Камбрия — навсегда! - Коваленко Эдуардович

А Немайн ждёт слов. И сестра её ждёт. От человека — не меньше, чем от церкви Рима, которая, здесь и сейчас — он.

— До весны многое может случиться, — сказал Дионисий, — но письма святейшему престолу я напишу уже теперь. Помимо армии варваров, есть и другие способы… Что я ещё могу?

— Свидетельствовать о произошедшем перед королями, армией и народом. Остальным могу заняться и я…

Для начала — письмо Пенде Мерсийскому. Много величальных оборотов — суть короткая. Говорим Кентербери, подразумеваем — Кент. Ещё одна армия! Потом — военный совет. Немного пополнившийся — легатом над тремя сотнями рыцарей из Кередигиона. Эти пришли позже всех, сидят тихо, но непременно поддерживают Кейндрих. Зачем им сильный Дивед? Разговоры… А там, на востоке, собирается новое ополчение Хвикке. Из медвежьих углов, с союзных границ. Встают, стягиваются. Кто постарше — отстаивать давнюю добычу, кто помоложе — защищать землю, на которой родился.

Результат — ничего! Пока — решили ждать гонца из Кер-Мирддина. Который мало что переменит. Да и будет ли? Сенат из таких же людей состоит.

Вечером навестили Эйлет. Героине достался дом с деревянным полом, не хуже королевского погоста. Уже ходит, но у руки на перевязи шансов нет. Даже мэтр Амвросий припечатал: высохнет. Так, что пальцами не пошевелить. Про отца — уже рассказали. Тогда — приняла, как кремень, между своими — выплакалась. Разумеется, в Майни. Тут ещё Эйра влезла.

— Я тот мех прихватила… Помните?

Полмеха на троих — многовато. Но — первая чаша пошла по короткому кругу, и её пополняли слёзы. Женщин, но воинов. Второй не было. Эйлет остановила руку, готовую наполнить чашу заново.

— Остальное — когда отомстим. Даже если оно превратится от старости в уксус — не будет мне слаще вина!

— И мне, — согласилась Эйра.

Посмотрели на Майни. Та спала. Эйра возмутилась, мы плачем, а она спит! Эйлет выудила здоровой рукой придавленную носиком Майни записку:

Пока не захмелела: Ивору — побудка по четвёртой ночной страже, по первой дневной быть готовыми к выступлению. Эйлет, разыскать Эмилия, Окту. Сдохните все трое, но мне нужно снабжение трёх легионов под Глостер через пять дней, и готовые лагеря по южному тракту, причём ближний — завтра к четвёртой страже. Всех королей — болотом и торфяником, я сама с усами. Исполнять.

Немайн.

Глава 6

Кер- Нид, Глиусинг, Гвент, Хвикке

Год 1400 ab Urbe condita, конец декабря — январь

— Стража минула. Просыпайся!

Кто орёт в ушко по утрам или трясёт за плечо? Нион Вахан, легат-будильник. Сида потянулась. Первая мысль — сына покормить. Вторая — желание придушить себя за то, что не рядом с сыном. Третья… Удивление, что спать не хочется. Что жизнь не окончена — ясно. Она никогда не окончится, пока на смену родителям приходят дети.

Сон и в уголках глаз не затаился. Несмотря на тяжёлую работу, последние три дня и ночи перед битвой спала нормально — и вот результат. Хорошо. И что в постель уложили — хорошо, сидя спать неудобно. Вокруг кружком собралась команда, пробуждения ждёт. Сёстры. Ивор. Эмилий. Сейчас больше никого не нужно.

— Всё, что успели — сделали. А снабжение — долгая игра. Но — работаем.

— Что с оценкой трофеев?

— Завершаем. Примерную общую сумму уже могу назвать. Нам, включая добровольцев, следует треть. Если ты готова отнести возможные неточности на счёт своей доли — можно начинать выплаты. Учти, трофеи мы скупаем дёшево. Зато и продаем дёшево… Но дороже. Должны мы прибыль получить?

Эмилий улыбнулся. Такая вот акула рынка. Совершенно необходимая. Трудно поделить на двоих пять солидов, но можно, особенно если у обоих по топору. Кольчугу — сложнее. А шатёр? Повозку? Коня?

Так вышло: немало доспехов и оружия досталось северной армии. Зато победители получили обоз. Кони спешившейся знати, шатры, повозки — и всё их содержимое. И волы — неторопливые, но сильные. Больше тысячи одних волов. Фураж и провиант на три месяца для шеститысячного войска. Всё это необходимо поделить… и нельзя. Слишком заманчиво использовать саксонский обоз по назначению. Только за это придётся платить. И не Хранительнице. Ей он попросту не нужен: слишком медлительный. Она уже разменяла свои золотые на более быструю систему снабжения. Иное дело — доспехи. Это саксы могут себе позволить экономить на экипировке воина. Если что — бабы новых нарожают. А как быть, если после бойни рожать и не от кого, и некому? Так что покупать придётся в основном доспехи. Которые Эмилий скупает у молодцов Кейндрих за четверть цены. А продаст за треть.

— Вот видите, преосвященный, тридцать три минус двадцать пять — восемь. Ровно по закону.

Немайн вспомнилось: «На эти два процента и живу». От реальных вложений-то выходит совсем не восемь процентов, а все тридцать три. Уши дёрнулись. Эмилий чуть расширил глаза. «Не выдавай». Немайн не выдала. На деле, и треть от оборота для военного поставщика — процент божеский.

— Клан бы заплатил, — вздыхает Ивор. — Только у нас денег столько нет. И у остальных нет. Скотом разве. Хранительница, мы у тебя в долг возьмём, а? Понимаю, что грамотки. Да их же берут не сильно хуже серебра.

Начался привычный деловой разговор: обеспечение, сроки… Смахнув песок с подписанного договора, Немайн завела речь о предстоящем походе.

— Люди не обязаны идти дальше. Но — нужно. Если Хвикке не добить сейчас, они оправятся. Быстро. Уже на тот год саксы с континента вновь Гвент на зуб попробуют. А если их пропустят?

— Дрянные дела выйдут, — согласился Ивор. — Хотя Артуису тогда не жить. Значит, навестим Хвикке? Добро. С них есть что взять.

— Взять мало. Нужно остаться. Для этого — не дать собрать ополчение. Каждый час на счету, а что творится с большой армией — видишь. Выхода нет, придётся сунуться малой. Это риск. И всё-таки я бы хотела, чтобы люди на него пошли.

— Прикажешь — пойдут, — хмыкнул Ивор. — А позовешь — тем более. Даже нехотя! После твоей песни… Знаешь, даже при Кадуаллоне никто не видывал такого количества улепётывающих саксов одновременно. И хоть пела ты — дрались все, и победа вышла общая. И никому не захочется терять причастности к победе. Позови их, Немайн. Пообещай славу — на века, как у рыцарей Артура. Пообещай добычу…

Стукнул кулаком по колену. Дёрнул вислый ус. Всё выходило верно, да не совсем. Слава, добыча… Это говорят всегда и все! Конечно, если скажет Неметона, слова выйдут весомей. Но и этого может не хватить.

— Вот есть ещё что-то! Чую, но прямо сказать не получается. Начну-ка издалека. Последние годы жить стало как будто чуточку тяжелей. Много парней в город уходит. А те, что остаются, землю так уже не любят. Почитай, все хозяева из молодых лишний урожай берут. А земля такого не любит, может и родить перестать, как под саксами. Я, конечно, ворчу — как на меня отец ворчал, но… Если внуки в них пойдут, не прокормимся. Земля им нужна. Новая. Жирная, равнинная. Которую можно пахать — а не только бороновать. Ради которой не нужно копать каналов. Которую не нужно разбивать на клетушки изгородями. Луга, на которые можно выгнать скот — а не окашивать осторожно, боясь повредить. Ленивая земля за Северном! Вот это им и скажи.