Василевс - Валерий Игнатьевич Туринов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Должность куропалата давала большую силу при дворе, очень большую, тому, кто занимал её.
Был у него ещё кандидат в преемники: тоже Юстин, но сын Германа, тоже племянника, уже давно покойного полководца Германа… И в последнее время он склонялся к тому, чтобы назначить его преемником… Тот Юстин, сын Германа, сейчас служит главнокомандующим в приграничных районах империи. Служил в Лазике, сейчас на Истре, показал себя с самой лучшей стороны. Способный в военном деле, как и его отец, хладнокровный, никогда не ввяжется в авантюрные военные операции, прежде всё обдумает, взвесит…
Эти мысли о преемнике не оставляли его в покое. Чем бы он ни занимался, они всегда были с ним, преследовали его даже во сне. И что-то часто стала во сне являться к нему Феодора, уговаривала не оставлять трон Юстину, сыну Германа…
«Ты забыл, что он, Юстин, и его отец, Герман, твой племянник, устроили заговор против тебя, когда я только что умерла… Было лето, стояла жара, обычная в такое время… Как только меня не стало, у тебя сразу же начала уходить власть из рук… Ты же сидишь по вечерам, до поздней ночи, со своими священниками, изощряетесь в мыслях о религии, вере… Они же, священники, люди романтического склада, фантазёры, мистики… Строят какие-то отвлечённые словесные ухищрения… А как доходит до дела, сразу же теряются, ни на что не годятся… Любой солдат, преторианец, знает, что надо делать, а они – нет!.. Пустозвоны, болтуны…»
* * *
Летом этого года магистра Юстина, сына Германа, вызвал с Истра в столицу его дядя, император Юстиниан.
Обеспокоенный этим непонятным и ни с чем не связанным вызовом, Юстин поспешил в столицу, волнуясь и предвидя самое худшее в тревожных мыслях.
В столице он сразу же явился во дворец.
В портике, при входе на территорию дворца, его встретил Юстин, его двоюродный брат, тоже племянник императора, сейчас куропалат.
Они поздоровались, обнялись, как добрые старые приятели.
– Ну как он?! – спросил Юстин своего двоюродного брата.
В его голосе явно прозвучало беспокойство из-за вот этого срочного вызова в столицу.
– Да ничего… Держится старик. Ещё нас с тобой переживёт! – усмехнулся куропалат со скрытой желчью.
Юстин несколько успокоился, подумал, что этот вызов связан с очередным посольством аваров от кагана Баяна. Тот запрашивал его, военного магистра на Истре, о возможности отправить к императору посольство.
Его двоюродный брат, вот этот куропалат, отличался двумя пороками – наглостью и малодушием.
Его же самого, Юстина, ещё его отец Герман таскал за собой в опасные места, чтобы он, юнец с первым пушком бороды, хватил там тягот походной жизни, возмужал, не боялся свиста стрел, злобных криков неприятелей, идущих в атаку, закалился характером. И из него не вырос бы придворный прожигатель жизни, льстец и подхалим. Да и жизнь в столице для несозревших юнцов опасна была с иной стороны: ипподром – вот зараза для неокрепшего сердца… И у Юстина, несмотря на молодость, был уже богатый военный опыт в том же войске Нарзеса в войне против Тотилы в Италии…
– Он примет меня сегодня? – спросил он куропалата.
– Не знаю… О тебе он не говорил ничего… Я спрошу у него, – нерешительно ответил куропалат.
Император Юстиниан принял его, сына Германа, уже на следующий день.
Когда Юстин вошёл со своим двоюродным братом, куропалатом, в Хрисотриклин, там уже был комит экскувитов Тиберий и ещё несколько патрициев, особо приближённых к императору.
Император выглядел неважно. Это сразу же бросилось в глаза Юстину, не видевшему его уже несколько лет, с того года, когда тот перевёл его из Лазики на службу на границе по Истру, с первым же появлением там аваров, неизвестного племени, прикочевавшего откуда-то из азиатских степных просторов, опасных своими огромными людскими потоками.
Император, его дядя, стал говорить о чём-то, но сумбурно, несвязно, как будто разучился говорить… Он, видимо, хотел что-то сообщить присутствующим, но это у него не получалось.
«Что-то он недоговаривает!» – мелькнуло у Юстина.
Он почувствовал это сразу же, как только тот заговорил… И это что-то было важное для всех присутствующих…
– Пускай присылают… новое посольство… – пробурчал старик в конце и замолчал, стал трясущимися руками перебирать какие-то бумаги на столе, искоса глянул на стоявшего рядом с ним племянника, куропалата.
Лёгкая дрожь тревожила его губы…
И Юстин понял, что одряхлевший император, его дядя, полностью находится во власти вот его, куропалата, его двоюродного брата, циничного придворного, забравшего всю власть во дворце в свои руки.
Тут же в зале находился и комит экскувитов Тиберий, высокий ростом, красивый, стройный, с волнистыми густыми волосами, падающими ему на тунику из тёмно-бордового бархата. Он зоркими глазами наблюдал за всеми присутствующими.
Юстину уже нашептали при дворе, что вот эти двое, куропалат и комит экскувитов, повязаны крепкой дружбой.
И он понял ещё, что вот эти двое вершат все дела империи при старом императоре… И ждут, ждут его смерти… Он же, император, уже боится открыть рот при посторонних… И не скажет чего-то, из-за чего вызвал его с Истра, найдя предлог, крохотный, но всё же… И сейчас не скажет… И он, Юстин, догадался, о чём хотел сказать ему его дядя…
Приём у императора закончился. Они, два Юстина, два брата, покинули кабинет императора, неторопливо, не спеша направились к выходу из дворца.
– Знаешь что, Юстин, – начал разговор куропалат. – Дядя недолго протянет… Да, да! Надо смотреть правде в глаза! – повысил он голос, заметив его отстраняющий жест. – Давай договоримся так!.. Поскольку он уже не в состоянии назначить себе преемника, мы договоримся на этот счёт сами!.. Идёт? – резко остановившись, посмотрел он холодными глазами на Юстина.
Юстин с минуту молчал, не зная, стоит ли идти на сговор вот с ним, куропалатом, как мысленно называл он двоюродного брата, уже давно сообразив, с каким типом имеет дело.
– И что ты предлагаешь? – спросил он его.
– Тот, кто окажется на троне, предоставит другому первое после себя место в государстве! – не задумываясь изложил куропалат своё решение между ними проблемы преемственности, уже, видимо, давно обдуманное.
Юстин глубоко вздохнул, не желая связывать себя таким договором с двоюродным братом. Его отец Герман, будучи неглупым человеком, таская
