Это мой мир - Екатерина Швецова

Винтори, который в отличие от меня, стоял на месте, начал переминаться с ноги на ногу, отчего книга в его руках стала качаться туда-сюда. Но он мгновенно прекратил движение и вытянулся по струнке, лишь Зотис строго взглянул на него. Он уже перевернул около пяти страниц, а молитва все не кончалась. Неужели это все на полных два часа? Так же и с ума сойти можно.

Первый раз я споткнулся, когда голова закружилась так сильно, что уже не понимал, где я и куда иду. Меня затошнило, но я мужественно сдержал в себе скудный завтрак. Я прикрыл глаза, идя очень медленно, и вскоре тошнота отступила. Но не головокружение. Через пару минут я снова споткнулся, но на этот раз растянулся на полу. Гневный вопль Зотиса напомнил мне о том, что молебен еще не закончился:

– Вставай! Дрянной мальчишка, ты что, уснул? Живо поднимайся, – он схватил меня за шкирку и пару раз встряхнул. – Второе предупреждение!

Я потряс головой, отчего она закружилась еще сильнее. Все, чего я хотел в данную минуту – это упасть на пол и закрыть глаза, чтобы не видеть всей этой пляски вокруг себя.

– Продолжай идти, или я устрою тебе хорошую трепку! – дайн еще раз тряхнул меня и отпустил, рукой придав направление. Я сделал несколько неуверенных шагов, выровнялся и медленно пошел вокруг статуи. Теперь я не смотрел по сторонам. Только себе под ноги. Спустя несколько минут головокружение прошло и мои шаги стали более уверенными.

Я кое-как отходил оставшиеся четыре страницы и как только Зотис замолчал, рухнул на пол. Наставник не возражал, по крайней мере, я его не слышал.

– Кин, вставай! Кин! – Винтори тряс меня за руку. – Вставай. Он сказал, что у нас десять минут на уборку, а потом за нами придут. Да, вставай же!

Я высвободил свою руку и медленно встал. Голова шумела, но от былого кружения не осталось и следа. Я пару раз вздохнул и вместе с другом пошел к небольшой каморке за статуей, которая доселе пряталась от наших взоров во тьме. По бокам от нас ребята, оставленные на уборку, уже рылись в своих комнатушках, доставая тряпки, ведра и прочую утварь.

– Он сказал, что сначала нужно протереть мокрой тряпкой, потом сухой, а потом натереть воском. Вот, держи. Он сунул мне ведро и тряпку, а сам полез за составом для натирки.

– Воду из бочки, что ли брать? – к уборке я относился весьма скептически, но Вин взялся за дело всерьез. Он только рассеянно кивнул мне, ковыряясь в разнообразии баночек и шкатулок, пытаясь бегло определить, где воск, а где вакса.

Я пожал плечами и пошел во двор. Я не спешил и шел, помахивая тарой и глядя по сторонам.

Святая братия уже вовсю готовилась к приему первых молящихся. Кто-то подметал дорожку к храму, кто-то поливал цветы, а кто-то подстригал газон. Два лоточника, торгующие свечами, благовониями, цветами и ожерельями, занимали свои места по разные стороны от тропинки. Они торговали тем, что будет угодно получить от дарителя Богам, как благодарность за помощь. Насколько я понимал, бусы, в отличие от всего остального, торговцы спешили продать в первую очередь, так как делать это можно было неограниченное количество раз.

Возле дверей, из которых я вышел, выстраивался хор из девушек, лет шестнадцати – семнадцати. Они были одеты в ослепительно белые одежды и держали в руках лиры. Похоже, что они будут что-то исполнять для молящихся. Неужели, молитвы?

Вин разыскал меня у небольшого пруда, с кристально-чистой водой, в которой плавали небольшие остры. Морские животные, с очень плотным панцирем и зубастой головой. Они были всего два локтя длиной, хотя я слышал от моряков, что эти животные могут достигать длины в десять саженей! И они вполне способны перевернуть корабль и утопить его, хотя специально этого не делают – охотиться на людей им нет резона – слишком мелкая добыча.

– Кин! Ты что, с ума сошел? Мы уже должны были закончить. Где вода?

– Здесь. Знаешь, Вин, жмырк со всем этим! Давай по-быстрому натрем ее, никто и не заметит.

– Нельзя… А вдруг другие проболтаются?

– Перестань. Какое им дело? Пошли.

Мы едва успели еще раз пройтись по лицу статуи воском(она стала сиять, как будто подсвеченная изнутри), как в двери вошел Хомси. Он нес за плечами мешок, который тут же с грохотом скинул на пол. Горловина развязалась и оттуда высыпали браслеты.

– Подходите, левую руку вперед. Живее!

Мы встали в очередь за девочкой с белыми волосами и начали движение к охраннику. Он по очереди брал браслеты из мешка и защелкивал их на протянутых руках. Затем ребята шли дальше, во двор, где виднелась фигура Мушша.

– А-а-а… новенькие? Останьтесь здесь, я сам вас отведу.

Серебряный браслет защелкнулся на моем запястье, и я ощутил его холодную тяжесть. Я отошел в сторону, к Винтори и стал разглядывать украшение. Для чего оно? Отличительный знак принадлежности к храму? Возможно, но скорее всего не только это, иначе бы он был деревянным. Тратить драгоценное серебро на каждого карманника, никаких шахт не хватит.

– Пошли, – Хомси кивнул нам и пошел к воротам – Завтра вы пойдете с Мушшем. Он нем, поэтому я объясняю вашу задачу и только один раз. У ворот вы покажете свои браслеты, и вас выпустят.

Мы сделали в точности, как он сказал и вышли на площадь. На ней уже работали лавки и лотки, и первые покупатели уже ходили вдоль рядов.

– Один налево, другой направо. Вы не встречаетесь, и не разговариваете. Ваша задача просить подаяние. Запоминайте.

«Милостью Рубитош – подайте на храм» и «Благословенна щедрость ваша, да не оставят Боги без внимания вас и близких ваших» – это если вам подают. Вот ваши коробки, повесьте их на шеи. Хорошо, – он покивал. – В конце дня, когда лавки начнут закрываться, вы возвращаетесь. Сдаете коробки мне, и если в них будет три драги, то хорошо, вы получите ужин. Если больше, то двойную порцию. Но если, меньше… – он выразительно замолчал.

Я слушал вполуха, думая, как бы нам слиться с толпой и сбежать, раз уж нас выпустили за ворота. Проблема была в том, что все ребята точно так же, как и мы были одеты в белые одежды, и отсюда их было видно, как на ладони. Надо будет ждать, пока соберется больше народу.

– И помните, воровство – это грех. Подаяние надо просить, а не красть. Идите!

Мы разошлись в разные стороны. Перед тем, как отвернуться, я кивнул Винтори и указал глазами на выход с площади. Он неуверенно кивнул и пошел направо. Я пошел налево, медленно обходя людей. Со стороны должно быть, все выглядело вполне прилично, за исключением того, что просить милостыню я и не собирался. Просить то, что можешь в любой момент взять без спроса, просто глупо!

Центральная площадь города изначально совсем не проектировалась, как торговая. Да и не продавали на ней продуктов – для этого в городе были и другие места. Торговали здесь тканями, готовым платьем, доспехами и оружием. И если ткани и одежда были произведены здесь, в Комирсооне, то оружие и доспехи поставлялись исключительно из Султаната. Своих мастеров у нас почему-то не было. Император повелел платить искарцам полновесным серебром за их лучшие доспехи, так что наши союзники, обрадовавшись, буквально завалили площадь своими товарами. Чего тут только не было!