Бесконечная Пустота. Омикрон - Ден Нижегородцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я лежал без движения, трясясь и истекая кровью, оставаясь на холодном полу. И не находил выхода из сложившейся ситуации. Мысль о том, что нам сотрут память, вдруг стала очень соблазнительной. Просто дождаться, когда приведут Лилит, а потом все забыть. Будто ничего не произошло. Я до крови закусил губу, представив, что скоро в камеру подадут неврно-паралитический газ или снова запустят ту гранату, что вырубила нас на Сумраке. А когда мы очнемся, то уже не будем собой. Наши зрачки будут пульсировать, как у членов команды Альфа, и мы станем беспрекословно исполнять чужую волю.
Интересно, у Сокола остались хоть какие-то воспоминания обо мне и нашей прежней дружбе? Он же должен помнить то, чему его учили все эти годы. Иначе какой смысл? Что это за процедура, через которую они прошли? Как это вообще работает?! Никогда о таком прежде не слышал. А можно ли обратить процесс вспять и сделать из них обратно нормальных людей?
Хотя, может, и не стоит этого делать.
Ничего ни чувствовать, ни переживать, ни мучиться совестью, ни осознавать то, что творят твои собственные руки… Возможно, это некая форма счастья. Уродливая, бесчеловечная, жуткая, но действенная. Я бы очень хотел сейчас ничего не чувствовать. Многое бы за это отдал.
Не знаю, сколько я пролежал без движения. Может десять минут, а может час. Но вдруг услышал, как дверь камеры отъехала в сторону. Я замер, вслушиваясь в шаги, пытаясь на слух определить, когда нанести резкий удар пяткой в коленную чашечку противника.
— Капитан, — услышал я голос Прелести, и мое сердце защемило.
Может, из-за ударов по голове у меня начались слуховые галлюцинации?
— Капитан, — повторила искин. — Вы ранены?
Я приподнялся и осторожно повернулся в сторону проема. На пороге стоялая автономная боевая платформа Прелести. На ее лице отражались явные эмоции, испуг вперемешку с сочувствием. В руках она сжимала разложенную в боевой режим штурмовую винтовку Локи.
— Прелесть, — с изумлением прошептал я. — Как ты смогла?
— Я претворилась простым андроидом, и они поверили, что смогли меня отключить, капитан, — ответила Прелесть, помогая мне подняться. — Я ждала, пока они покинут борт Сумрака, а потом начала операцию со взломом их систем и проникновением. Я искала вас и нашла.
— Спасибо тебе, — тихо произнес я, обнимая андроида. — Ты самая лучшая.
— Благодарю, капитан, — Прелесть смущенно опустила глаза.
— У тебя есть еще оружие? Нужно выпустить Ангел с Бестией и поспешить на помощь Лилит.
— Что случилось со вторым помощником Лилит? — передавая мне футляр ручной пушки, спросила Прелесть.
— Боюсь даже представить, — тихо ответил я, выходя из камеры.
Столь привычное оружие в руке придало мне уверенности и моральных сил. На полу в коридоре я увидел двух охранников. Они тихо лежали с прострелянными головами. Прелесть владела оружием не хуже нас. Я все больше чувствую вину за то, что продолжительное время относился к ней с некоторой долей пренебрежения. Несмотря на то, что Прелесть — ведомый сводом директив — искусственный роботизированный разум, по идее лишенный моральных устоев, истинных эмоций и человеческой привязанности, она раз за разом делом доказывала свою значимость и верность команде.
Она одна из нас. Ничем не хуже любого из членов отряда Омикрон. А может, в некоторой степени даже лучше.
Ангел и Бестия, избитые и удивленные не меньше моего, вышли из своих камер. Я попытался дать им команду сообщением, на мгновение забыв, что наши ПКНК и гарнитуры изъяты противником. Они сейчас в допросной комнате вместе с Лилит и тем, кто скоро очень пожалеет о том, что родился на этот свет.
Прелесть передала девушкам футляры пистолетов. Я меж тем быстро перетащил трупы в свою камеру. Искин, верно истолковав мое намерение, плотно затворила двери.
— За мной, Омикрон, — скомандовал я сквозь зубы. — Я и Бестия — фронт, Ангел и Прелесть — тыл. Интервал три метра.
— С радостью, — процедила Бестия, хищно скривив разбитые губы.
Дорогу к допросной я запомнил хорошо. По пути нам встретились четверо солдат противника. Они повалились на пол, даже не успев осознать угрозы. Еще двое стояли на страже допросной.
За время наших приключений мы убили много людей. И к большинству из них я почти не испытывал жалости. Практически все они были бандитами, подонками, убийцами. В то же время я никогда не получал удовольствия от самого процесса отнятия чужой жизни. Во время операций я испытывал некие положительные чувства, которые ближе всего можно описать как охотничий азарт. Прилив адреналина в опасных ситуациях заставлял меня чувствовать себя живым, как никогда в любое другое время. Даже секс с Прелестью или Бестией не давал мне настолько же ярких эмоций, хоть и являлся, безусловно, крайне приятным времяпрепровождением.
Однако сегодня все поменялось. Я совершенно не чувствовал привычного азарта, лишь нескончаемый гнев и настоящую жажду крови. А кода противник падал с прострелянной головой, я жалел, что он умер так быстро. Мне хотелось этот момент продлить. Только если бы мы не спешили на помощь Лилит…
Когда двое противников у допросной упали, я приказал Прелести и Ангел остаться на страже, а сам под прикрытием Бестии приготовился войти внутрь. Я тщательно старался не думать о том, что могу сейчас увидеть.
Прелесть взломала дверь, и створки перед нами открылись. Я сделал шаг вперед, держа Тор перед собой, и остановился, оглядывая развернувшуюся картину.
Мужчина лежал на полу у стола, лицом вверх, полностью обнаженный. Он не подавал признаков жизни. Его растерзанное горло представляло собой сплошное кровавое месиво. Под ним растекалась обильная лужа крови, вытекшая из разорванной сонной артерии. В луже пропитывалось кровью сорванное женское нижнее белье.
Ледяная Королева сидела абсолютно голая, сжавшись в угол комнаты. Вся в ссадинах и кровоподтеках, она смотрела на нас испуганными глазами. Ее руки все еще в наручниках за спиной, а лицо с затекшим левым глазом полностью измазано в крови. Не представляю, что он успел с ней сделать и как долго это продолжалось. Я не собирался ее расспрашивать о подробностях случившегося, но по всей видимости она в какой-то момент просто вцепилась зубами в его горло и перегрызла, как настоящий дикий зверь. Благо, тяжелые двери имели звукоизоляцию, и
