Легенда о седьмой деве - Виктория Холт

— Мне приятно это слышать, внучка. Но мне грустно думать, что это — правда. Тебе придется жить без меня, но рядом с тобой будет человек, которого ты любишь. Живи в любви и мире. Любовь и мир — это смысл нашего с тобой имени, девочка моя. В этом же заключается и смысл хорошей жизни. Ты созрела, Керенза. Ты тянешься за тем, что тебе подходит. Люби и будь счастливой. Пришло твое время. Забудь прошлое. Ты сегодняшняя — это не та женщина, которой ты была вчера. И не забывай этого! Никогда не грусти о прошлом. Никогда не говори, что это было трагедией. Говори, что это был опыт. Из-за этого я и стала такой, какой ты видишь меня сейчас, ибо я прошла сквозь пламя.

— Но Джонни пропал…

— Открой шахту, девочка. Ты найдешь его там. Я уверена в этом. Найдешь его и Хетти. Конечно, всколыхнется старый скандал, но это лучше, чем быть привязанной к исчезнувшему человеку всю оставшуюся жизнь.

— Я открою шахту, бабушка, — пообещала я. Но в этот момент мне в голову пришла мысль, от которой у меня перехватило дыхание. — Нет, я не смогу этого сделать. Из-за Карлиона.

— А что Карлион?

— Разве ты не понимаешь? Все будут говорить, что он — сын убийцы.

Бабушка помолчала. Потом проговорила:

— Ты права. Это действительно бросит тень на всю его жизнь. Но как же ты, дорогая? Неужели тебе никогда не быть свободной, чтобы снова выйти замуж?

Мне предстояло сделать выбор между Кимом и Карлионом. Зная, что у Карлиона нежная и ранимая душа, я не могла позволить, чтобы его когда-либо назвали сыном убийцы.

— Должен быть какой-то выход, Керенза, — медленно произнесла бабушка. — Я вот о чем подумала. Сейчас уже невозможно сказать, когда погибла Хетти. Если они спустятся в шахту, то найдут ее там… и найдут Джонни. Я думаю, что Сол Канди убил Джонни. А Сол теперь далеко. Оставь пока все как есть, а потом открой шахту. Ко мне до сих пор приходят за советом. Я распущу слух, что Хетти возвращалась, что ее здесь видели. Кто знает, может, Джонни ездил в Плимут именно для того, чтобы встречаться с Хетти, а Солу сказали об этом… и он застал их вместе? Сол знал, что в шахте нет олова. Так почему он не мог убить их обоих и сбросить в шахту?

Я потрясенно смотрела на бабушку и думала: «Она всегда убеждала меня в том, что человек делает свою жизнь такой, какой хочет ее видеть. Это бабушкин принцип». Так почему бы нет?

Она выглядела оживленной и энергичной, чего уже давно не случалось. И еще не была готова умирать — пока могла хоть чем-то помочь мне.

— Бабушка, — твердо сказала я. — Я не верю, что Джонни убил Хетти. Это был несчастный случай.

— Это был несчастный случай, — успокоила она меня. Она поняла. Отец моего сына не может быть убийцей. И никто не должен заподозрить его в этом.

Все как в старые добрые времена. Мы черпали друг в друге силы. Я знала, что смогу стать свободной, и в то же время мы позаботимся о том, чтобы на честь Карлиона не легло пятно убийства.

Мы выждали месяц. За это время я съездила в Сент-Агнесс, надеясь узнать хоть что-нибудь о Соле Канди. Его там не оказалось. Я выяснила, что Сол пробыл там несколько дней, но не в поисках работы. Полагали, что он с семьей покинул страну, исчез навсегда, но никто не мог сказать, куда именно они уехали.

Это стало настоящим триумфом. Вернувшись, я рассказала обо всем бабушке.

— Не жди больше, — посоветовала она. — Ты не из тех, кто может ждать. У меня осталось мало времени, и я хочу видеть тебя замужем прежде, чем умру.

Я заперлась в спальне. Эксперты работали весь день. Я слышала, что, прежде чем спускаться, они должны обеспечить свою безопасность. Шахтой не пользовались уже очень давно, так что их могут подстерегать опасные неприятности — затопление, обвалы, еще какие-то непредвиденные обстоятельства. Я знала, что обследование шахты обойдется достаточно дорого, но ни о чем не жалела.

Ким приехал в Довер-Хаус. Я была рада, что Меллиора с Карлионом ушли гулять. Дейзи явилась доложить, что гость внизу, и я ответила, что скоро спущусь к нему. Я посмотрела в зеркало. Я — молодая женщина, многие бы сказали, весьма привлекательная. В домашнем платье цвета лаванды, украшенном кружевами и атласной тесьмой у ворота и на рукавах, я выглядела великолепно. Бабушка была права: когда любишь, от тебя исходит внутренний свет. Мои волосы, уложенные в высокую затейливую прическу, блестели как никогда. Глаза сверкали и от этого казались еще больше. Довольная своим видом, я удовлетворенно улыбнулась и спустилась вниз, чтобы поздороваться с Кимом. Я знала, что, возможно, сегодня стану свободной женщиной.

Когда я открыла дверь в гостиную, Ким стоял у камина, широко расставив ноги и засунув руку в карман. На его губах появилась нежная улыбка, которая, я была уверена, предназначалась мне.

Он подошел ко мне, взял за руки. В глазах его было веселое изумление.

— Керенза! — Ким произнес мое имя так, будто оно его забавляло.

— Как хорошо, что вы приехали!

Он склонил голову набок и улыбнулся.

— Вас что-то смешит? — спросила я.

— Приятно удивляет.

— Я рада, что могу доставить вам удовольствие.

Он засмеялся и подвел меня к окну.

— Ну и шумно сегодня у вас на лугу.

— Да. Наконец-то они принялись за работу.

— Догадываюсь, как много значат для вас результаты, Керенза.

Я вспыхнула, на секунду испугавшись, что он узнает настоящую причину. За время своего отсутствия Ким заметно изменился. Его взгляд стал более пронзительным, а в нем самом появилась какая-то мудрость, которая мне нравилась, но слегка пугала.

— Очень важно, чтобы мы снова начали работать в шахте.

Я позвала Дейзи и велела ей подать вина и особых бисквитов, которые мы всегда держали в Эббасе для гостей — это традиция, которую я завела и в Довер-Хаус.

Мы сидели за маленьким столиком и пили вино. Окинув взглядом комнату, Ким сказал:

— Знаете, ведь я одно время жил здесь. Странно возвращаться в то место, где жил когда-то, а теперь живут другие. Все вроде бы знакомое и в то же время чужое… Теперь здесь стало теплее, чем в прежние времена. Странное чувство, Керенза, возвращаться в дом, который раньше был родным, и обнаружить, что в нем живет кто-то другой, что тут другая мебель, другие лица, другая атмосфера…

— Я всегда завидовала, что вы здесь живете.

— Я знаю. Я видел это на вашем лице. У вас самое выразительное лицо в мире. Вы никогда не можете спрятать своих чувств.

— Это меня тревожит. Надеюсь, теперь все иначе.

— Такое презрение! Такая гордость! Я никогда не встречал никого более презрительного и гордого.

— Я была злым ребенком.

— Бедная Керенза! — Он рассмеялся. — Помню, как мы вытащили вас из стены. Седьмая дева! Какое сильное впечатление производила на всех нас эта легенда!