ЛЕГИОНЕРЫ КОСМОСА - Джек Уильямсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Незнакомец безмолвно смотрел сквозь темные стекла очков. Однако девушка шагнула вперед. Ее грациозная рука скользнула под локоть незнакомцу, и от улыбки, которой она одарила Джея Калама, у того перехватило дыхание.
– Разумеется, назовет. - Голос ее, богатый оттенками как у певицы, был быстр и убедителен. - Или я могу его представить. Сэр, это доктор Чарльз Даррел. Он только что прибыл с Венеры. Он мой жених.
– Благодарю. - Напрягая память, Джей Калам рассматривал девушку. - А могу я узнать ваше имя?
Он встретил ее гордый бесстрастный взгляд.
– Ваня Злоян. - Она сказала его так, как могла бы сказать "Я принцесса". - С Джуно.
Командор поклонился и вручил незнакомцу ключи и карточку. Девушка улыбнулась, поблагодарила, взяла спутника под локоть и быстро отвела его к столу.
Задумчиво потирая длинный темный подбородок, Джей Калам вернулся к друзьям, сидевшим за другим столом, где ставки были один к пятистам. Жиль Хабибула, с напряженным выражением на желтом, как луна, лице, указывал тростью, протянутой над вращающимся колесом, на величественную картину, изображающую конец старой луны, на гобелене.
Крупье за столом смотрел с отчаянием в глазах, с отвисшей челюстью, на Жиля Хабибулу. Рука его двигалась в конвульсивном жесте, вытирая лоб. И трость старика тоже двигалась, указывая.
– А здесь, - сопел он, - стоит прекрасная Аладори!
– Угомонись, Хабибула, - прохрипел Гаспар Ханнас. - Или ты уничтожишь Новую Луну так же легко, как она уничтожила старую. Ради чести…
Выпал номер. Рот крупье открылся, он издал придушенный крик. Сглотнул и беспомощно пожал плечами, глядя на Гаспара Ханнаса.
– Вы выиграли, сэр, - произнес он, наконец, причем его голос сорвался на визг. - Двадцать миллиардов. Мы немедленно доставим вам их из бункера.
Огромная лапа Гаспара Ханнаса ухватилась за одежду Жиля Хабибулы.
– Хабибула! - прохрипел он. - Неужели ты такой жестокий? Ради чести!…
Рыбьи глаза Жиля Хабибулы неодобрительно заморгали.
– Ах вот как? Странно слышать от тебя это слово, Гаспар Ханнас! Сорок лет назад, когда я знал тебя, ты не вспоминал о чести, когда касался чего-нибудь своими грязными руками. - Он повернулся к столу. - Мне нужны мои двадцать миллиардов.
Выигрыш был доставлен к нему - в стомиллионных банковских билетах, которые его рыбьи глаза никогда еще не видели. Пальцы его с удивительным проворством пересчитали деньги.
– Эх, Педро, - просопел он печально, - не тебе меня укорять - тем более, что все твое могущество держится на плодах усилий моего старого мозга. Ибо я вижу, что ты используешь мои простенькие изобретения, которые я применял еще для столов Голубого Единорога. Он похлопал себя по оттопыренному карману. - Они неплохо помогали бы мне, если бы я хотел играть всю ночь. Если бы я разорил тебя и заставил клянчить об единственной черной фишке - пропуске в твою Клинику Эфтаназии. Однако я не хочу этого делать, Ханнас. - Он покачивался, упершись в пол тростью. - Это потому, что я честнее тебя, Педро, - да, для меня существуют границы. Ладно, еще одна партия, и с меня хватит. Всего один миллиард. Сто к одному.
Гаспар Ханнас зашатался, челюсть его отвисла.
– Хабибула! - прошипел он. - Во имя Этиры-Коран…
– Не произноси ее имени! - прорычал Жиль Хабибула. - А поскольку ты уже сделал это, я ставлю два миллиарда.
– Не надо! - заперхал Ханнас. - Я…, по-моему, столик не в порядке. Мы закрываемся… Этот столик больше не работает…
– Тогда я найду другой, - засопел Жиль Хабибула. Но Джей Калам прикоснулся к его руке.
– Тебе лучше держаться рядом с нами, Жиль, - прошептал командор. - Двигайся медленно, чтобы люди в штатском могли окружить тебя. И не своди глаз с доктора Даррела, потому что у тебя осталось всего лишь двадцать минут.
– У меня? - Жиль Хабибула заморгал, глядя на него. Он похлопал себя по карману снова, искоса взглянул на Гаспара Ханнаса. - Не думаю, что он успеет перерезать мне горло за одну секунду, Джей. Вообще-то вас здесь так много, что он вряд ли отважится. Дело в том, что Педро - трус с белой печенкой…
– Жиль, - сказал Джей Калам хмуро, - я говорю об опасности, которая будет грозить тебе, когда Василиск попытается нанести удар.
– В-В-Василиск? - губы Жиля стали пепельными, затрепетали. - Ай! Этот смертельный Василиск! Ты говорил, что он грозил ограбить и убить какого-то игрока. Но зачем ему я?
Гаспар Ханнас затаил дух, и его белая детская улыбка вдруг стала почти умиротворенной.
– Разве мы не сказали тебе, Жиль? - спросил Джей Калам удивленно. - Разве мы не сказали тебе, что Василиск обещал убить того, у кого будет наивысший выигрыш?
– А твои двадцать милиардов, Хабибула, - это наивысший выигрыш за всю историю Новой Луны. - В могучем голосе Гаспара Ханнаса звучала свирепая радость. - Однако я соглашусь принять эти деньги обратно - за черный жетон.
СВЕТЯЩИЙСЯ ЧЕЛОВЕК
Жиль Хабибула задрожал. Его отвислый живот затрясся. На перепуганном желтом лице выступили капли пота. Маленькие глазки затуманились. Зубы неудержимо стучали и затем они упали на пол.
– Ах-ах! - всхлипнул он. - Аах…, ах…
Он стал яростно вырывать из кармана свой выигрыш.
Джей Калам поднял с пола и вернул ему искусственные челюсти. Он с лязгом вставил их в свой рот и злобно вскричал:
– Джей! Ах, Джей! Почему ты мне не сказал? Бедный старый слепец, убогий беззубый калека, которому и так осталось жить немного! Джей, зачем ты вынудил старого Жиля сунуть голову в петлю?
– Тебя стережет весь флот Хала, - попытался убедить его командор, - и девять тысяч местных полицейских. Мы защитим тебя, Жиль.
– Ага! - В глазах Хала Самду был нетерпеливый блеск. - Мы установили ловушку для Василиска, а твои двадцать миллиардов, Жиль, - очень неплохая приманка.
– О нет! - всхлипнул Жиль Хабибула. - Старый Жиль - не приманка для капканов, не для того предназначена его бедная старая шкура. - Шатаясь, он вернулся к столику, который незадолго до этого покинул так триумфально. - Сколько осталось, Джей? - прохрипел он. - Восемнадцать минут, чтобы лишиться двадцати миллиардов?
Крупье вновь побелел, увидев, что он возвращается.
– Поспеши! - поторопил его старый солдат. - Проси делать ставки, крути шарик. Во имя смертельной жизни, если это место - зал удачи, а не черная Клиника Эфтаназии.
Крупье сглотнул и хрипло прошептал:
– Делайте ваши ставки, джентльмены! Ставки на стол!
Выпуклые глаза Жиля Хабибулы всматривались в ряд игроков.
– Какому-то смертельному дураку повезет, - прохрипел он. Взгляд его упал на низенького русоволосого человечка напротив - отрыжка общества, бледные возбужденные глазки за толстыми стеклами очков напряженно всматривались в бесконечные строчки в записной книжке. Тонкие нервные пальцы бегали по клавиатуре маленького бесшумного калькулятора. Перед ним на столе оставалось три жетона. Жиль Хабибула окликнул его:
– Братец, хочешь выиграть?
Маленький незнакомец заморгал, взглянув на него.
– Сэр, - послышался его визгливый голос, - хочу. Я много лет трудился над совершенствованием моей системы, произвел двадцать миллионов вычислений. У меня осталось три жетона.
– Забудь о своей смертельной системе, - засопел Жиль Хабибула, - и ставь свои жетоны на сто один.
Человек неуверенно поскреб русую макушку, с сомнением глядя в свою записную книжку.
– Однако моя система, сэр, основана на перестановке чисел и гравитационном воздействии планет… Моя система…
– Дурак! - прошипела женщина с лицом мышеловки, сидевшая рядом с ним. - Играй! Старый пройдоха что-то замышляет! Он только что урвал двадцать миллиардов.
Она поставила столбик собственных жетонов на сто один.
Жиль моргнул, и крупье завертел рулетку.
Маленький человечек глянул на свой калькулятор, затем поставил жетон на сорок один. Толстая рука Жиля Хабибулы, державшая кредитки так, словно это был радиоактивный металл, положила выигрыш на дубль-зеро.
– Два биллиона и несколько миллионов, - сказал он белому, как мел, крупье. В голосе его звучала откровенная угроза. - И не шевелиться, пока шарик не остановится! Не дышать!
Он посмотрел на русоволосого коротышку.
– Ты прав, братец, - сказал он. - Твой номер выиграет. Это зависит от гравитационного воздействия. - Он ткнул ручкой трости в лицо крупье. - Не двигаться!
Трость приподнялась, и шарик выскочил в паз.
– Выиграл сорок первый! - Всхлипнув от облегчения, белый, как мел, крупье забрал пачку кредиток с дубль-зеро. Дрожащей рукой он смахнул остальные ставки. Затем придвинул к коротышке стопку и сотни жетонов.
Женщина с невыразительным лицом издала какой-то звук.
– Моя система! - прогудел возбужденный коротышка. - Наконец-то!
Тонкие пальцы сделали пометку в черной записной книжке. Пробежались по безмолвным клавишам калькулятора. Он взглянул на табло, потом поместил жетоны опять на сорок один.
