Xамза - Камиль Яшен

И вдруг одна страшная, жуткая, ужасная мысль как бритвой полоснула по памяти и по сердцу сидевшего на скамейке в последнем ряду главного режиссера Самаркандского городского театра... Да ведь это же была Зульфизар!.. Да, да, тогда там, в Коканде, из арбы Мастуры спустилась на землю в своем красном платье и голубых шароварах с розовыми тесемками Зульфизар! Тогда она еще не была ни младшей женой Ахмад-ахуна, ни любовницей Садыкджана-байваччи, тогда ее, наверное, просто возили по праздникам и пирам как исполнительницу песен и танцев.

Воспоминание это как гром поразило Хамзу. Почему же все эти годы, когда Зульфизар стала его женой, он ни разу не вспомнил о том дне? В какой глубокий и темный подвал памяти уползло оно, это воспоминание? Почему, даже начав писать пьесу, он, Хамза, никогда не вспоминал тот день?

Стыдно было? Тяжело? Нет, это не так. В жизни Зульфизар были и другие дни, вызывать которые в памяти было бы еще тяжелее... Так в чем же дело? Почему?

Он перестал все слышать, видеть и понимать вокруг себя.

Голоса актеров на сцене погасли. Занавес прошлого закрыл собой настоящее. Память огромным черным камнем навалилась на сердце.

Значит, были в его жизни потом более страшные события, которые заставили забыть, что его теперешняя жена фактически начала свою артистическую карьеру в публичном доме на колесах? Значит, жизнь его была настолько тяжелой, что, даже встретившись с Зульфизар и женившись на ней, он не смог вытащить все это из-под глыб и осколков времени, заваливших, засыпавших его память?

Да, в суровые и трудные годы пришлось жить, если забывалось даже такое. Камнепад истории был слишком обильным.

Судьба пролегла через извергающиеся кратеры бытия. И всетаки она не была погребена под раскаленной лавой огненных лет, все-таки она дышала грозовым воздухом гор и вулканов, а не испарениями болот.

Но Зульфизар... Бедная Зульфизар! Сколько пришлось вытерпеть ей!.. Она вынуждена была улыбаться и петь перед хищными, похотливыми баями, сидевшими за своими праздными дастарханами. И каждая ее нежная улыбка, каждое грациозное движение ее стройной фигуры наполняли деньгами кошелек сводни Мастуры. Колокольчик ее волшебного голоса звенел золотом в карманах Эргаша и Кара-Каплана.

Бедная девочка! Все мечты и надежды ее молодости были растоптаны, не упев расцвести. Зеленый росток ее целомудрия, не ставший даже цветком, вдавили в землю каблуком пьяного байского сапога. Она не увидела своего девичества и своей юности - они были обесчещены, проданы, опоганены. Она была безответной пленницей Мастуры, жила маленьким жалким цыпленком в рабстве у старой "индюшки", ее учили фальшивым чувствам, ложным движениям души, искусственным радостям.

Эх, если бы можно было остановить время и крутануть землю в обратную сторону, в самые первые дни ранней молодости Зульфизар, когда она еще не попала в чугунные лапы Мастуры!

И если бы ему, Хамзе, удалось оказаться рядом с Зульфизар на заре ее юности! Он бы избавил ее от всех слез, мучений и оскорблений, которые довелось ей вынести, он вернул бы ей вольную безмятежность начала жизни...

Но увы! Земля тяжела. Еще никому не удавалось заставить ее вращаться в другую сторону, а время неостановимо даже для добрых дел - их надо успевать совершать в свой час. Судьба дается человеку сразу набело. Даже бог, наверное, не может заменить измятый черновик первой половины жизни чистым, ровным и гладким листом бумаги для второй ее половины.

...Что-то произошло на сцене. Все замолчали. Хамза поднял голову актеры, выйдя вперед, испуганно и молча смотрели на что-то за его спиной.

Хамза оглянулся - через двор медресе от входного портала медленно шла Зульфизар. Волосы ее были растрепаны, платье разорвано... Невидяще смотрела она перед собой широко открытыми, остановившимися глазами.

Хамза вскочил... Она была не занята сегодня на репетиции.

Значит, опять вышла в город с открытым лицом одна...

А Зульфизар, сделав еще два шага и не дойдя до скамеек, пошатнулась и рухнула на землю.

Хамза первым оказался около нее. Опустился на колени, приподнял голову жены.

Зульфизар открыла глаза.

- Где?! - сдавленным голосом почти выкрикнул Хамза.

- Около базара, - прошептала Зульфизар и заплакала.

Сзади подбежали артисты. Актриса, игравшая роль Мастуры, на ходу сбросила с себя большую черно-красную шаль и укрыла Зульфизар.

"Почему же она сама ни разу ни о чем не напомнила мне, пока я писал пьесу, пока мы репетировали?"

Он старался отмахнуться от этих абсолютно ненужных сейчас мыслей, но они настойчиво лезли в голову... Об этом не вспоминают, женщины стараются как можно скорее забыть этот период своей жизни... Но как же тяжело было ей жить рядом с такой пьесой, которая постоянно возвращала ее в ту жизнь?.. Но она молчала, она носила свою боль в себе. Может быть, поэтому и отказалась от главной роли, старалась редко бывать на репетициях, когда сама не участвовала в них?.. Может быть, поэтому и стала в последнее время так часто выходить в город с открытым лицом одна, словно старалась отомстить кому-то, словно не хотела ни с кем делить всю полноту этой мести?.. Но каждый раз все кончалось почти что благополучно (кроме оскорблений), а сегодня...

"Все это я фантазирую, - с досадой на самого себя подумал Хамза, насчет полноты мести. На самом деле ничего этого нет и в помине. Все получилось случайно... Но почему я ничего не говорю ей, не утешаю, не сочувствую?"

Зульфизар сделала движение, показывая, что хочет встать.

Хамза помог ей. Артисты возмущенной толпой стояли вокруг них, негодуя и осуждая фанатиков, мракобесов и поборников старины, делая это слишком громко и выразительно, слишком по-актерски.

И неожиданно Хамзе пришла в голову странная идея, как странным было для незаурядного ума многое из того, что когдалибо приходило ему в голову.

- Ты можешь идти? - вдруг резко спросил он у Зульфизар.

- Могу...

- Пойдем!

- Куда?

- Туда! К базару! Нужно дать отпор!

- Я не пойду!..

- Пойдем! Ты должна пойти туда! Это нужно тебе самой...

Ты должна отомстить! Отомстить за все!.. Понимаешь, за все!..

Ты должна показать, что не боишься! Ведь ты же хотела сделать это, когда вышла в город с открытым лицом одна... Так сделай это еще раз!.. Мы все пойдем с тобой...

Он нетерпеливо взял ее за руку.

- Пойдем, - тихо сказала Зульфизар.

Когда они подходили к рынку, вокруг них уже образовалась толпа. Все лица были возбужденно обращены к Хамзе, который быстро шел впереди группы актеров, держа за руку Зульфизар.

На площади перед базаром стоял деревянный помост.

Несколько человек в разных местах сидели на нем. Один что-то наигрывал на тамбуре.

Увидев надвигающуюся толпу, все встали, удивленно разглядывая шедших впереди Хамзу и Зульфизар.

Хамза прыгнул на помост. Протянув вниз руку, помог подняться Зульфизар.

- Люди!! - крикнул Хамза во всю силу своего голоса. - В эту женщину, мою жену, сегодня здесь, около базара, бросали камни за то, что она открыла лицо!.. Но это не я разрешил ей открыть лицо! Открыть лицо разрешила ей революция!.. И тот, кто бросает камни в женщину, открывшую лицо, бросает камни в революцию!!

Мертвая тишина повисла над толпой. Все стояли не шелохнувшись. Слышно было даже, как журчит вода в ближайшем арыке.

- Люди! - продолжал Хамза. - Эту женщину сегодня здесь, около базара, избили те, кто сейчас, может быть, стоит среди вас!.. Она прощает им! Красота женщины существует в мире не для того, чтобы ею любовался только один ее муж!..

Революция многое дала нам, она сделала нас всех свободными!..

Революция вернула нам женскую красоту, революция подарила нам красоту всех женщин! Женщина продолжает род человеческий! Мы все - дети своих матерей!.. Так почему же мы не можем видеть лица тех, кто создает человечество, кто не даст жизни на земле угаснуть никогда?! Открытые лица наших женщин - это лицо нашей революции!! Кто же из вас хочет, чтобы лицо революции было закрыто?!.. - Он резко повернулся к жене: - Песню.

Зульфизар!

- Не могу, - вздрагивая от непосильного напряжения, еле выдохнула она.

- Пой! Ты же актриса!

- Не могу...

- Ты должна петь!

Хамза быстро наклонился и взял у тамбуриста тамбур.

И когда зазвучала знакомая мелодия "Ушак" - народный напев о справедливости, любви, добре, о праве каждого человека на счастье, Зульфизар вдруг почувствовала, как в груди у нее взмахнула крыльями птица.

И сразу ушло напряжение, скованность, страх, и песня - полет души, радость отдавать свое богатство и силу людям - вырвалась из сердца и, взметнувшись к небу, позвала за собой.

Песня звучала то громко, то тихо, то ласково, то сурово, то накаляла страсти, то приносила покой и умиротворение, струилась прохладным потоком, плескалась синей волной, напоминала о несовершенстве мира, о страданиях человечества, обещала счастье за доброту и любовь за справедливость... Мелодия поднимала к вершинам гор и уводила в долины, напев тревожил, успокаивал и снова тревожил, взывал к отважным, укреплял гордых, баюкал нежных, прощал виноватых.