Спецназ ГРУ: Пятьдесят лет истории, двадцать лет войны... - Сергей Козлов

«Духовское» СПС, которое я приспособил утром под свой КНП, скорее всего, был подготовленной позицией БО-82, а само орудие и боеприпасы, вероятно, находились в одной из построек, которые мы обнаружили с рассветом недалеко от своих позиций. После отхода части 1-й группы к скальнику «духи» снова открыли огонь по нашему сараю, и я предлагаю сменить укрытие, перебежав в находящиеся выше по склону пещеры, от которых нас отделяет площадка-терраса высотой более одного метра. Решение мое рискованное, так как противник простреливает с 30-40 метров выход из сарая, который, не имея смотровых отверстий (бойниц), не позволяет определить точное местонахождение «духов», которые, как оказалось позже, заняли часть оставленных первой группой укрытий. Первым на попытку прорваться к пещерам решаюсь сам. При преодолении уступа террасы облако взбиваемой пулями пыли и песка и грохот автомата над головой вызывают парализующий ужас – над входом в пещеру стоит в полный рост «дух» и расстреливает меня, ведя огонь из автомата от пояса. Выпустив непрерывной очередью 10-15 пуль, он резко садится, а я, оторвавшись всем телом от земли, буквально влетаю в пещеру. Позже я узнал, что вставшего в полный рост «обнаглевшего духа» снял метким выстрелом наш снайпер со стороны скальника. Оказавшись в пещере, кричу своим бойцам, чтобы оставались в сарае и никуда не дергались, так как сверху над пещерами «духи».

Мое новое убежище представляет собой узкую расширяющуюся в глубину до полутора метров и длиной до четырех метров пещеру, перегороженную железным шкафом-сейфом, имеющую высоту немногим более полутора метров. Пол пещеры застлан куполом парашюта авиабомбы, на котором разбросаны упаковки с медикаментами, мотки телефонного кабеля, небольшие аккумуляторные батареи, а в боковой нише уложены в штабель около тридцати 107-мм PC. Реактивные снаряды – имея аккумуляторы и провода – можно было бы с успехом применять по «духам», подготовься мы к обороне, а не к эвакуации вертолетами…

Осмотрев себя с ног до головы, я обнаружил пропажу боевого ножа, сигнального пистолета и антенны радиостанции (вместо последней болтается кусок перебитого тросика), а также насчитал в обмундировании и снаряжении три пулевые рваные дырки. Вместо антенны вставляю отрезок подобранного на полу кабеля, заклинив его в антенном гнезде пулей калибра 5,45 мм (доставая пулю, насчитываю в единственном магазине лишь 14 патронов). Найденным в шкафу бинтом перевязываю слезящийся после попадания осколка пули глаз – тугая повязка снимает особенно резко усиливающуюся в момент моргания боль. Роясь в шкафу, в поисках бинта, нашел несколько пачек 7,62 мм автоматных патронов китайского производства и еще раз убедился в причине большой популярности 7,62-миллиметрового «Калашникова» среди военнослужащих боевых подразделений 40-й Армии, После этого боя «на войну» я ходил только с АКМС, применяя в основном трофейные патроны с бронебойно-зажигательной пулей, которые мы называли «разрывными».

Реанимировав свою радиостанцию, прислушиваюсь к радиоэфиру, забитому несколькими более мощными, чем у меня, радиостанциями – пытаюсь связаться с командиром роты или отряда, но моя попытка сообщить о себе и группе даже с помощью выброшенного наружу конца «антенны» ни к чему не приводит – село питание радиостанции, но некоторое время она еще работает на прием.

Во второй половине дня моджахеды, не имея возможности захватить «узел связи», подтянули тяжелое оружие и обрушили на наши позиции шквал огня безоткатных орудий и минометов, лишив нас возможности активного сопротивления. В это время в небе появились «Грачи» – штурмовики Су-25 и самолеты прикрытия ПВО МиГ-23 (после появления патрульного вертолета «Пума» не исключалось и появление авиации ПВО ВВС Пакистана и зоне боевых действий), Теперь к «духовской» канонаде прибавились разрывы авиабомб, которые пилоты мастерски клали в двух-трех сотнях метров от наших позиций. Воздушные налеты сменялись артиллерийским огнем дивизиона Д-30 и батареи «Град» 66-й отдельной мотострелковой бригады, которые прибыли по тревоге в район боевых действий после радиоперехвата переговоров моджахедов об их решении «уничтожить всех неверных собак».

Постоянный грохот разрывов, ожидание штурма наших укрытий подошедшими на дальность броска гранаты моджахедами и отсутствие каких-либо шансов к активному противодействию – вызывает холодящий душу страх, заставляющий думать лишь о легкой смерти (очередь в «духов» и…). Не знаю, что чувствуют в такие минуты другие люди, но я, уставши от страха, стал испытывать большие, чем страх, злость и обиду одновременно, но это отдельная тема, касающаяся психологии экстремальных ситуаций.

Около 16.00 мое одиночество прервал вбежавший из соседней пещеры рядовой Алиев, а следом за ним ввалился смертельно раненный Сергей Косичкин. Оставшиеся в сарае бойцы, после того как «духи» стали монотонно долбить по нему с безоткатки, вчетвером (!) бросились к пещерам, но проскочил к ним лишь бегущий первым Кириллов, двое следовавших за ним (рядовые Подолян и Великий) были сражены автоматными очередями, а четвертый – рядовой Реутов – вернулся обратно в сарай. Тела погибших ребят мы подобрали после наступления темноты, причем на СВД, принадлежавшей Подоляну, было пять пулевых пробоин – «духи» расстреляли винтовку, не имея возможности подобрать ее.

До самой ночи, не имея информации о гибели Егорова, Подоляна, Великого и о других наших потерях (радиостанция окончательно «затухла»), более всего меня беспокоила судьба той части моей группы, которая осталась с Войцеховским. Оказавшись под перекрестным огнем, командир отделения ползком по промоине вывел группу к расположенному ниже по склону кустарнику, после чего группа с боем пробилась к 3-й роте, наблюдая как «духи» расстреливали с безоткатки сарай, Войцеховский пришел к выводу, что мы погибли, о чем и сообщил командиру 3-й роты, после чего участь взятых утром в плен моджахедов была решена известным способом…

В течение более чем десятичасового боя моджахедам лишь незначительно удалось потеснить 1-ю и 2-ю роты. Не добившись тактического успеха, огонь их тяжелого, а затем и стрелкового оружия постепенно затих – на более решительные действия у боевиков оппозиции, видимо, не хватило ни сил, ни средств, ни времени.

С наступлением темноты, установив между собой звуковой контакт (пересвист), мы начали, соблюдая меры предосторожности, покидать свои укрытия, в этот момент из окопа, где стояла ЗПУ, небо прочертила длинная автоматная очередь трассирующих пуль – мы приготовились к отражению атаки, но, скорее всего, это был сигнал отхода. Моджахеды по религиозным и техническим причинам за очень редким исключением не воевали в ночное время.