Ночная Земля - Уильям Хоуп Ходжсон

любовь обращалась ко мне. Я не мог ошибиться: ведь послание Великой Пирамиды донеслось бы до меня отчетливо и громко, принесенное всей Силой Земного Тока, который оставил окрестности Меньшего Редута, лишив его обитателей возможности общения с нами, о чем я уже говорил.

Впрочем, зов прозвучал настолько тихо, что я не мог с уверенностью сказать, что это Слово Власти трепещет вокруг меня в ночи. Постояв некоторое время, я возобновил путешествие – не без сомнения в сердце, но ощутив прилив надежды. Чтобы унять волнение в груди моей, мне пришлось в тот переход идти тридцать великих часов.

Однако по истечении этого срока я понял собственную опрометчивость и принялся искать место для сна. Обнаруженную пещерку, чистую и пустую, я осветил изнутри сиянием Дискоса. Пещера располагалась в утесах правой стороны ущелья, и от дна его до входа надо было подняться на добрых двадцать футов.

Наконец я благополучно забрался в пещеру, не сомневаясь в том, что она подходит для моих целей, съел четыре таблетки, положенные моему желудку, выпил воды и улегся. И все время мысли мои были устремлены к Наани. Прошло некоторое время, прежде чем я погрузился в сон.

Проспав шесть часов, я проснулся, потому что назначил такой срок для своего пробуждения. Я заставил себя стряхнуть сон, хотя все еще хотел спать. Потом я съел две таблетки, выпил воды, надел свое снаряжение, спустился в ущелье и отправился в путь. Весь тот день я подгонял себя; мне все казалось, что душа моя воистину свидетельствует о том, что я приближаюсь к месту, где отыщу любовь прежних дней.

В тот день я опять шел тридцать часов, но ел и пил на каждом шестом часу, чтобы не лишиться сил. А когда завершался тридцатый час, почувствовав великое утомление, полез на скалу, высившуюся по левую руку от меня, заметив на ней скалистый выступ, с виду вполне пригодный для ночлега.

Но, забравшись на этот уступ, я увидел там некое подобие огромного паука, наполовину скрывавшего свое брюхо в расщелине скалы. Я разделался с отвратительным созданием очень быстро – едва прикоснувшись Дискосом, а потом с радостью убедился в том, что ничего опасного там более не было. После этого я съел две таблетки, выпил воды и, как всегда, приготовился ко сну. Однако мне пришлось снова кутаться в плащ, потому что в ущелье сделалось весьма холодно; кстати, мне давно казалось, что воздух утратил ту густоту и свежесть, к которым я уже успел привыкнуть за последние дни моего путешествия.

Я настолько устал, что уснул буквально за мгновение; утомленное тело столь нуждалось во сне, что даже тревога не могла заставить меня бодрствовать; заснул я глубоко и ничего не ощущал восемь часов. А когда проснулся, вознес благодарность Богу за то, что ни злое, ни ползучее создание не напало тем временем на меня.

Освежив себя сном, я приготовился к пути: ел и пил, а потом надел снаряжение и спустился в ущелье. После я шел восемнадцать часов, ненадолго останавливаясь в шестом и двенадцатом часу, чтобы есть и пить. А когда восемнадцатый час завершался, я заметил, что ущелье вокруг сделалось очень сырым. Мне даже показалось, что стены его сходятся надо мной, образуя чудовищный свод где-то в немыслимой высоте. Впрочем, я полагал так не имея на то свидетельств.

Или нет, одно свидетельство все-таки было: теперь на меня то и дело капало сверху.

Потом я шел в течение одиннадцати часов, изредка встречая огненные жерла. Неяркое пламя выбрасывало сернистый дым, жавшийся к земле, словно бы не имея возможности подняться вверх. По влажной растительности было скользко ступать.

Сырой и подвижный воздух как бы давил на землю, а к вони огненных жерл словно примешивалась струя мертвечины.

На какое-то время меня окружила жуткая тьма; воздух загустел, словно от испарений огненных жерл; мне попадались лишь самые тусклые огоньки, не способные разогнать тяжелую тьму. Тьма и растительность на скалах мешали мне идти, я то и дело оступался, а от зловония меня уже просто мутило.

И вдруг, оказавшись возле одного из огненных жерл, я заметил мрачные отблески на чудовищной туше, подрагивавшей передо мной на противоположной стороне ущелья; тут я немедленно спрятался среди глыб, покрывавших дно ущелья, с великой осторожностью разглядывая неведомую тварь, и с уверенностью понял, что не видел более огромного создания после того, как оставил Ночную Землю. Огромное существо напоминало корпус морского судна, исчезавший во тьме наверху ущелья. Миновав огненное жерло, оно направилось вниз по ущелью, и бок, проползавший возле огня, показался мне черным и покрытым слизью. Я не верил собственным глазам; невероятное создание по виду представляло собой чудовищного слизня.

Я не шевелился какое-то время, а потом продолжил путь вверх по ущелью с новой осторожностью, готовый к тому, чтобы прибегнуть к услугам Дискоса; оружие было на поясе, чтобы я имел возможность пользоваться обеими руками, оступаясь и скользя на мокрых скалах.

Почти сразу мне показалось, что я ощутил во тьме движение какой-то великой Твари; я немедленно припал к камням и не шевелился долгое время. Не могу теперь усомниться в том, что мимо меня проползло живое чудище, от которого разило, как из мерзкой могилы. Потом я отправился дальше.

Три часа шел я и наконец достиг огненного жерла, горевшего более ярким огнем; как следует оглядевшись, я нашел эту часть ущелья гораздо более приятной для взгляда. Я остановился там, в великой тишине – подальше от источника света, – чтобы случайно не выдать себя. То тут, то там капала вода, издавая звуки негромкие и зловещие, только подчеркивавшие вечный покой.

Посмотрев во все стороны, я заметил чудовищного слизня, припавшего к стене ущелья. Он почти стоял на задней оконечности своего тела, передняя часть выходила за пределы света, создаваемого огненным жерлом, а хвост спускался в ущелье – длинный, уродливый, замаранный черной слизью.

Ужас и отвращение буквально бросили меня в холодный пот. Но потом я набрался отваги и принялся следить за чудовищем. Оно казалось не более способным к движенью, чем любая из стенок ущелья, и я понял, что существо это прилипло к скале, как подобает слизню. Долгое время стоял я перед ним и не двигался, даже не пытался скрыться – как последний глупец.

Однако время вернуло силу в мое сердце, и я вновь продолжил свой путь, с предельной осторожностью пробираясь на руках и коленях между глыб и валунов, покрывавших дно ущелья. Трижды за последовавшие четыре часа мимо меня проползали невидимые в