Деяния ангелов - Виктор Песиголовец

Вива и Инга тоже не остались без подарков. Хотя для этого мне пришлось взять часть денег из своей заначки. Своей белокурой подружке я выбрал в ювелирном бутике симпатичное золотое колечко с голубеньким камушком, черноглазой — золотые сережки в форме кленовых листочков.

Реакция моих дам, когда я им вручил презенты, была практически одинаковой — каждая висла на шее, целовала и горячо благодарила. А супруга даже прослезилась — не знаю, что на нее нашло…

Правду говорят умные люди: будь щедр, и рука твоя не оскудеет. В этот же день на пресс-конференции в доме печати меня разыскала одна старушка — бывшая актриса запорожского театра, а ныне — молодцеватая пенсионерка — и почти силой запихнула мне в карман куртки конверт. Я догадывался, что в нем лежат деньги. Но никак не предполагал, что такие большие — там оказалась сумма, равная приблизительно моим трем месячным зарплатам. Это была благодарность за правку рукописи. Как-то, с полгода назад, эта самая старушка, по совету наших общих знакомых, попросила меня литературно обработать мемуары ее мужа — то ли полковника, то ли подполковника в отставке, и я не смог отказать. Он потом за собственный счет издал свои воспоминания тиражом в десяток экземпляров в типографии Запорожского автозавода и раздарил друзьям.

А еще по почте мне пришел гонорар из новомодного еженедельника, издающегося в столице. Его редактором работал мой давний знакомый, который время от времени заказывал мне статьи на различные темы и потом публиковал их под придуманными псевдонимами.

Вечером Инга встретила меня новостью:

— Алексей сегодня выходил на работу! Только что звонила Настя и сказала мне об этом.

— Ну, слава Богу! — обрадовался я. — Значит, его самочувствие улучшилось.

— С ним все нормально! — заверила Инга. — Утром помылся, побрился, принарядился и умчал. А сейчас сидит, уплетает кашу с котлетами и делится впечатлениями от первого рабочего дня.

Я обнял Ингу за талию, поцеловал в шею и предложил:

— Так, может, отметим это событие?

— Подумаешь событие! — хмыкнула она и указала пальцами на свои уши: — Давай лучше обмоем твой подарок!

— Согласен! Только придется оставить машину на стоянке и добираться домой на такси.

Инга лукаво улыбнулась:

— Оставайся у меня на ночь! Или боишься, что жена заругает?

Я с сомнением почесал переносицу.

— С супругой проблем не возникнет — ее нет дома, поехала на два дня к матери в село. Меня пугает другое…

— Неужели ты боишься, что я стану к тебе приставать? — Инга округлила глаза, изображая удивление. Но тут же залилась смехом.

Я легонько шлёпнул ее по щеке.

— Боюсь, что сам могу не выдержать и…

— А ты напряги всю свою волю и не поддайся моим чарам! — сияя белозубой улыбкой, посоветовала Инга и, виляя бедрами, пошла на кухню готовить ужин.

Я остался в гостиной. Включил телевизор. Потом, приоткрыв балконную дверь, закурил.

И тут мое внимание привлек яркий целлофановый пакет, торчащий из Ингиной сумочки. Интересно, что это такое? Я вынул его, развернул и удивленно захлопал ресницами. Это был шикарный мужской халат. Новый, с этикеткой.

— Солнышко! — громко позвал я.

На пороге возникла Инга, в одной руке пучок зелени, в другой — кухонный нож.

— Что случилось, Ванечка?

Я показал ей халат. Она смущенно улыбнулась.

— Это я купила тебе.

Мне не оставалось ничего другого, как подойти и выразить ей свою благодарность страстным поцелуем.

— Не поверишь, сколько живу — ни разу в жизни не надевал на себя ничего подобного, — я крутил в руках эту диковинную для меня одежку, несколько смущенно разглядывая ее со всех сторон.

— Шутишь, Ванечка? — Инга смотрела на меня с недоверием.

— Отнюдь! — заверил я. — Жена не раз предлагала купить, но я всегда отказывался.

— Почему?

— Ну как тебе сказать? — я неопределенно пожал плечами. — Мужик без штанов — это, вроде, как и не мужик… Вряд ли я буду чувствовать себя в этом наряде комфортно.

— Глупости говоришь! — поморщилась Инга. — Ну-ка, живо надевай мой подарок, не то — обижусь! Придешь потом на кухню, я посмотрю, идет ли тебе.

Я разделся до трусов и накинул на плечи обновку. Постоял, немного походил по комнате. Как будто ничего. Халат приятно щекотал мое голое тело и издавал очень приятный, сладостно-упоительный, аромат. Надо же, эту вещь что, специально пропитали каким-то пахучим веществом?

Придя на кухню, я остановился у порога. Инга перестала крошить капусту, подняла голову и восхищенно зацокала языком:

— Ванечка, да ты прямо барин!

— Ага, барин! — проворчал я. — Только без штанов!

Она подошла ко мне:

— Ну-ка, подними руки!

Я поднял.

— Все в порядке! Как раз впору, — Инга провела рукой по моей груди. — Оставайся в халате, это же так удобно!

— Ладно! — согласился я без энтузиазма. Однако чтобы не обидеть подружку и не показаться неблагодарным, несколько раз чмокнул ее в нос и щеки. — Спасибо, солнышко!

— Ванечка, садись за стол! — пригласила она. — У меня все готово.

За ужином мы выпили по паре фужеров шампанского и по бокалу крымского вина. Закусывали бужениной, голландским сыром, салатом со свежей капусты и зелени, сливочным маслом и цитрусовыми.

— А знаешь, почему я решила тебе подарить именно халат? — спросила Инга, когда мы, сытые и довольные, перешли в гостиную.

— Почему?

— Халат — это для мужчины сугубо домашняя одежда, — произнесла она проникновенно, ласково глядя в мои глаза. — Своим скромным подарком я хотела подчеркнуть, что здесь, у меня, ты дома. Не в гостях, а дома! Двери этой квартиры открыты для тебя в любое время дня и ночи. В этой квартире тебя всегда ждут с нетерпением!

Расчувствовавшись, я привлек Ингу к себе и стал целовать. На ее длинных ресницах вмиг заискрилась влага.

— Ванечка, если бы ты знал, как я тебе люблю! — прошептала она и, спрятав лицо на моей груди, притихла, словно уснула. Но вскоре встрепенулась и тихо проговорила: — Как мне хорошо с тобой, как уютно, как спокойно…

Я гладил ее плечи и целовал волосы, от которых сегодня исходил аромат розы.

Потом мы по очереди приняли ванну. Сначала — я, потом — Инга. Из ванной комнаты она вышла, одетая почти в такой же халат, как был на мне, только значительно короче.

В приглушенном свете торшера ее лицо — матово-бледное — показалось мне совсем юным, а взгляд — смущенным и наивным. Сидя на диване, я протянул к ней руки, и Инга подскочила, опустилась ко мне на колени и приникла всем своим телом.

— Ванечка, я не хочу, чтобы ты потом чувствовал себя виноватым перед Вивой, — взволнованно произнесла она и, облизнув свои алые губки, начала тыкаться ими в мои. — Поэтому прошу только об одном: обнимай меня, целуй и ласкай, и этого будет вполне достаточно, чтобы я чувствовала себя счастливой. А все остальное… отложим на будущее…