Охота на Лань. История одной одержимости (СИ) - Линдт Нина

– Возможно. Вы убили троих моих моряков. За это вас следовало бы наказать. Но я понимаю, что вы сражались за себя, а не за Неаполь или короля. И, когда я обнаружил, кто вы на самом деле, я понял почему. И почему так высока награда.

Пленница держалась с достоинством.

– Вы из благородной семьи, – заключил он. – Но ума не приложу, почему умирающий король Неаполя решил вдруг заключить в свои объятья именно вас.

– Не король.

Он кивнул. Да, конечно.

– У принца на вас какие-то права?

Она взвилась.

– Ни король, ни пират – никто на этом свете не имеет на меня никаких прав. Я сама по себе.

Она была возмущена, красива, опасна – сочетание, которое, безусловно, привлекало мужчин.

Он снова кивнул.

– Я отмел это предположение как невозможное. У принца довольно женщин, чтобы он забыл о вас, аппетит его наверняка тоже не пострадал. Возможно, вы всего лишь его каприз, очередной красивый предмет для коллекции. Может, принц желает наказать вас за некое оскорбление? Месть стоит больших денег.

– Он желает видеть меня, – она встала, подошла к окну и повернулась.

Синее платье оттеняло ее бледную кожу и рыжие волосы, на фоне красной портьеры она выделялась так ярко, что он на секунду представил ее на сцене театра. На виске и скуле багровым мазком отпечатался след от удара. Не его, слава богу.

– Он лишил меня семьи, свободы жить. Я превратилась в добычу.

– Добычу, которая все еще сопротивляется. Странный вид добычи, я бы сказал. Вы еще не у него во дворце, вы еще не перед ним.

– Значит, я права, вы отдадите меня ему?

Прислонившись к портьере, она закрыла глаза. Разглядывая ее, он вдруг понял, что она почти сломлена. Она устала убегать.

– Когда бросаешь вызов более сильному сопернику, надо быть готовым к поражению, – заметил он.

Когда капитан встал и подошел к ней, она невольно сжалась. Он давил на нее своим ростом, властью и походкой хищника.

– Что ж… мы разгадали почти все ваши тайны, Франческа. Кроме одной.

Он достал из кармана письмо и показал ей. Она узнала его: это было письмо без адресата. Значит, он залез в карман ее куртки…

– Откуда оно у вас?

Она молчала, не зная, что ответить.

Капитан был так близко, что стало невыносимо. В маске лицо пугало таинственностью, но и без нее внушало опасения. Он был красив, но суровой, жесткой красотой. А еще ей казалось, что он вот-вот набросится на нее и начнет бить.

– Я не стану вас пытать, – прочел он ее мысли.

– Мне его дал… один человек. Сказал, оно мне пригодится. Если я однажды попаду в беду.

Скупые слезы полились неожиданно, Джованна попыталась отвернуться, чтобы спрятать их, но капитан удержал ее за подбородок, чтобы знала: он видел ее слабой.

– Все хорошо, Франческа. Письмо попало по адресу. Смотрите.

Он сломал печать и развернул письмо. Оно было пустым.

Джованна смотрела на него с таким удивлением, что капитан засмеялся.

– Вы на «Голиафе», моем самом большом корабле. Вам совершенно ничего не угрожает. И если захотите, я отвезу вас в то место, про которое вам наверняка рассказали, когда передавали письмо.

– Кто вы? – теперь в ее влажном взгляде читалось удивление и даже смутная догадка.

– Морской Дьявол, – снова улыбнулся капитан. – Но вы можете звать меня Раулем.

– Хорошо. Хорошо… но ради бога, почему вы раньше не сказали, зачем пугали меня?

– Я должен был узнать вас. Вы хорошо держались. А теперь идите отдыхать, Франческа. Вам больше ничего не угрожает. Амар будет спать у вашей двери. Чтобы вы не волновались. Об остальном мы поговорим завтра. Идите спать.

– Да… да… конечно…

Но Джованна растерянно стояла, не двигаясь с места, улыбаясь и плача одновременно.

Капитан не торопил ее. Чем больше он на нее смотрел, тем сильнее сжималось от жалости сердце. Запуганная, брошенная, одинокая.

– Франческа…

Она подняла на него свой магнетический взгляд.

– У вас есть муж? Родные?

Боль на ее лице стала осязаемой, когда дернулись уголки чувственных губ, вздрогнули ресницы.

– Возможно, я могу вас вернуть к ним.

Она задумалась.

– Нет… Знаете… я хочу начать с чистого листа. Не хочу вспоминать. Думать. Если правда есть место, где я могу быть свободна и счастлива, то отвезите меня туда.

Кто-то причинил ей много боли, возможно, опустошил до дна, оставив шрамы даже на душе.

– Хорошо… Доброй ночи…

– Доброй ночи, капитан. И спасибо.

Еще некоторое время после ухода Франчески капитан смотрел на дверь, за которой она скрылась. Он не встречал еще таких женщин.

Когда принес ее и положил на свою кровать, она казалась ему совсем еще невинным и доверчивым ребенком, но по той настороженности и опаске, с которой она встречала людей, по тому, каким холодным становился взгляд, когда она чувствовала опасность, капитан понял, что Франческа многое испытала в своей жизни.

Когда Франческа опускала глаза, ее облик был прекрасен и одухотворен, красота словно лилась светом с ее кожи. Стоит только представить, как эта женщина смотрит, когда влюблена… или любит… Когда капитан представил, что сон скоро снова сгладит черты и вернет ей настоящее лицо, то поймал себя на странном желании смотреть на нее всю ночь.

Принц Альфонс, должно быть, видел ее такой… счастливой… поэтому и хотел заполучить себе. Наглый, бесцеремонный мерзавец.

– Тебе до нее не дотянуться. Даже не надейся, – прошептал капитан, задувая свечу. И не сразу решил, говорил он это принцу или себе самому.

Глава 11. Плавание

Утром Джованна вышла на палубу все в том же синем платье, волосы лежали влажными волнами, а на ветру они вскоре высохли, закрутившись в кудри. Амар нес за ней плащ, уговаривая накинуть. Она сначала отказывалась, но ветер был сильным, и Джованна сдалась. Она видела капитана, беседующего с советником, видела, как снуют вверх-вниз по мачтам матросы. Туго надутые белые паруса, шаловливый попутный ветер. Вот только куда они плывут? Море, небо, горизонт лежали перед нею, куда ни посмотри. И неожиданно она улыбнулась. Свобода! Она парит в свободном полете, на палубе корабля среди безграничного моря. И пока впереди не покажется земля, можно быть свободной.

– Ты не одобряешь, – капитан перехватил взгляд, который его советник бросил на пленницу.

– Женщина на корабле. Женщина, которую ищет все Средиземноморье, на нашем корабле. Конечно, я не одобряю. И почему она не сидит у себя в каюте? Матросы помнят ее: она убила троих человек.

– Матросам придется к ней привыкнуть. Нам предстоит долгое время плыть вместе.

– Вы же не собираетесь везти ее… туда?

Капитан смотрел, как ветер играет с волосами пленницы, видел, как она взяла плащ у индуса, подставила лицо ветру и улыбнулась.

– Она думает, что уже свободна. Но это не так. И да, я везу ее туда. Но прежде выполним остальные планы. Курс на Стамбул.

День шел за днем. Джованна привыкла к постоянно следующему за ней Амару, косым и злым взглядам советника капитана, к боцману, который наблюдал за ней, улыбаясь, от чего в уголках его глаз собирались морщинки, привыкла к команде, которая поначалу смотрела хмуро и недоверчиво, а затем предпочла делать вид, что не замечает вовсе. И к капитану.

Он был не так страшен, как показался поначалу. Она по-прежнему иногда звала его черным человеком из-за черного камзола, черных волос и глаз-омутов, но она видела, как он общается с командой, как на него смотрят люди, и понимала, что жестокий тиран не сможет никогда добиться от других такой слаженности в работе и преданности. Потому они и одолели военных, потому и смогли, несмотря на численное превосходство противника, захватить корабль. Но он по-прежнему оставался для нее незнакомцем, и это беспокоило. Джованна не могла никак понять, что он за человек, какие у него ценности, каковы его цели. А разгадать его хотелось с каждым днем все больше. Ведь от него зависела ее судьба.