Куропаткин. Судьба оболганного генерала - Андрей Гургенович Шаваев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
22 сентября 1904 года Маньчжурская армия внезапно для японцев перешла в наступление. Через сутки на правом фланге достигнут рубеж реки Мулинхэ, на левом – завязались упорные бои на подступах к Бэньсиху.
Разгадав КОВАРНЫЙ замысел Куропаткина на охватывающий удар, маршал Ояма решил перехватить инициативу и, уплотнив боевые порядки на своем правом фланге, организовал контрнаступление силами 2-й и 4-й армий на центральном участке фронта в зоне ответственности Западного отряда русской армии.
Во встречных боях 28–29 сентября две армии японцев нанесли поражение Западному отряду, отбросив его за рубеж реки Шахэ.
30 сентября после нескольких суток топтания на месте, имея противоречивые данные о неприятеле, не достигнув намеченных целей по слому сопротивления противника в районе Бэньсиху, начал выдвигаться на исходные позиции Восточный отряд.
Последующие боевые действия, носившие преимущественно встречный обоюдоострый характер, проходили с переменным успехом. Японцы контратаковали, в том числе и в ночное время, русские войска отбивались огнем и штыком, особенно эффективными стали огневые налеты артиллерийских батарей. Потери русских войск составили около 40 тысяч человек, из них 5 тысяч – убитыми; японские войска недосчитались 26 тысяч человек, из них порядка 4 тысяч – убитыми.
К исходу 5 октября стороны прекратили взаимные атаки и перешли к позиционной обороне на фронте протяженностью 60 километров.
Продолжительное двухнедельное сражение у реки Шахэ фактически представляло собой масштабную фронтовую операцию, проведенную на фронте до 90 километров и при 30-километровой глубине. Вновь, как и у Ляояна, осторожный Куропаткин провел операцию ограниченными силами, оставив около 45 % своих войск в резерве.
В большинстве исторических источников муссируется мысль о том, что сражение у реки Шахэ было последним шансом русской армии спасти Порт-Артур: в случае гипотетического разгрома японцев Маньчжурская армия якобы могла развить наступление и прорвать блокаду осажденной крепости.
Данные выводы представляются умозрительными, сделанными без надлежащей оценки реально сложившейся обстановки на девятый месяц войны: во-первых, длительная, до 18 месяцев оборона Порт-Артура своими силами была запрограммирована изначально в оперативном плане Главного штаба; во-вторых, достаточно взглянуть на топографическую карту и уяснить, что расстояние от рубежа реки Шахэ до Порт-Артура составляет порядка 370 километров – даже нанеся поражение японцам у Шахэ, на преодоление с боями против умеющих сопротивляться японцев дистанции до Порт-Артура у Куропаткина и его армии ушел бы не один месяц; в-третьих, к началу октября 1904 года русские войска все еще не накопили достаточно резервов и не достигли подавляющего преимущества в живой силе и вооружении, необходимого для решительного наступления и разгрома всей группировки японцев на материке; наконец, в-четвертых, Куропаткин неуклонно следовал одобренному императором оперативному замыслу заманивания противника вглубь китайской территории и постепенного истощения его сил.
По итогам сражения у реки Шахэ к руководству Маньчжурской армии нет претензий и в столичном Санкт-Петербурге: 12 октября 1904 года Высочайшим указанием Правительствующему Сенату наместник на Дальнем Востоке адмирал Алексеев освобожден от обязанностей главнокомандующего, на его место назначен генерал-адъютант Куропаткин.
Недвусмысленная отмашка на уровне самодержца: отныне наделенный императором Николаем II практически неограниченными властными военными и административными полномочиями Куропаткин получил абсолютный карт-бланш на все, что происходит, должно и будет происходить на Дальнем Востоке, в момент став решающей, одиозной, почитаемой и ненавидимой политической и военной фигурой влияния в раздираемой противоречиями России и за ее пределами.
Дыхание затаили абсолютно все: председатель Комитета министров Витте и его французские, и не только французские, компаньоны и подельники с официальными и тщательно закрытыми через подставных лиц золотовалютными интересами в Русско-Китайском банке и подвисшем под угрозой глобальных военных рисков акционерном обществе Китайско-Восточной железной дороги; «безобразовская клика», пропотевшая до нижнего шелкового белья от осязаемого на ощупь и неизбежного, как дамоклов меч, непредвзятого аудита миллионных транзакций по «освоению» Кореи; морская мафия во главе с Главным начальником флота и председателем Адмиралтейств-совета великим князем Алексеем Александровичем; «жалкою толпой стоящий у трона» царскосельский ближний круг императора и обновленная верхушка Военного министерства, отнюдь не желающие триумфального возвращения в столицу поспешно списанного в тираж протеже недавно почившего в бозе Ванновского и появления на безликой петербургской авансцене реинкарнации белого генерала Скобелева, способного заполнить вакуум ВЛАСТИ, а вернее – ее БЕЗВЛАСТИЯ.
И самое главное – тяжело и тревожно заворочались транснациональные английские и американские спонсоры японских вооруженных сил, загрузившие на Японские острова миллионы тонн железа в виде крейсеров и броненосцев, артиллерии и пулеметов, винтовок и другого вооружения, снаряжения и боеприпасов; РИСКНУВШИЕ миллиардными кредитами в долларах и фунтах стерлингов загнавшей себя в катастрофический дефолтный тупик до предела милитаризированной финансово-экономической системе Страны восходящего солнца.
С жутким треском, как два айсберга, столкнулись два мировых банковских конгломерата – франко-германский, субсидирующий российскую экономику, и англо-американский, вложившийся в Японию.
В казино, как правило, выигрывает не удачливый, а расчетливый, причем всем известно правило, гласящее: главное – не выиграть, главное – получить. Более опытные практики толкуют правило еще более расширительно: главное – не выиграть и даже не получить, главное – унести.
БАНКРОТСТВА своих азиатских заемщиков транснациональный банковский англо-американский синдикат допустить права не имел, а в случае военного поражения Японии ее разорение и финансовое банкротство становилось неизбежным.
Таким образом, Куропаткин помимо явного противника военно-политического в лице японской империи вольно или невольно попал в перекрестие прицела могущественного конгломерата мировых финансово-промышленных воротил.
Думать обо всех этих раскладах на мировой политической шахматной доске, отражающей глобальные экономические беспокойства наднационального олигархата, Куропаткину недосуг, да и не по положению на черно-белых клетках ИГРОВОГО поля, где он хоть и главнокомандующий – не пешка, не ладья, но все равно фигура РАЗМЕННАЯ.
Наступило время решительного, направленного, целеустремленного ВОЕННОГО действия. Первым делом – реверанс в сторону императора в выражающей признательность за высочайшее назначение телеграмме: «Только бедность в людях заставила Ваше Величество остановить свой выбор на мне».
Вслед за этим – незамедлительное решение организационных вопросов, где главным для военачальника становится комплектование работоспособного коллектива проверенных, объединенных качествами высочайшего профессионализма и компетентности СОРАТНИКОВ.
В первую очередь происходят кадровые изменения в Полевом штабе главнокомандующего: вместо отправленного в Петербург в распоряжение военного министра генерала Я.Г. Жилинского начальником штаба назначается испытанный Куропаткиным в деле во главе штаба Маньчжурской армии родной брат руководителя военного ведомства генерал-лейтенант Владимир Викторович Сахаров.
Искушенный в интригах Куропаткин тем самым одновременно убивает двух зайцев: во-первых, поднимая Сахарова в должности, он автоматически получает в неформальные союзники своего не вполне искренне доброжелательного преемника и
