Морион. Часть 1 - Анастасия Валерьевна Шмуратко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она отпустила его так же резко, как и обняла. Молодой человек даже не успел понять, что произошло.
– Прости, – девушка испугалась собственной слабости. – Не знаю, что на меня нашло. Ты держись, все будет хорошо.
Она выскользнула обратно в коридор и поспешила в свою комнату, стараясь охладить пылающие щеки. Андрей проводил ее недоумевающим взглядом, но все же не смог сдержать счастливой улыбки.
Когда за дверью вновь послышались шаги, Кристина уже знала их обладателя. Короткий стук, и в комнату вошел Дима.
– Как ты? – поинтересовался он.
– Пребываю в мучительных догадках, – не без тени сарказма пояснила она. – Что за цирк ты устроил?
– Это мой план.
– Дурацкий план. Чего ты пытаешься добиться? Хочешь уйти ни с чем?
– Это сработает, не волнуйся. Если я правильно понимаю ситуацию, Нина не захочет, чтобы я так поступил.
– Надеешься сыграть на жалости?
– Нет.
– Тогда в чем дело?
– Нина очень хочет, чтобы я был здесь. С чем это связано, с обещанием матери или еще чем-нибудь, не важно. Она хочет этого.
– Ты уверен в этом? По–моему, полный бред. Она может легко вышвырнуть тебя отсюда, не моргнув глазом. Она, конечно, кажется милой и доброй, но за этой маской скрывается зверь. Может, жалость ей присуща, но вряд ли Нина станет тратить ее на парня, которого она видит второй раз в жизни.
Дима задумался над ее словами, даже готов был согласиться, но это было лишь мгновение. Уверенность в собственном плане била ключом.
– Она не сделает этого.
– Откуда такая уверенность, скажи мне?
– У нас возникла некая ментальная связь, и я почувствовал ее эмоции. Это прозвучит глупо, но она, по-моему, испытала детский трепет, когда я попросил об убежище. Она знает, что может спасти мне жизнь, поэтому не станет упускать такого шанса.
Кристина отнеслась скептически к этому замечанию, но спорить больше не стала. Бесполезно разубеждать молодого человека.
– Всё равно очень глупо. Она же могла отказаться. И что тогда? Скитаться по миру, в поисках укромного места в попытках спасти себя от кровавой расправы? Как ты можешь себе это представить?
– Всё будет хорошо, – уверенно прошептал он, и девушка не стала говорить обратное.
Как говорится, поживем – увидим.
– Ладно, не будет строить преждевременные планы. Лучше скажи, почему ты умолчал о своей необычной особенности? Или как это назвать?
– Я стараюсь не распространяться об этом. Ведь многие считают, что такое невозможно. Хотя долго скрывать не получается, обычные оборотни чувствуют, что со мной что–то не так.
– И как это проявляется?
– Сложно сказать, я и сам это плохо понимаю. Но кое-что могу сразу сказать. Они в первую очередь оборотни, им сложно справиться со своей звериной натурой. Они себя не контролируют и чаще обращаются не по своей воле. По воле вожака, вроде моего отца, или в приступе гнева. Я зверь лишь наполовину и могу становиться им осознанно. В этом облике я контролирую себя и свои мысли. Они чаще не способны этого делать. Конечно, более высшие существа могут и обращаться по своему желанию, и сохранять разум. Мой отец был таким, но он тренировал в себе эти качества долгие годы. А я таким родился.
Молодой человек замолчал, но мысль осталась висеть в воздухе. Кристина решительно натолкнула его на продолжение.
– Что–то еще?
– В человеческом обличие у меня в разы больше физической силы, чем у остальных. Зверь внутри меня не всегда способен выйти наружу, но его мощь всегда со мной. Да, мы все сильны и быстры, но я могу сделать свои возможности почти невероятными. Однажды я повздорил с другом, конфликт вышел за рамки взаимных препираний, в итоге он обратился. Я сдержался, но смог утихомирить его голыми руками. Сказать, что все были в шоке, это ничего не сказать. Я тогда не понимал, кем являюсь. Хотя и сейчас у меня возникают вопросы по поводу своего существа. Порой я делаю такие вещи, на которые не решится ни один нормальный оборотень. И я сам не могу объяснить. Я до сих пор пытаюсь понять, что за бес внутри меня затеял всё это.
– А начинаю тебя понимать. Это не бес внутри тебя, а человек. Причем человек очень добрый. Я сразу сказала, что ты не похож на остальных. Теперь мне понятно, почему. Эта история с твоим рождением все объясняет. И еще, мне кажется, тот парень испугался тебе не просто так.
– Почему ты так решила?
– Может, твоя человеческая натура позволяет тебе быть независимым. Ты вне контроля. Они не знают, что у тебя в голове. Это их пугает.
– Им действительно трудно войти со мной в контакт, у всех были сложности с этим. Но и мне порой не понятны их мысли. Это один из минусов моего существа. Я неуправляем для них. А это можно отметить, как достоинство. И еще, они не всегда способны меня учуять. Оборотни – в своем роде ищейки с прекрасным обонянием. Из–за особой ментальной связи и специфического запаха они чувствуют друг друга за несколько километров. Со мной нет связи, и запах мой слаб. В образе человека я почти невидимка. Отец поэтому нанял Андрея, чтобы найти меня. Не только, чтобы решить давний конфликт.
Дима перевёл дыхание и на мгновение замолчал. Рассказ немного взбодрил его, вызвал улыбку, но внезапная грусть охватила его сознание.
– Но справиться с собой бывает очень сложно. Кровь на моих руках уже никогда не смоется. Я останусь зверем навсегда, не смотря на отчаянные попытки оправдаться. Забыть это невозможно.
– И все же ты больше человек. Я знала это. Иначе, зачем оправдываться? У тебя есть совесть, значит, ты не так жесток.
– Когда эти чудовища всю жизнь твердят, что ты лишь зверь, невольно начинаешь в это верить. Я был зверем, пусть и с человеческим характером. Мне нет места среди людей. И нет места среди оборотней. Полукровка.
– Прекрати, все не так плохо. Посмотри вокруг, эти оборотни другие. Совсем как люди. Ты можешь оставаться здесь, и тебе больше не придётся причинять боль. Ты же всегда этого хотел.
– А еще я хотел помочь тебе, твоей подруге и даже незадачливому полицейскому. Пока у меня это не очень получается.
Дима махнул рукой, продолжать этот разговор не было смысла. Проблема так и не нашла своего решения, и нельзя было делать преждевременные выводы. Кристина попыталась перевести разговор на нейтральную тему.
– Когда все закончится, чем планируешь заняться?
– Наверно, ты удивишься, но до этого происшествия у меня
