ерунда», и начнет изобличать Директора дальше. Что до «ЧП», то я хотел бы оставить стихи Горбовского и журнальное окончание. А там как знаешь. Что касается до «ИСКР», то я протащу первоначальное окончание.

Ну вот и всё. Дома благополучно. Полагаю приехать на неделю-полторы в конце октября. Тогда и согласуем окончательно план дальнейших действий. А может, и «СБП» почитаем.

Целую всех твой Арк.

Дорогой и любезный брат наш и соавтор!

Получил я Ваше ЭССССЭё. Что я могу, так сказать… Конечно, интересно. Читается. Даже волнительно немного. Но! а) Рассказ не оригинален. Ни по замыслу, ни по исполнению. Летальное воздействие на межпланетников неземной фауны (а равно и флоры) было неоднократно описано за границей и с теми же настроениями. См. напр. рассказ в «Борьбе за мир»[288] и Азимова «Неудавшаяся миссия». Однако тема — это полбеды. Я всегда стоял за то, что старые темы можно и должно использовать, если ты способен дать что-то новое. Что дал ты? Люди удались. Прекрасные люди, отличные диалоги. Правда, чувствуется этакий надрыв и усталость, как у межпланетных тружеников, эксплуатируемых кровожадной «Компанией Металлов и Минералов, Инкорпорэйтэд». Да это пустяки и легко исправить. (Только не считай, что я против усталости. Но усталость должна быть с другим оттенком.) Далее. Сюжет скверен. Как только читатель добирается до того места (стр. 7), где становится понятным, что мухи представляют опасность, он, читатель, немедленно представляет себе, что будет дальше: безнадежная борьба экипажа, стремление взорваться, лишь бы не завести заразу на Землю и, наконец, полная и безусловная дезинсекция на платформе инсектицидов или ультранасадок. Спасти сюжет могла бы только неожиданная, по возможности, юмористическая развязка. Далее. Не продуманы и технические детали, а) Что они жрут, эти мухи, раз они так здорово размножаются? б) Почему против них не действует ультразвук? Откуда эта уверенность? Ультразвук действует на всё что угодно, даже на железо, в) Самое главное: опять-таки: что они жрут? Можно сделать, что они жрут кислород, тогда понятна будет и торопливость капитана: они в два счета сожрали весь воздух на корабле. Надо подумать.

То новое, что ты внес в тему — споры в космосе — ты не развил совершенно, старый сундук. Это необходимо развить. Вот, пожалуй, и всё про «ТЧ».

Теперь два слова о дисциплине. Мы работаем очень скверно. Я обязался к двадцатым числам сентября дать в два журнала два наших рассказа. Тебя потянуло на ЭССЭёё. Ладно, дело твое. Я попробую в качестве одного из рассказов толкнуть эссёё, хотя я уже вижу и слышу, как на меня посмотрят и что скажут по этому поводу. Над «ТЧ» еще работать и работать, а где второй рассказ? Я ждал «Д», как рассказ, который будет нуждаться лишь в самых незначительных поправках, иф эни.[289] Давай наперед договоримся работать в унисон с планом. Я понимаю, свобода творческого замысла и пр., но план есть план.

Одним словом, давай так. Срочно работай над «БКА» и высылай. Жду к двадцатому. Я буду в поте спины трудиться над «ТЧ», ибо рассказ стоит того, несомненно, но нужно свершить указанные поправки. Всё это нужно срочно, срочно, срочно. Жми, Боренька. Если придет на ум вариант хорошего конца для «ТЧ» — звони или пиши срочно. А «Д» придется отложить. Пойдет, по-видимому, на будущий год.

Мы очень выросли, Бэмби. Я знаю, что еще года полтора назад плясал бы качучу над «ТЧ», но сейчас — нет. Не буду плясать. Мы очень правильно делаем, что тычем друг друга мордой в собственное дерьмо. В этом, я полагаю, основная польза соавторства.

Да, есть тема рассказа. Первый межпланетник, выдравшись, наконец, из объятий и поздравлений, укрывается у себя дома, и с облегчением вздохнув, закуривает. И вдруг из дома напротив радио. Передают «Космические частушки» в исполнении хора Птибурдукова.[290] Поют низкие женские развратно-рязанские голоса. А он слушает, трясясь от бешенства, и вспоминает труд, напряжение, опасности, а хор поет: «Милай Петя на ракете, а я на камбаини-и-и…»[291] И рассказ назвать: «Пошлость». А?

Ну всё. Целую крепко, твой любящий Арк.

Всем привет.

16 сентября в газете «Литература и жизнь» публикуется статья АНа. Это первая статья Авторов, посвященная связи научной фантастики с жизнью. В статье после констатации самого факта («14 сентября, в 0 часов 02 минуты 24 секунды по московскому времени, беспилотная космическая ракета землян достигла Луны») говорится о мечтах землян о покорении космоса, воплотившихся в литературе. Называются Сирано де Бержерак и Эдгар По, Жюль Верн и Уэллс. Перечисляются способы, выдуманные этими авторами для достижения Луны. Заканчивается статья словами:

И вот пришел день, когда лунный перелет стал фактом. Мечта осуществилась. Человек дотянулся до космического тела — пока только до ближайшего. Вероятно, в скором времени первые космонавты ступят на почву Луны, и Луна перестанет быть объектом научной фантастики. Она станет объектом исследований селенографов и селенологов, по ее безводным морям и скалам поползут вездеходы, люди построят на ней обсерватории, космические станции, может быть, целые города. Люди заглянут на другую сторону Луны, разгадают тайну светлых полос, тайну изменения окраски в некоторых кратерах и многие другие тайны Луны.