Русь Черная. Кн3. Амурский Путь - Василий Кленин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Складно речешь. Только, ежели тот человек на вас челобитные пошлет, что сделать будет можно дабы вас… усмирить? Коли вы вольные такие.
— Ежели только на силе держать, государь, то и верно: рано или поздно от Москвы Русь Черная отложится. Да, боюсь, и не она одна. А вот если общим интересом удерживать… Ведь нашим пахарям, охотникам, мастерам хотелось бы вести торг в сибирских городах и острогах. Нашей земле нужны люди, чтобы новые поля засевать, чтобы корабли строить. Да и многих важных товаров у нас не хватает — русские купцы нам еще более нужны. Так что, ежели мы смуту учнем — ты всего этого нас сможешь лишить. Да мы и сами никому смутьянничать не позволим, чтобы выгод не лишиться. Интерес завсегда надежнее силы. На интересе лучше всё строить.
…Договор заключили в конце января. Конечно, едва Дурной, окрыленный спонтанным разговором с царем (до этого всё боялся, всё не решался его завести, хотел еще сильнее укрепить связь с государем) вышел из уединенной палаты, как начались у его плана проблемы. Тут же возникла боярская клика, которой сильно не по нраву пришлась чернорусская вольность. И, если Федора Алексеевича разумные аргументы могли пронять, что боярам было чихать на них с высокой колокольни. Они просто видели, что кто-то отнимает их власть и возможности наживы.
Заручиться удалось лишь поддержкой Волынского. Старый боярин проникся идеей стать своеобразным московским представителем черноруссов, через которого может идти золотой поток с Амура. Увы, на Верху многие не любили Василия Семеновича, и его поддержка только сильнее выбесила некоторых. Но и сторонники у Волынского тоже имелись. Старик решил ввязаться в авантюру, потому что здесь он был на стороне государя! Так что, в случае удачи, получал джекпот, ну, а если не фартанет, то все-таки царь на него не будет в обиде — и особой кары не предвидится.
Подписание Ряда провели с помпой. Шестнадцать статей! Каждую выбивали с потом и кровью. Здесь государь подходил только в конце, для утверждения, а основная… ммм, дискуссия шла у Дурнова с Волынским и как раз с судьей Сибирского приказа Стрешневым. О, если бы взгляд мог убивать! Стрешнев не оставил бы от чернорусского Большака мокрого места! Но, увы для него…
Поначалу из Темноводья хотели сделать разряд, как обычно и поступали с фронтирными территориями. Но Дурной воспротивился всеми силами, ибо разряды подразумевали чрезмерно высокую военную власть воевод, а должно быть наоборот. В итоге стала эта земля прозываться просто Черная Русь. Без определяющего статуса. Изредка (с легкой подачи Большака) ее именовали еще Краем. У Края была одна географическая особенность: граница оформлялась только между ним и Россией. В прочие же стороны Черная Русь могла расширяться, как ей заблагорассудится!
Воеводу Дурной тоже требовал заменить какой-нибудь другой должностью. Спорил до хрипоты, шерсть на загривке его стояла дыбом — так не хотел он, чтобы темноводскую землю топтали сапоги очередного воеводы. Тут уже царь вмешался.
— Уймись, Сашко! То лишь слово. Всё одно воля воеводская в Ряде строго прописана.
И он был прав.
«Поселю его где-нибудь на Ингоде, — тушил остатки злости Большак. — Пусть оттуда воеводит».
Московский представитель должен будет подчиняться специально образованному цареву Чернорусскому приказу. Судья сюда уже нашелся — конечно, Василий Семенович Волынский… И Дурной был рад такому назначению. По крайней мере, он — честолюбивый человек, а не банальный вор. Ради успеха может и за дело порадеть. Ну, и личный контакт тоже играл свою роль. Всё тягло с Амура будет идти именно в этот приказ, и распоряжаться им станет лично царь. Провести такой пункт через Боярскую Думу трудновато было, но тут Федор Алексеевич как раз удачно всё свалил на черноруссов, которые «тако сами возжелаша». И Дурной прям в лицо боярам это и подтвердил.
Куда пойдут эти деньги — то уже в Ряде не прописывалось. Не собирался Федор Алексеевич этим перед быдлом отчитываться. Но Дурной был так счастлив, что вообще удалось убедить царя пойти на договор, что тут даже не спорил. К тому же, ему так хотелось домой…
Глава 68
— Эй, православные! Далеко ли до Верхотурья?
Православные шарахались от конников — на вид так чистых монголов, однако говорящих на гладком, хотя, и немного странном русском — и, как партизаны, никаких тайн «врагу» не выдавали. Ну, нет — так нет. Бабиновская дорога всё равно одна. Рано или поздно черноруссы доскачут.
Уж март пришел в Москву, когда Дурной самой печенкой почувствовал, что ждать уже нет мочи.
«Отпусти, государь-батюшка! — взмолился он. — Второй год на исходе, как дома не были».
Порешили, что новый воевода на Русь Черну поедет позже. Его мало было назначить, требовалось штат дьяков да писарей собрать, да сотню-другую стрельцов отрядить для солидности. Федор Алексеевич пообещал послать с воеводой несколько сотен крестьян — для освоения новых пашен и несколько десятков поморов-корабелов. Вряд ли, такая орава соберется раньше лета. И идти она будет точно года два, а то и больше.
«Есть время всё подготовить» — улыбнулся Дурной. Улыбнулся с ноткой тревоги: слишком долго не было его в Темноводье, мало ли что за это время могло случиться… Черноруссы — общность шубутная и разнородная. Опять же, не терпелось узнать, как там дела у соседей? Выпнул Бурни своего сродственника Канси из Пекина? Или тот ухитрился замириться с китайскими генералами и уже сам нападает? Слишком важно контролировать дела на юге — для обеспечения будущего Черной Руси.
Царь не поскупился — выделил оставшимся лошадей, довольствие и по целому рублю на рыло! То есть, еще примерно 40 ефимков. «Делегаты» лошадок оседлали и так припустили, что за последующие недели едва не догнали свою же первую группу, что вышла еще зимой. Но всё ж не догнали. Если никаких проволочек на Самой Главной Таможне не случилось, то первые должны уже плыть по Туре или даже Тоболу — ведь май на дворе!
…По горной дороге ехали неспешно, так что Дурной волей-неволей уплывал в свои думы-фантазии. Перспективы-то наклевываются нереальные! Дома надо будет хорошенько укрепить и застроить плотбище на Ингоде, чтобы дорога через Яблоновый хребет стала менее обременительной. Сделать надежной речную дорогу по всему Амуру.
И
