Наследник Атлантиды - Дмитрий Воронин

Следовало отдать должное капитану Риду. Просьбу российского коллеги и его слова о важности проводимой операции он воспринял близко к сердцу – видимо, еще и потому, что по незначительной причине вряд ли русский полковник стал бы будить человека глубокой ночью. Полетели депеши, были приведены в действие связи… можно было только догадываться, чего стоило капитану Риду провернуть это мероприятие, избежав – а хотелось бы надеяться, что именно избежав – излишней огласки. Но меры были приняты, и в детройтском аэропорту «Детройт Метро-LS» гостей уже встречали. Роскошный синий «крайслер», зарегистрированный на некоего Исаака Смита, доставил всех троих на одиноко стоящую в лесу виллу, расположенную неподалеку от городка Лансинга, что в шестидесяти милях от Детройта. Вилла, как установили агенты, носила вполне заурядное название «Нора Смитов». По просьбе Рида, несколько превысившего отведенные ему Панариным рамки действий, за домом на некоторое время установили наблюдение, хотя бы для того, чтобы убедиться – данный пункт является конечным в путешествии троицы.

Все это была лирика, додуманная Сергеем самостоятельно. А Панарин лишь коротко и сухо сообщил своему без пяти минут бывшему подчиненному все полученные им факты, сунул в ящик стола заявление на увольнение по собственному с непроставленными датами и приказал Буруну в ближайшие дни не показываться в здании ГУВД. Но оставаться на связи и тщательно следить, чтобы не опускался до нуля баланс телефона.

Потянулись скучные дни. Время от времени Сергей просматривал до последней строчки знакомые документы – все, что могло представлять собой опасность, он забрал домой, хотя и понимал – стоит хоть немного окрепнуть подозрениям в его адрес, и за санкцией на обыск дело не станет. В идеале документы – по меньшей мере две трети дела – следовало бы упрятать куда-нибудь подальше… но он все никак не мог придумать надежного места.

А и в самом деле, куда опер может спрятать пачку «горячей» бумаги?

У знакомых? Взвесив эту идею со всех сторон, Сергей с удивлением обнаружил, что кроме Генки Юшкова у него нет знакомых, которым можно было бы безоговорочно доверять. Молодые женщины, общение с которыми не выходило за рамки флирта или эпизодического перепиха, во-первых, непременно сунули бы нос в оставленный пакет, поскольку женская любознательность неистребима, и, во-вторых, вряд ли сумели бы держать это в секрете.

У родственников? Но родители умерли, а живущая в Москве тетка капитана была с племяшом не в лучших отношениях. Нет, до открытой конфронтации дело никогда не доходило, просто оба не испытывали удовольствия от общества друг друга, а потому количество контактов как-то само собой свелось к необходимому минимуму.

Где-нибудь зарыть? Капитан мысленно представил себя ночью, на кладбище, подрывающим саперной лопаткой могильный холмик, а затем сующий туда плотно упакованный полиэтиленовый пакет… Бред сивой кобылы.

В камеру хранения на вокзале? Вот только шпионских игр ему и не хватало… хотя, если подумать, все события последних дней сложно было воспринимать иначе, чем сюжет для тех же «Секретных материалов». Во всяком случае, инопланетяне были налицо. Только Генка Юшков в роли Скалли был напрочь лишен сексуальной привлекательности… с точки зрения Сергея.

Арендовать ячейку в банке? Этот вариант выглядел наиболее перспективным, хотя и был связан с незапланированными расходами. К тому же отдавал некой театральностью. Прикинув свои финансовые возможности, Сергей решил, что такого рода удар по бюджету он, пожалуй, вынесет.

Но реализовать этот план он так и не успел. В один из вечеров, когда Бурун в очередной раз перебирал бумаги, словно стараясь получше запомнить их, прежде чем скрыть от людских глаз, зазвонил телефон. Голос в трубке показался знакомым, но Бурун никак не мог его вспомнить.

– Сергей Павлович, если не ошибаюсь? – Сухой, надтреснутый голос, похоже, принадлежал пожилому человеку.

– Да, я…

– Очень, очень приятно… видите ли, любезный Сергей Павлович, у меня к вам дело несколько, как бы это лучше сказать, деликатного свойства. Дело в том, что один ваш… и мой тоже, хороший знакомый в настоящее время, вероятно, нуждается в помощи…

Сколько раз за прошедшие годы Сергей слышал подобные многословные прелюдии, за которыми скрывались, как правило, вполне обычные проблемы. Часто эти обычные проблемы имели вполне обычные решения, не требующие экстраординарных действий. Но люди, имеющие знакомого в органах, почему-то считали, что по каждому пустяшному поводу, от «несправедливого» штрафа за езду в слегка поддатом виде до уведенного от подъезда велосипеда, непременно нужно звать на помощь опера из уголовного розыска. И опер, руководствуясь соображениями о чести и достоинстве офицера российской милиции, тут же бросится на помощь – искать похитителя развешанного во дворе белья, подлого и гнусного негодяя, навесившего фингал «сыну одного знакомого нашего милейшего соседа», или кошку «ну что вы, что вы, она никогда раньше из дома не уходила».

И бесполезно было объяснять всем этим, вполне нормальным и во всем остальном благоразумным людям, что опер уголовного розыска должен заниматься прежде всего уголовными преступлениями. Они не понимали. Они обижались. Они рвали отношения, не в силах забыть и простить отказ в «пустячной» просьбе.

Может, именно поэтому у Сергея было так мало друзей среди тех, кто никогда не носил погоны.

– Простите…

– Ах да, я не представился… впрочем, есть ряд причин, по которым называть свое имя мне бы не хотелось. Как и имя человека, который, вероятно, нуждается в вашей помощи…

– Вероятно? – Сергей включился в игру, стараясь тянуть время и отчаянно пытаясь вспомнить, где же он слышал этот голос. Звонок уже не казался ему столь безобидным, как подумалось вначале. Шантаж? Угроза? За этим многозначительным вступлением может скрываться что угодно. – То есть вы даже не уверены, что этому человеку нужна помощь?

– В жизни бывает много событий, ход которых невозможно предсказать, – философски заметил голос. – Иногда помощь нужна тому, кто и не догадывается о том, что нуждается в ней. А бывает, что и догадывается – но не может позвать на помощь.

Сергей готов был скрежетать зубами от бессилия. Память упорно не желала давать ответ, и все же он мог поклясться, что уже слышал этот голос. Совсем недавно… быть может, легче вспомнить слова, которые были услышаны?

– Послушайте, уважаемый… если вы хотите поговорить о деле, может, пора начать?

– Молодежь вечно торопится, – вздохнул невидимый собеседник, – а спешка уместна далеко не всегда…

– При ловле блох разве что, – буркнул капитан.