Владыка битвы - Алекс Хай

— Не просто посланники, а посыльные от самого короля. Кто-то важный, раз несут его стяг. Простой олдермен шёл бы под своим собственным, не королевским. Я начинаю тебя бояться, Хинрик Фолкварссон, — усмехнулся брат, обернувшись ко мне. — Твои желания стали очень быстро сбываться.

Глава 33

— Ворота закрыть, — громко распорядился Скегги. — Хирду — вооружиться и встать на стены. Пусть видят, что нас много.

По моим прикидкам, королевские посланники должны были прибыть к полудню. Они не спешили, шли медленно. Повозка чуть подпрыгивала на неровностях дороги. Быть может, эти мерглумцы сами оттягивали момент встречи с северянами. Кого бы ни послал к нам юный король Оффа, он явно не торопился выполнять приказ.

Скегги велел подмести улицы и готовить яства для трапезы, благо в Омрике осталось довольно еды. Меня радовало, что брат пытался выглядеть ровней этому королишке, и всё же я не считал правильным сбиваться с ног, чтобы понравиться Мерглуму.

Наше доказательство — взятый Омрик. Хитрость, железо и воины — вот чем мы гордились. А яства… Да кому они были важны перед лицом войны?

Тем временем мы спустились в город. Скегги велел хускарлам переодеться в чистое и умыться — готовился встречать гостей как истинный сверский хозяин. Я сменил рубаху, но оставил потрёпанный плащ начертателя, амулеты не стал заправлять под одежду. Слава о моём колдовстве и так разнеслась по всей округе, и прятаться было уже бесполезно.

С кухни повалили заманчивые ароматы, во дворе чертога забили трёх свиней и ощипывали куриц. Как бы эти мерглумцы не стоили нам нескольких дней голода.

Когда всё было готово, мы со Скегги поднялись на стену прямо над воротами — здесь уже расположились лучники. На всякий случай приготовили огонь, камни и масло, но я сомневался, что до этого дойдёт. Отряд мерглумцев был слишком маленьким, чтобы дерзнуть напасть. И всё же предусмотрительность брата была похвальна.

Отряд медленно пересёк поле и остановился в одном полёте стрелы до ворот. От них отделились трое всадников — двое были вооружены копьями, третий — богато одетый, в плаще с алым подбоем и с мечом на перевязи, снял шлем. Солнце блеснуло на его лысой макушке.

Он подъехал к воротам, знаком велев воинам держаться позади.

— Кто ты? — спросил со стены Скегги.

— Моё имя Кеолрик, я олдермен Борво, — громко, перекрикивая ветер, ответил гость. — Мы следуем под флагом короля Оффы и представляем интересы Мерглума на этой земле.

Кеолрик… Я вспомнил, как отец Селвик в Виттсанде называл это имя среди других. Кажется, монах говорил, что этот Кеолрик имел связи с соседними королевствами. Вспомнив наказ Селвика внимательно относиться к возможным союзникам Мерглума, я нахмурился.

— Спроси, где этот Борво, — попросил я брата.

Скегги, видимо, тоже вспомнил разговор с монахом после побега и коротко кивнул.

— Борво — это в какой местности? — спросил он, свесившись со стены.

— Мерглум. Ближе к Лумленду. Мы соседи.

Мы с братом молча переглянулись. Интересный, однако, выбор посланника…

— Вы пришли как добрые гости или станете угрожать? — продолжил вопрошать брат.

— Мы пришли на переговоры.

— Значит, с миром?

— Пока что с миром, если ты его не нарушишь, — с трудом пряча презрение, ответил олдермен. — С кем я имею честь говорить?

Брат широко улыбнулся.

— С Ярлом Скегги Альрикссоном из Свергланда. Но чести в болтовне немного.

— Тогда окажи нам гостеприимство, ярл Скегги, — сказал олдермен. — Дай кров и возможность передать слова короля.

Брат снова взглянул на меня. Я пожал плечами. Почему бы и не выслушать их, раз они всё равно уже заявились сюда. С одной стороны, пускать их в город мне не хотелось — вдруг кто из местных начнёт болтать и расскажет лишнего о нашем войске? С другой — мне самому хотелось выслушать посланников и понять, чего хотят Оффа и его олдермены-регенты.

— Открыть ворота! — Велел Скегги и тут же обернулся к хускарлам. — Следите за каждым их шагом. Воинов на переговоры не допускать и охранять. Еды и питья дайте, но оружие пусть сложат. Проследите, чтобы не говорили с местными. Прислугу посылайте только сверскую. Это ясно?

Йирдман, Фрессмер и Арнульф согласно кивнули. Отдав последние приказы, Скегги махнул мне рукой, приглашая сопровождать.

— Можешь сделать что-нибудь, чтобы их спираль на нас не повлияла? Вдруг они что-то задумали…

— Она работает не так, как руны. Это не колдовство.

— Так мне стоит беспокоиться? — не унимался брат.

— Не думаю. Разве что они сядут тебе на уши и начнут рассказывать, как прекрасен их мёртвый бог. Но, думаю, они здесь совсем не за этим.

Процессия как раз проходила через распахнутые ворота.

Олдермен Кеолрик оказался коренастым мужем лет сорока. Когда-то, должно быть, он был достойным воином, но сидение в советниках сделало его обрюзгшим и неповоротливым. Сидя на лошади, он казался гнавом — большая голова над узкими плечами, выпяченная грудь и едва удерживаемый поясам живот. На недовольном, словно ему нагадили под нос, лице, красовался старый шрам, рассёкший седеющую левую бровь. Бороду он стриг коротко, на местный манер.

Оделся Кеолрик, пожалуй, даже слишком богато для такой встречи. Словно пытался показать превосходство или же хотел продемонстрировать, насколько богат сам Мерглум. Все знали главный закон войны: есть деньги — есть и воины, и оружие, и еда. Нам явно пытались намекнуть, что шансы не равны.

Следом за Кеолриком в ворота въехали четверо хорошо вооружённых воинах в начищенных и доспехах и с ухоженным оружием. Кольчуги — загляденье: крепкие, удобные, новые. Все были вооружены мечами и овальными щитами с искусно изображённым Змеем Мерглума.

После воинов на белых лошадях ехали церковники. У одного была выбрита макушка — значит, монах. От прочих встреченных мной служителей этого отличали изящно выкованная спираль на длинной тонкой цепочке да кольчуга — доселе мне не доводилось видеть церковника в боевом облачении. Однако меча при нём не было, да и лицо казалось слишком уж одухотворённым для рубаки, словно этот человек витал мыслями далеко в небе.

Второй церковник не походил на служителя мёртвого бога вовсе. Он носил кустистую бороду, рясу укоротил на манер рубахи так, что из-под неё виднелись добротные сапоги и сильно поношенные штаны. Когда он поправлял неприметный коричневый плащ, я заметил у него на поясе меч. Спираль он носил, но простую, выточенную из дерева. И всё же откуда-то я понял, что этот муж принадлежал эглинской церкви.

За монахами снова следовали двое воинов-копейщиков, и я едва смог рассмотреть слишком хрупкую фигуру за их спинами. Когда они прошли вперёд, я увидел