Дух демона - Роберт Сальваторе

Добринион уперся ногами в пол и расправил плечи. Ему показалось, что отец-настоятель переступил очень опасную грань.

— Я признаю, что вы являетесь главой Абеликанской церкви и человеком, облеченным огромной властью, — произнес Добринион. — Но вопрос канонизации простирается за пределы вашей личной власти и подлежит решению всеми аббатами, а не одним лишь отцом-настоятелем Санта-Мир-Абель.

Маркворт засмеялся, не дав ему договорить.

— Зато я мог бы рассказать удивительные истории про брата Аллабарнета, — со злорадной усмешкой сказал он. — Позабытые свидетельства, обнаруженные в подземельях Санта-Мир-Абель. Скажем, дневник этого досточтимого брата, где он описывает свои странствия по восточным землям. Чего там только нет! И шумные скандалы, и разные непотребства с женщинами, и обильные возлияния. Даже мелкая кража!

— Это невозможно! — вскричал Добринион.

— Очень даже возможно, — не колеблясь, мрачным голосом возразил Маркворт. — Сфабриковать подобные истории и придать этим записям соответствующий внешний вид — пара пустяков.

— Ложь не выдержит испытания временем, — не сдавался Добринион. — Такую же клевету изливали и на святого Гвендолина Морского, но это не помешало причислить его к лику святых!

— Но оттянуло канонизацию почти на двести лет, — бесцеремонно напомнил ему отец-настоятель. — Возможно, ложь не выдержит испытания временем, впрочем, как и ваши старые кости, друг мой.

Добринион с трудом удержался, чтобы не упасть. У него было чувство, будто его жестоко избили.

— Я намерен собирать сведения всеми необходимыми для этого средствами, — бесстрастно произнес Маркворт. — В данный момент Грейвис, Петтибва и Греди Чиличанк задержаны по подозрению в заговоре против церкви и самого Бога. Возможно, мне придется говорить и с этим Коннором Билдеборохом, чтобы выяснить, не является ли и он причастным к заговору.

Добринион хотел было ответить, однако решил удержать свои мысли при себе. Коннор Билдеборох — любимый племянник палмарисского барона, и барон относится к нему как к сыну и наследнику. А Рошфор Билдеборох обладает немалой силой и влиянием. Но пусть отец Маркворт убедится в этом сам, решил Добринион. Этот старый мерзавец рискует нажить себе очень могущественного и опасного врага.

— Как желаете, отец-настоятель, — ответил Добринион и с кратким поклоном вышел из кабинета.

Когда за ним закрылась дверь, Маркворт насмешливо фыркнул, считая, что поставил Добриниона на место.

В тот вечер Коннор Билдеборох направился в трактир «У доброго друга». Интересно, думал он, удастся ли ему сегодня узнать от Дейнси Окоум что-нибудь новенькое. Служанка трактира отнюдь не была красавицей, да и умом не блистала, но отличалась достаточной наблюдательностью. Это было на руку Коннору, который не раз пользовался ее простодушием в своих целях.

Племянник барона частенько наведывался в этот трактир, хотя, сказать по правде, после разрыва его брака с Джилл отношения между ним и Петтибвой Чиличанк стали достаточно натянутыми. Однако ее сын Греди по-прежнему был рад считать молодого аристократа своим другом, и даже Грейвис не слишком винил Коннора за расстроившийся брак. Как-никак, ведь это Джилл отказала ему в выполнении супружеских обязанностей.

И потому Коннор продолжал бывать в трактире «У доброго друга», хотя человек его положения, несомненно, встретил бы радушный прием в лучших тавернах Палмариса. Но там он был лишь одним из знатных посетителей, а здесь, среди привычного шума и гама, он ощущал свое превосходство во всем.

К удивлению Коннора и многих завсегдатаев трактира, заведение оказалось закрытым. Освещены были только две комнаты для постояльцев, находившиеся на втором этаже, и кухня. Коннор заметил, что лучик света выбивался и из-за ставен небольшой комнатки в задней части дома, где когда-то жила Джилл, а теперь обитала Дейнси.

Он осторожно постучал в дверь и негромко позвал девушку:

— Дейнси, выйди и объясни, что у вас происходит.

Ответа не было.

— Дейнси Окоум, — уже громче позвал Коннор. — Ты бы видела, сколько народа околачивается на улице. Нас что, так и будут мариновать?

— Дейнси здесь нет, — ответила девушка, неумело стараясь изменить голос.

Коннор отпрянул. Его удивило, что в голосе звучал какой-то страх.

— Черт побери, да что здесь происходит? — спросил он.

Опять молчание.

— Дейнси, это Коннор… Коннор Билдеборох, племянник барона, — уже жестче произнес он. — Я знаю, что ты прячешься за дверью и слышишь каждое мое слово. Я требую, чтобы ты объяснила мне, что здесь происходит!

Вместо ответа послышалось негромкое всхлипывание.

Это еще более взволновало и насторожило Коннора. Здесь явно что-то случилось, и, быть может, нечто ужасное.

— Дейнси! — теперь уже закричал он.

— Ой, господин Билдеборох, прошу вас, ступайте отсюда, — послышался умоляющий голос. — Я не сделала ничего плохого. Уж и не знаю, какими прегрешениями хозяин с хозяйкой могли так разозлить церковь. За моей дверью нет греха. И сплю я всегда одна… ну, было с вами… и всего-то два, нет, три раза.

Коннор лихорадочно пытался разобраться в услышанном. Прегрешения против церкви? Со стороны семейства Чиличанк?

— Быть этого не может! — громко произнес племянник барона.

Он намеревался со всей силой ударить в дверь, но сдержался и решил поступить по-иному. Девчонка напугана, и явно не без причины. Если он напугает ее еще сильнее, то из Дейнси вряд ли удастся что-нибудь вытянуть.

— Дейнси, — тихим и ласковым голосом заговорил Коннор, стараясь успокоить ее. — Ты же меня знаешь, и знаешь, что я — друг семьи Чиличанк.

— Не припомню, чтобы хозяйка ставила вас так высоко, — резко ответила Дейнси.

— Но ты же знаешь, в чем причина, — сказал Коннор, изо всех сил стараясь говорить спокойно. — Тебе известно, что я не виню Петтибву за то, что она терпеть меня не может. Но я по-прежнему прихожу сюда и считаю это место своим домом. Я не враг семейству Чиличанк и не враг тебе.

— Как же, рассказывайте!

— Подумай, ведь я бы мог поступить по-иному, — изменил тактику Коннор. — Я бы мог привести солдат, и эта дверь недолго оставалась бы запертой.

— Дейнси здесь нет, — послышалось из-за двери. — Я ее сестра и не знаю, о чем таком вы говорите.

Коннор застонал и ударил дверь лбом.

— Ну что ж, ладно, — сказал он. — Я ухожу. И тебе не советую здесь засиживаться и ждать, пока эти монахи явятся за тобой.

Чуть отойдя от двери, Коннор зашагал на месте. С каждым шагом он ступал все тише, и создавалось впечатление, что он удаляется. Как он и предполагал, дверь вскоре приоткрылась. Коннор быстро просунул в щель ногу и со всей силой уперся плечом в дверной косяк.