Мивер. Отступник - Святослав Имприс

Первым кого увидел Мивер, оказался пожилой священник в дорогом одеянии, в окружении других церковников. От толпы сдерживаемой суровыми стражниками его отделял десяток шагов. В руке он держал ярко светившийся посох. Мивер даже на расстоянии чувствовал силу исходящую из предмета и изливавшуюся куда-то в небо. Глава церкви говорил о приходе истинного Бога в этот мир, но юноша не слушал. На ходу он вскарабкался на стену особняка, достал лук, прицелился и выпустил стрелу прямо в навершие посоха, откуда и исходило сияние.

Стрела с глухим стуком врезалась в сферу перед посохом и отскочила не причинив ему вреда. Священник удивлённо посмотрел в толпу, выискивая откуда прилетел снаряд.

– Прикройте меня, – приказал Мивер. Он призвал крылья и спрыгнул вниз, помогая себе магией. Одно, томительное мгновение юноше казалось, что ему не удастся подняться в воздух и он врежется в толпу, но крылья часто захлопали, набирая высоту и вот он уже летит над головами горожан прямо к притихшему от удивления обладателю священной реликвии.

Преодолев заполненное людьми пространство он на полной скорости врезался в стену. Во всяком случае ему показалось, что это была именно стена. Хотя преграды перед собой он и не видел. Мивер упал. Потряс головой, приходя в себя и обрушил на препятствие меч, щедро наполненный силой. С тонким, почти не слышимым звуком преграда разлетелась вдребезги и юноша устремился вперёд.Но, к этому моменту окружавшие священника церковники опомнились и бросились к Миверу. По стремительности их движений юноша опознал в защитниках человеко-волков. Ненависть яркой волной захслестнула его и он на мгновение забыв о цели, с головой окунулся в схватку. Желание убивать, рвать врагов на части переполняло его. И всё же сознание юноши не полностью утонуло в азарте боя, ему пусть и не сразу удалось, как советовал Гован взглянуть на происходящее как бы со стороны. И картина Миверу совсем не понравилась. Он сражался против десятка нечеловечески сильных противников, кроме того им на помощь в любой момент могла прийти ещё не опомнившаяся стража. Стрелы посылаемые соратниками юноши отвлекали врагов, но не могли поразить. Ещё немного и шанс разрушить артефакт окажется упущен. И тогда все усилия Измала спасти этот мир пойдут прахом.

Долю секунды юноша колебался решая, что для него важнее ненависть или судьба мира, после чего принялся прорываться к главе церкви. Почти не обращая внимания на сыпавшиеся со всех сторон удары. Блокируя их, если была возможность, если не было, просто отбивая рукой, плечом, туловищем. Позволяя чужой стали сдобренной силой врезаться в его энергетические щиты, принимавшие часть урона на себя. Идея, о создании которых пришла в голову юноше после прочтения древних хроник старейшин, к которым ранее у него доступа не было.

Каждый шаг отзывался болью, но Мивер знал, что дойдёт. Несмотря ни на что. Назло всем. И наконец, прорвав строй юноша одним прыжком преодолел расстояние разделявшее его и посох. Настоятель церкви заслонил реликвию своим телом, но это не остановило занесшего меч Мивера.

"Не убивай, если можешь сохранить жизнь, – всплыли в разуме юноши слова старейшины". Но он отмахнулся от них. И вложив, всю свою силу без остатка, Мивер обрушил меч на артефакт разрубая противника, разбивая вдребезги и навершие и меч. К удивлению юноши, ни громом, ни молнией, ни ещё чем-то из ряда вон выходящим это событие отмеченно не оказалось. Просто сила стремившаяся в посох и исчезавшая неизвестно где, пропала.

"Вот и всё, – подумал Мивер, смотря в перекошенные ненавистью лица, нет уже волчьи морды – ярость лишила личин его противников – противников".

Измал отбивал сыпавшиеся на него удары один за другим. Ему удавалось принимать лезвие топора вскользь, иначе ему просто не хватило бы сил справиться с силой вложенной в замах Ивианером. Их поединок длился совсем недолго, но сын Творца уже успел устать. В отчаянии он наносил магические удары, чередуя их с обычными. Он даже смог один раз задеть противника. Но царапина на обнажённой груди не беспокоила волкоголового. И он всё так же, не сбавляя темпа, продолжал поединок.

Неожиданно Ивианер замер.

"Посох разбит, – понял Измал".

На мгновение на уверенной,оскаленной морде самозванца проступило недоумение, и этого хватило сыну Творца, чтобы нанести тщательно подготавливаемый удар.

Первозданный огонь он заключил в стрелу истинного льда, отделив две противоположные стихии барьером хаоса. Все надежды и силы Измал возлагал на этот снаряд. И он не подвёл. Врезавшись в защиту Ивианера лёд исчез, но освобождённый огонь ярко вспыхнув преодолел стену и взорвался внутри, ослепляя и обжигая Бога. Конечно, нанести особый вред ему не удалось. Но небольшой заминки хватило Измалу, чтобы ударом меча срубить голову противнику. Для надёжности он нанёс ещё несколько ударов, а потом отдавая последние остатки силы, испепелил тело Ивианера. Лишая того возможности воскреснуть.

Миверу удалось отбить первые удары направленные на него подоспевших волко-людей. Пусть и не все. Несколько раз его всё же задели. Понимая, что долго ему не продержаться, юноша совершил, невозможный, нечеловеческий прыжок через себя, спиной назад, разрывая дистанцию. Потом развернулся, перепрыгнул стражу, помогая себе в возхдухе крыльями и приземлился в толпе. Расталкивая людей Мивер побежал прочь, удивляясь себе. Совсем недавно он хотел умереть. Теперь же отчаянно сражался за свою жизнь. Возможно, последние слова Илейн заставили его переосмыслить отношение к смерти. Ведь это и правда выход лишь для слабых. А юноша больше всего ненавидил собственную слабость. А может он просто не собирался принимать гибель от рук волко-головых. Тех кого он ненавидел до глубины души.

Мивер, вырвался из сутолоки, несмотря на попытки горожан задержать его и рванул в переулок, подальше от центральной площади. Его преследовали, но догнать не смогли.

Вечером, псоле того, как юноша старательно поводил за нос погоню, он встретился с остальными товарищами, по оружию, в трущобах. В месте о котором, юноша предварительно договорился. Раны полученные Мивером оказались не столь серьёзны, как он ожидал. Большую часть вреда приняли на себя щиты. А те повреждения, с которыми они не справились, затягивались с поразительной скоростью.

На утро за отрядом пришёл Измал для которого границы Кавитории больше не являлись преградой и перенёс их обратно к войску.

– Когда-нибудь ты поймёшь, – тихо с болью в голосе произнёс он.

– Прости, пожалуйста прости меня, – молило прикованное к столбу существо.