Перечень особых услуг - Алекс Орлов

особое ударение, ощущая скрытое удовольствие от этой незаметной мести.

– Ладно, постойте там, сейчас решим.

Уже через полминуты старшему наряда на рацию пришло текстовое сообщение и едва взглянув на него, тот извинился перед Селинджером и козырнув, убрался вместе с напарником.

Пока Фред улаживал дела с полицией, Сэм и двое его специалистов торопливо наводили в квартире порядок, но не целиком – это было бы долго, а локально.

– Что вы делаете? – спросил Селинджер.

– Да тут бардак, сам видишь, а у нас что по сценарию…

– Что по сценарию?

– Прежняя прекрасная жизнь. А тут она не прекрасная. Герой медленно погружался в пучину всего этого… Ну, ты понимаешь. А в ролике нужен контраст – «красивое-некрасивое», «чистое-грязное».

– «Выпил-закусил», – предложил один из помощников. – Сэм, вот этот угол с диваном уже вполне «хорошая жизнь», а потом перетащим на кухню ковер, чтобы прикрыть пятно на полу и там, вместе со столом, неплохо пойдет панорама из окна.

– Ребята, у меня на кухне акустика не бьется, – пожаловался неделю небритый и нечесаный инженер-акустик и посреб под робой живот.

– А что так? – спросил Сэм.

– Ручка холодильника в резонанс входит.

– Да прикрой ее чем-то.

– Чем? Полотенцем? У нас тогда вся «дольче вита» рухнет. Концепция завалится.

– Там в ванной новый махровый халат висит. Банная коллекция «дю Фринн», – заметил видеоинженер. – И лейбак во всю спину. Если на холодильник набросить вполне будет «дольче вита». Мы ведь типа «живой» ролик снимаем, а не постановочный. Вот, типа, хозяин только что отошел в сортир, небрежно бросив халат куда попало.

– Годится. Джимми, халат погасит резонанс от ручки? – уточнил Сэм.

– Легко! – кивнул акустик и побежал в ванную за халатом. А видеоинженер принялся обходить большую комнату по кругу, снимая панораму.

– А чего он бардак то весь снимает? – спросил Селинджер, который не все понимал и подозревал, что где-то Сэм его надувает.

– Он снимает материал, а потом мы еще доснимем красивые фрагменты и запустим в нейросеть, которая достроит красивую картинку на всем материале.

– Так что, можно было вообще ничего не снимать и все забабахать в виртуале? – эмоционально уточнил Селинджера и прозвучало это как «а что, так можно было?»

– Насколько я понял, Фред, ты снимаешь это для какого-то серьезного человека и если всплывет какая-то лажа…

– Понятно. А тут, значит, не лажа?

– Не полная, – Сэм посторонился, пропуская акустика, который прошел мимо с халатом апельсинового цвета, придирчиво рассматривая фактуру материала. – Не полная лажа, потому что у нас будет присутствовать высокий процент настоящего материала. Это подтвердит любая экспертиза.

– Часть того – часть другого? И как это называется?

– Мед с дерьмом. Но в суд с этими идти можно.

– В какой еще суд?! – воскликнул Селинджер.

– В процесс по отстаиванию своего авторского права.

Селинджер попытался представить суд, где с одной стороны был он, а с другой Динамит. И у него не получилось.

Возникавшие у Динамита проблемы до суда обычно не доходили.

– Клево! У меня все бьется – кухня наша! – крикнул акустик и снова смачно почесался, отчего Селинджера слегка передернуло.

– Слушай, Сэм, а зачем нам этот… звукорежиссер? Мы же никаких звуков тут не записываем – только видео.

Сэм, раскурил очередную сигаретку и улыбнулся так, будто услышал вопрос от ребенка.

– Мы готовим базу, Фред, – Сэм выпустил к потолку дым и на мгновение зажмурился, пытаясь понять, обманул его дилер или это действительно товар «абсолютный фудзи, чувак, я тебе отвечаю!».

– Мы готовим акустическую базу, Фред. На нее потом можно посадить любые треки, да так, что даже самая крутая экспертиза будет неделю репу чесать, но так и не придет к какому-то определенному результату. С этим можно идти в суд, Фред. Я должен выдать тебе стопроцентный товар, не зря же ты платишь мне две с половиной штуки.

– Две штуки, Сэм, две – ты не забывайся.

– Ну, малость попутал. Бывает.

85

Уже через час они оказались во второй квартире Эдварда Чейна, в которой жил уже Бернард Бакстер.

Она располагалась в районе, куда полиция наведывалась только в крайнем случае.

Лужи во дворе, сизые жильцы на поломанной лавочке у подъезда и навсегда покосившаяся дверь – все это тщательно фиксировалось на двойное видео, чтобы потом предоставить заказчику максимально омерзительную картину окончательного падения личности.

На этот раз ключ-дубликат сработал как надо, хотя тут и замок был обычный – роторно-механический. Но когда команда Селинджера оказалась в квартире, все были неприятно поражены порядком, царившем в этой, некогда, почти что берлоге лесного дикаря.

Потертые полы тщательно вымыты, треснутый унитаз отремонтирован герметиком «в цвет» и даже дверца холодильного шкафа для повышения герметичности была подперта тяжелым стулом.

Несколько особенно заметных пятен на стене были закрыты постерами какой-то молодежной группы, а пролом в стене, оставленный прежним хозяином-наркоманом, был забит мятой бумагой вперемешку со строительной пеной. Если не присматриваться, то просто – штукатурка без обоев.

– Придется дорабатывать, – сказал Сэм оглядев все это «безобразие». И они стали дорабатывать.

Перевернули несколько стульев, сорвали занавеску и постер молодежной группы. Разорвали журнал и разбросали мятые страницы вдоль стены.

Нашли в шкафу на кухне какие-то хлопья и рассыпали на плиту, которую потом включили и снимали, как те дымились и охватывались пламенем.

Сэм, едва сумел остановить своих помощников, так их стала занимать эта деятельность.

Когда работа была закончена и они возвращались к фургону, Сэм сказал:

– Завтра утром, а скорее – к вечеру, у тебя будет нужный ролик, Фред.

На что Селинджер остановил Сэма, схватил за локоть и посмотрел на него таким взглядом, от которого вытянулись лица у акустика и видеоинженера.

– Хорошо-хорошо, Фред, через два часа ты получишь свою фильму.

– И только потом деньги! – напомнил Селинджер.

– Ну да, я помню, – согласился Сэм и снова хотел закурить свою фирменную сигаретку, однако они кончились и он, похлопав по карманам, разочарованно вздохнул.

– Мля, я думал вы никогда не закончите! – высказал свои претензии водитель, потягиваясь до хруста. – Я вообще-то уже должен жимолость вывозить для хозяина! А я тут с вами…

– Тебя уволили два дня назад, – угрюмо бросил ему акустик и перед тем, как забраться внутрь, снова почесался.

Водитель промолчал, но обиду запомнил.

Когда все погрузились, Селинджер сказал ему:

– Остановись на Панкеро у ресторана, я там выйду и буду ждать, когда наш уважаемый Сэм захочет взять свои и ваши деньги, ребята. И премиальные, кстати, по пятьдесят на каждого.

– По семьдесят! – напомнил из своего окошка водитель.

– Да, извини, – согласился Селинджер и пока они ехали до ресторана, размышлял о том,