Двойная честь - Инна Сударева

– Разве нельзя быстрее топать? – спрашивала раскрасневшаяся Аврора у лорда Паттеуса, который стал генералом Алой армии на время недуга лорда Ульдера.

– Темп у нас обычный для длительного перехода. Если солдаты пойдут быстрее, мы ничего не выиграем. Потому что людям понадобиться больше времени для отдыха, – отвечал Паттеус. – К тому же: пойдут быстрее воины – отстанут обозы. Это недопустимо.

Аврора выслушала объяснения и глянула на Корта, ожидая его оценки слов генерала. Молодой человек лишь кивнул, подтверждая правоту лорда Паттеуса.

– Что ж, – пожала плечами юная леди, – тогда поеду… проверю обозы, – и пришпорила свою белую Неженку, а та, будучи животным молодым и резвым, покрасивее распустила роскошный длинный хвост и полетела, будто крылатое создание, вдоль дороги, унося всадницу в конец колонны.

Корт вздохнул, крепче сжал штандарт, который ему приходилось все время держать, и поскакал за своей неугомонной госпожой. Со сходными вздохами за ним отправились было генералы, капитаны и гвардейцы, но Шип вдруг развернул коня и сказал блистающим рыцарям:

– Предлагаю вам, господа, не летать туда-сюда за нашей резвой государыней, а вернуться к своим отрядам и дружинам. Меня одного и пары гвардейцев вполне хватит для сопровождения леди. Она – юная непоседа, и ей все внове, – тут Корт улыбнулся. – Чего не могу сказать о вас, господа. Согласны?

– Не будет ли это нарушением правил? – с сомнением спросил лорд Миркар (он – было видно – сильно упарился и страстно желал покинуть седло и мирно устроиться где-нибудь в повозке, чтоб пожевать колбасы, хлебнуть пивка и подремать, но боялся нарушить этикет).

– Нисколько, – помотал головой Корт. – Уверен: государыне самой не в дугу, чтоб ее сопровождала такая огромная свита. Если бы мы были где-то рядом с позициями противника – это было бы кстати. Но теперь это даже смешно выглядит.

Генералы и капитаны пару минут посовещались, обсуждая предложение сэра Кортериса, и решили, что оно вполне разумное. И разъехались в свои расположения. За Авророй же вместе с Кортом поспешили лорд Паттеус и пятеро рослых гвардейцев в синих доспехах.

Они немного отстали от императрицы и потеряли ее из виду, но быстро нашли, верно направив лошадей туда, откуда внезапно понеслась громкая и веселая речёвка:

Хей-хей-хох!

Начинай поход!

Хей-хей-хох!

Нас победа ждет!

Веселее топай, Шевели-ка *опой!

Хей-хей-хох!

Не жалей сапог!

Это Аврора затребовала от пехотинцев песню.

– Чтоб прытче шагалось, – объяснила она.

Конечно, воины не могли не выполнить просьбы своего юного и распрекрасного командира и грянули сразу в сто глоток, не особо стесняясь из-за того, что в тексте походной песни присутствуют слова, не совсем подходящие для нежных ушей младой аристократки. Грянули так дружно и громко, что воронье в соседней роще растревожилось и, сорвавшись с веток, закружилось над облысевшими кронами столетних лип и тополей.

Аврора же лихо отбивала такт рукой и хохотала, радуясь, что в сем грозном войске, громыхающем доспехами и оружием, все ей подчиняется.

Корт подъехал слева и, отпустив поводья своего коня, взял поводья белой императорской кобылы:

– Лапа, не торопись за один день всю себя растратить. Завтра ног не потянешь. А до Журной долины – еще пять дневных переходов.

Девушка отмахнулась:

– Не зарубай веселье, зануда. Лучше пой со мной, – и задорно, безупречно с музыкальной точки зрения, проорала именно малоприличную фразу из речевки, расхохоталась.

Корт покачал головой, но больше замечаний делать не стал.

Впрочем, молодой человек оказался прав: назавтра у Авроры немилосердно болело все тело. Кроме того, ломило голову, в затылке и темени, потому что хорошо выспаться в шатре, на довольно жестком топчане, девушке не удалось. По этой причине, весь следующий день (и последующие – тоже) императрица вела себя более сдержанно и прислушивалась к советам своего первого рыцаря и генерала Паттеуса.

* * *

С высокого Оленьего холма превосходно просматривалась вся Журная долина – место, где Алая армия должна была объединиться с полками Черной армии, шедшей с востока. Черной армией командовал лорд Вант.

– Мои ребята – там, – говорил он Авроре, указывая рукою на темнеющую полосу приближавшегося войска, которое медленно вливалось в белую от первых снегопадов долину, будто некая темная, вязкая жидкость. – Тринадцать тысяч бойцов. К вечеру станут лагерем рядом с шатрами Алой армии.

– Замечательно, – тряхнула головой девушка. – Мы объединимся. Что потом?

– Разведка донесла, что пока мы шли в долину, пафарийцы захватили почти весь хребет Эпин, – отозвался лорд Паттеус. – Их силы велики. Сколько точно, сказать трудно. Пафарийцы воюют по-особому – небольшими отрядами. Между собой они общаются с помощью особых дудок. Поэтому, когда надо, быстро объединяются и наносят мощный удар. Так они заняли пограничные форты Марвал, Белотуру и Куп. Но на Белотуре и Купе пафарийцы потеряли много воинов и остановили наступление. Крепости при долине Ворс – Крипень и Смоляна – тоже их сдерживают. Однако враг собирается взять их в кольцо и уже хозяйничает в окрестностях. Мы можем выслать на подмогу крепостям часть нашей кавалерии. Выиграем время, подтянем к Эпин основные силы и опрокинем врага за хребет. А то и дальше.

– Думаете: надо начать вторжение в Пафарию? – спросил Корт, почему-то рассматривая пальцы своей правой руки. – Не лучше ли, преподав урок пафарийцам, оставить им их угол, чтоб там они могли зализать раны…

– И через какое-то время вновь посягнуть на наши земли? – закончил фразу Шипа лорд Вант. – Ваше величество, – обратился он к Авроре, – ваш покойный батюшка не остановился бы, выбив врага из Твердых земель. Он бы пошел дальше, на их территорию. Наши силы позволяют это сделать.

– А зачем нам Пафария? – спросила девушка, глядя не на Ванта, а на Корта, который, нахмурившись, вновь заинтересовался своим кулаком. – Не вижу смысла съедать этот малосъедобный пирожок. Чего нам не хватает? Их непроходимых лесов? Наше дело – защита собственных территорий. И еще – я не мой батюшка и кое-что буду делать по-своему!

– Как скажете, моя госпожа, – лорд Вант послушно склонил голову…

В последние дни Аврору кое-что начало раздражать.

Корт был рядом, но девушке чудилось, что он где-то далеко. Шип как-то странно смотрел на все, что его окружало, молчал больше обычного (хоть это и казалось невозможным) и постоянно то сжимал, то разжимал пальцы рук, рассматривая собственные кулаки. По мнению Авроры, Корт уделял им слишком много внимания, намного больше, чем ей.