Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4 - Джеймс Клавелл

– От хана, и… – Эрикки увидел, как в глазах Хакима вдруг отразился ужас, резко повернулся и едва успел перехватить приклад автоматической винтовки Баязида. – Подождите, ага, подождите, он не виноват, он оглушен, не соображает… подождите, он… он целился в меня, а не в вас, подождите, он поможет нам. Подождите!

– Где Абдолла-хан? – проорал Баязид; его люди теперь стояли рядом с ним, пальцы на курках, готовые убивать. – Быстро говори, или вы оба покойники.

И когда Хаким начал немедленно отвечать, Эрикки рявкнул:

– Ради бога, Хаким, скажи ему, где он, или мы все умрем.

– Абдолла-хан мертв, он умер… умер вчера ночью, нет… позавчера ночью. Он умер позавчера ночью, около полуночи… – слабым голосом проговорил Хаким, и они изумленно уставились на него; разум возвращался к нему медленно, и он все никак не мог сообразить, почему он лежит здесь, почему так гудит в голове, а ноги словно онемели, его держит Эрикки, но ведь Эрикки похитили горцы; он завтракал с Азадэ, потом вдруг стрельба, он бросился на пол, охранники стреляли, потом раздался взрыв, и половина выкупа уже уплачена.

Внезапно его разум очистился.

– Боже милостивый, – охнул он. Он попробовал подняться на ноги, но это у него не получилось. – Эрикки, ради всего святого, зачем ты прорвался сюда с боем, половину выкупа за тебя уже заплатили… зачем?

Эрикки сердито встал.

– Не было никакого выкупа: посланнику перерезали горло, Абдолла приказал перерезать ему горло!

– Но выкуп… половина заплачена. Ахмед заплатил ее вчера вечером!

– Заплатил? Кому заплатил? – прорычал Баязид. – Это что еще за ложь?

– Нет, не ложь, половина была заплачена вчера вечером, новый хан заплатил половину как… как жест доброй воли за… за ошибку, произошедшую с посланником. Именем Аллаха клянусь! Половину заплатили!

– Ложь, – презрительно фыркнул Баязид и навел на него автомат. – Где хан?

– Это не ложь! Разве стал бы я лгать именем Аллаха? Я говорю вам как перед Аллахом! Перед Аллахом! Пошлите за Ахмедом, пошлите за человеком по имени Ахмед, он заплатил им.

Один из горцев что-то крикнул, Хаким побледнел и повторил на турецком:

– Я клянусь Аллахом, половина выкупа уже заплачена! Абдолла-хан мертв! Он умер, и половина выкупа была выплачена. – По комнате прошелестел рокот изумления. – Пошлите за Ахмедом, он скажет вам правду. Зачем вы пришли сюда с оружием? Нет никаких причин воевать!

Эрикки торопливо добавил:

– Если Абдолла-хан мертв и половина выкупа заплачена, ага, с обещанием заплатить и другую половину, то ваша честь восстановлена. Ага, пожалуйста, сделайте, как просит Хаким, пошлите за Ахмедом, он расскажет вам, кому он заплатил и как.

Страх среди людей в комнате был теперь очень велик, Баязид и его люди чувствовали себя запертыми в этих стенах, им хотелось на простор, в горы, подальше от этих злых людей и от этого злого места, им казалось, что их предали. Но если Абдолла-хан мертв и половина уплачена…

– Пилот, ступайте и приведите этого Ахмеда, – приказал Баязид, – и помните, если вы обманете меня, увидите свою жену безносой. – Он вырвал пистолет из руки Эрикки. – Идите приведите его!

– Да, да, конечно.

– Эрикки… сначала помоги мне подняться, – сказал Хаким, голос у него был сдавленный и слабый.

Беспомощно пытаясь отыскать в происходящем какой-то смысл, Эрикки легко поднял его, протолкался сквозь обступивших их людей и опустил на подушки дивана рядом с Азадэ. Оба видели ее бледное лицо, но заметили и то, что дышала она ровно.

– Хвала Аллаху, – пробормотал Хаким.

Потом Эрикки еще раз попал в кошмар, выйдя из комнаты без оружия, подойдя к лестнице и крикнув Ахмеду, чтобы он не стрелял:

– Ахмед, Ахмед, мне нужно поговорить с вами, я один…

Он спустился вниз, по-прежнему в одиночестве, по-прежнему никакой стрельбы. Он снова крикнул Ахмеда, но его голос лишь отразился от стен, он прошел по комнатам – никого, все исчезли, и в следующий миг в лицо ему заглянуло дуло автомата, второе уперлось в спину. Ахмед и охранник, оба нервничают.

– Ахмед, быстрей! – вырвалось у него. – Правда ли то, что Абдолла-хан умер, назначен новый хан и половина выкупа выплачена?

Ахмед просто смотрел на него, открыв рот.

– Ради всех святых, это правда?! – рявкнул Эрикки.

– Да, да, правда. Но э…

– Быстрей, вы должны рассказать им! – Облегчение наполнило все тело, как вода сосуд, накрыло с головой, потому что сам он только наполовину поверил Хакиму. – Скорее, а то они убьют его и убьют Азадэ. Пошли!

– Значит… они не погибли?

– Нет, конечно, нет, пойдемте скорей!

– Погодите! Что именно сказал х… сказал его высочество?

– Какая, к черту, разница, что…

Дуло прижалось к лицу Эрикки.

– Что именно он сказал?

Эрикки напряг память и как мог точнее пересказал ему то, что было сказано, потом добавил:

– А теперь, ради всего святого, пойдемте!

Время остановилось для Ахмеда. Если он пойдет с этим неверным, он, вероятно, умрет, умрет и Хаким, умрет его сестра, а неверный, на котором лежит вина за весь этот кошмар, скорее всего сбежит невредимым со своими проклятыми горцами. С другой стороны, думал он, если я смогу убедить их оставить в живых хана и его сестру, договорюсь, чтобы они покинули дворец, я докажу свою несомненную верность и хану, и ей и смогу убить пилота позже. Или я могу убить его сейчас, без труда выбраться отсюда и остаться жить – но только как беглец, презираемый всеми как человек, предавший своего хана. Иншаллах!

Его лицо сложилось в улыбку.

– На все воля Аллаха! – Он вынул нож и передал его вместе с автоматом бледному как смерть охраннику и обошел Эрикки.

– Погодите, – сказал Эрикки. – Скажите охраннику, чтобы он послал за врачом. Хаким и моя жена… они могут быть ранены.

Ахмед передал приказание охраннику и прошел по коридору в холл, а оттуда поднялся по лестнице. На лестничной площадке его грубо обыскали горцы, потом толпой проводили в комнату хана, вытолкнув перед собой в центр большого свободного пространства посреди комнаты. Эрикки задержали у двери, приставив нож к горлу. Когда Ахмед увидел, что его хан действительно жив и сидит с унылым лицом на подушках дивана рядом с Азадэ, все еще не пришедшей в сознание, он пробормотал:

– Хвала Аллаху, – и улыбнулся им. – Ваше высочество, – спокойно сказал он, – я послал за врачом. – Потом он отыскал глазами Баязида.

– Я Ахмед Дурсак, туркмен, – гордо произнес он, говоря по-турецки с большой торжественностью. – Именем Аллаха: это правда, что Абдолла-хан мертв, правда, что я заплатил половину выкупа – пять миллионов риалов – вчера вечером от имени нового хана двум посланникам вождя аль-Драха из деревни Сломанное Дерево в знак доброй воли из-за несправедливого бесчестья, причиненного вашему посланнику по приказу покойного Абдоллы-хана. Их имена Ишмуд и Алилах, и я отправил их в спешке на север на хорошей машине. – По комнате прокатились приглушенные возгласы изумленных горцев. – Я сказал им, от имени нового хана, что вторая половина выкупа будет выплачена сразу же, как только пилот и его летающая машина будут отпущены без вреда.