Москва футбольная. Полная история в лицах, событиях, цифрах и фактах - Александр Савин

Для огромного количества «диких» попадание в «настоящую команду» было пределом мечтаний. Вместе с тем, по своему мастерству, а главное, по задору, высокой самоотдаче, желанию быть лучшими, упорству, «дикие» команды не только не уступали официальным фаворитам, но и зачастую превосходили их. Надо также отметить, что эти энтузиасты кожаного мяча отличались тесной спайкой и предприимчивостью при расчистке и выравнивании необходимых для игр московских свалок и пустырей.

Думается, читателям будет интересно познакомиться с «политической» трактовкой событий, связанных с «диким» футболом, которая имела место в советской периодической печати и спортивном книгоиздании. В небольшой заметке «На пустырях старой Москвы», помещенный в 1936 году в журнале «Физкультура и спорт, некто Н. Василич, в частности, писал: «Московская футбольная лига начала разыгрывать календарь первенства в 1910 году. По комплектам журналов можно восстановить и составы команд, и количество забитых мячей, увидеть фотографии, узнать количество кружков. Но это не дает настоящего представления о московских футболистах. Это – только часть тогдашней футбольной армии – ее официальная верхушка. Вернее, признанные футболисты. А признанными были те, кто мог уплатить 10 рублей за право участвовать в кружке – члене Московской футбольной лиги. Такие игроки весьма почтительно назывались «лиговыми». Это была настоящая «марка».

Все остальные именовались «дикими». Название «дикие» – вполне официальное название, юридический термин. Оно было выбрано с таким расчетом, чтобы показать всю ширину и глубину пропасти между настоящим футболистом, с которым можно играть, разговаривать, и тем, кто «вне лиги», кто бегает где-то «за забором». Внелиговый кружок – это не только не организованная команда, а «дикие», следовательно, некультурные, стоящие на низшей ступени развития люди. Паевой взнос – десять рублей – вполне ограждал от «диких», так как для тогдашних футболистов (в большинстве учащихся) это была большая сумма. Достаточно вспомнить, что студенты того времени соглашались давать уроки, «не стесняясь расстоянием», за стакан чая и пятикопеечную булку. А гимназист, сын мелкого служащего, получал в день на «карманные» расходы пятачок в день.

Мотивировка 10-рублевого членского взноса за сезон в кружках и клубах (членов МФЛ) так открыто и высказывалась: «чтобы удалить из клубов нежелательные элементы». Но «нежелательные элементы» желали играть в футбол. И они играли, хотя и назывались «дикими». Сначала это были случайные команды. Они возникали только на игру, и распадались после нее. Просто люди расходились по своим улицам и переулкам. Потом начинают заранее сговариваться о месте встречи, подбирать себе товарищей, распределять в команде места. Возникают постоянные объединения, организовываются кружки. Появляются свои уставы, правила, капитаны, судьи, а в некоторых командах и специальные «тренеры». Вскладчину приобретаются мячи, мастерится форма, устраиваются порайонные розыгрыши «первенства». Игрок, имеющий бутсы, счастливец. Сила команды очень часто определяется количеством игроков в бутсах. – Это сильная команда, пожалуй, проиграем: у них пять человек в бутсах. Сам видел…

Местом, где «дикие» могли померяться силами с «лиговыми» командами, были «Дачные лиги». Каждая дачная местность имела свою команду, где выступали, как «местные (дачные) самородки», так и искушенные уже футболисты – участники или лиговых, или «диких» команд. Помимо весеннего и осеннего первенства Москвы разыгрывались летом первенства железных дорог. Сначала «лиговые» игроки распылялись по разным лигам, но потом это дело было организовано, и дачные местности приглашали к себе целые команды. Так, в лиге Казанской ж.д. играли СКС за «Быково», Унион – за «Красково», КФС – за «Томилино» и т. д. Следующим летом картина изменялась, и «унионцы», например, оказывались «малаховцами», а ЗКСовцы именовались «красковцами».

Дачные игры, помимо целей подготовки и тренировки команд к осеннему, главному сезону, организовывались, как «смотрины» новых игроков. Лиговые клубы и кружки предпочитали «покупать» отдельных игроков, но бывали случаи приглашения и целых команд или линий (в маломощные клубы). Приглашение в лиговый кружок было очень почетным, и редко кто от этого «почета» отказывался, но некоторые «дикие» предпочитали оставаться со «своими»…

Футбол «вне лиги» стихийно растет. Борьба идет ожесточенная, «диких» смотрят тысячи. На игры идут «свои», а эти свои – рабочие окраинных заводов. Популярность футбола среди рабочих очень большая. До игры, во время игры и после игры идут горячие споры о том, «чьи сильнее». Не всегда результат игры удовлетворяет, не всегда с ним согласны, не всегда игра доводится до конца. Команды уходят с поля недовольные судейством. А иногда игра прекращается и помимо желания игроков или зрителей. Так было на игре в Анненгофской роще, когда футболисты и публика в один прекрасный день были разогнаны полицией, несмотря на то, что Рогожский кружок спорта заключил с Удельным ведомством договор на площадку. Никакие ссылки на договор, никакие уговоры и доводы не помогли. – Не допустим. Не приказано. И две тысячи зрителей принуждены были разойтись – игра не состоялась. И это не единичный случай, когда игры срывались. В особенности, если принять во внимание, что своих полей большинство «диких» не имело.

Сказываются и отсутствие твердой общей организации, и своеобразные нравы и понятия правил. Редкая игра происходит без недоразумений и споров. Нет авторитетов. Авторитетен «лиговый» игрок, но их мало. Вначале «лиговые» не прочь поиграть с «дикими» – их окружают почетом, за ними ухаживают, их слушают, открыв рты. Лиговый игрок – это какое-то высшее существо. Но скоро оказывается, что игрок-то хотя и лиговый, но играет как-то не так «недосягаемо», как казалось издали…

И МФЛ принимает меры – слишком много стало «диких» и слишком часто с ними начинают общаться «настоящие» игроки. Поэтому МФЛ выносит постановление о запрещении встреч членов лиги с «дикими». Вдруг «настоящая» команда кому-то проиграет – упадет престиж. Кроме этого, «класс» диких почему-то растет, а в лиговых кружках этого нет. Общение категорически запрещается…

Но, несмотря на притеснения и всяческие рогатки, поставленные на пути «диких», они добились того, что стали «сильнейшими» футболистами. И изучать историю русского футбола по официальным кружкам, в особенности в начале развития футбола, нельзя. Нельзя проследить рост русского футболиста, игнорируя «диких». Если посмотреть составы сборных команд накануне и в годы империалистической войны, то встретится очень много «диких» имен. А если вспомнить наших первых советских футболистов, то тут почти сплошь те, кого старались в свое время окрестить кличкой «диких». И это именно они, пройдя по фронтам гражданской войны, начали потом учить советского футболиста технике и тактике игры…».

А в книге «Московский футбол» (это уже 1974 год) читаем: «Футбольная лига уже на заре ее возникновения вела весьма ожесточенную борьбу против создававшихся в то время «диких» команд – футболистов рабочих окраин. Именно эта борьба подчеркивает классовую сущность различных группировок привилегированных спортсменов и представителей иностранных концессий, принимавших всевозможные меры, чтобы не допустить организации рабочей молодежи в самостоятельные рабочие спортивные объединения.

Конечно, на первых порах самодеятельным рабочим кружкам, командам было не на что купить мячи, форму, бутсы. В ход шли самодельные. Трудно было футболистам из рабочих сочетать изнурительную работу на потогонных предприятиях московских фабрикантов и заводчиков с регулярными играми и тренировками… Несмотря на явно неравные условия, в которых существовали «благородные» клубы, с одной стороны, и самодеятельные рабочие футбольные команды – с другой, имена талантливых игроков-спортсменов «из низов» в предреволюционные годы все чаще и чаще появлялись в составах команд – участниц первенства города…».

Свой взгляд на взаимоотношения МФЛ с «дикими» кружками у В. М. Фалина, который в книге «100 российскому футболу» пишет: «Популярность футбола росла с каждым годом, и это влекло за собой рождение все новых и новых команд, но лишь незначительная часть из них стремилась вступить в члены городских Лиг. Большинство предпочитало не связывать себя обязательствами, что позволяло не нести дополнительных затрат и не требовало от спортсменов дисциплинированности. Долгие годы у нас в стране процветала версия, согласно которой Лиги всячески препятствовали существованию «диких» – неорганизованных клубов На самом деле все обстояло несколько иначе.

Да, контакты с ними старались ограничить, но любой «дикий» клуб мог стать членом Лиги, если, конечно, имел для этого условия и готов был выполнять пункты ее Устава. Организованные команды с разрешения Лиги имели право проводить матчи с «дикими», но, как правило, должны были это делать на своем поле. Такое требование родилось ради безопасности самих же футболистов. Если порядки, царившие во время игр коллективов Лиги, не отличались особой благопристойностью, то, что же говорить о встречах случайных соперников. Непонятно почему, но во время игры со многими участниками происходила странная метаморфоза: они из добропорядочных граждан превращались в мелких хулиганов.