Гибельный мир - Вера Ковальчук

— Я понимаю, почему ее величество не появилась на этой с позволения сказать трапезе, — заметил он подошедшему Маддису.

— Скорее всего она еще не оделась, — ответил ученик. — Я слышал от Ваиды, что к ней внезапно и нежданно прибыли какие-то гонцы, и она их принимала. Только б не война…

Вален насторожился.

— Гонцы? С границ?

— Я не знаю. Ваида не сказала. Скорее всего она и сама не знает.

— А кто такая Ваида?

— Одна из служанок императрицы. Я с ней знаком. — Маддис улыбнулся.

— И она тебе все рассказывает?

— Я с ней знаком, — повторил Огереда.

Рутао не стал настаивать на дальнейших объяснениях. Он обвел взглядом столы и покачал головой.

— Если на пиру нас ждут такие же порции, то…

— Ни в коем случае, — ответил подошедший к магам Гордон Рутвен. — Это же фуршет, легкая закуска перед настоящей едой. Она призвана возбудить аппетит, и надо отметить, повара неплохо справились со своей задачей.

— С моей точки зрения, это просто издевательство, — проворчал Вален, подцепляя на вилку еще один ломтик рыбы, теперь уже другого сорта. — В сочетании с пустым желудком.

— Очень скоро вы будете жаловаться на малые размеры своего желудка, поверьте мне, — рассмеялся Рутвен. — Предупреждаю, потому что, насколько знаю, вы еще не имели удовольствия познакомиться с праздничной императорской кухней.

— Я слышал, ко двору прибыли гонцы, — понизив голос, сказал Рутао, и Маддис незаметно отошел в сторонку, давая этим двоим побеседовать приватно. — Надеюсь, это не война?

— У вас неплохие осведомители, сударь, — помолчав, отметил Гордон, покачивая бокалом.

— Не жалуюсь. Так как? Не откроете тайну? Нас ждет война? Спрашиваю, собственно, потому, что в битвах наверняка понадобится магическая помощь. Я должен знать заранее, чтоб отдать все распоряжения, всех собрать.

Рутвен посмотрел на мага и долго не отводил взгляда. Он никогда не спешил говорить, жизнь при дворе приучила его сперва тщательнейшим образом взвешивать каждое слово. Но благодаря тому же придворному опыту он мгновенно понял, на что намекает глава Академии, и в глубине души похвалил императрицу, успевшую так скоро добиться от Рутао обещания поддерживать ее и повиноваться ей.

— Нет, — ответил он наконец. — О войне речь не идет. Гонцы явились ко двору с известием, имеющим отношение к Пустошам.

Вален напрягся.

— О чем идет речь?

— О том, что, похоже, размеры их начинают увеличиваться. Не скрою, этой проблемой скорее всего придется заниматься вашему Конклаву. В первую очередь потому, что само появление Пустошей впрямую связано с вашими магическими экспериментами.

— Я не занимался этим.

— Я не говорю конкретно о вас. Я имею в виду магов.

— Понимаю. У нас немало специалистов, занимающихся как раз этим феноменом. Многие уже вплотную подбираются к решению проблемы.

— Надеюсь. — Гордон взглянул в глаза архимагу. — Пустоши съедают все больше полезной площади, уже несколько крестьянских общин были принуждены сняться с места. Вы понимаете, я надеюсь, что это означает для них.

— Я хотел бы в точности знать, что случилось, то есть содержание посланий. Иначе я не смогу начать, — холодно ответил Вален.

— Вы узнаете их содержание не позднее завтрашнего вечера… А вот и ее величество!

Аир спустилась в переднюю залу в сопровождении разноцветного сонма придворных дам, искрящихся драгоценностями, кроме того, рядом с ней шли восходящие звезды ее чиновничьего окружения — Хальберт Диаго, его двоюродный брат Рольф, Оттон Лигон, Агнар из Дома Элабор и его племянница Маргрет. Были и еще, но, судя по поведению, на празднике не собирались присутствовать, видимо, по каким-то причинам служебного порядка. Все они, включая и правительницу, были одеты подчеркнуто скромно, даже строго, хоть и празднично. Ставленники Аир подражали ей не только в манере сдержанно одеваться, но и в скромном образе жизни.

Императрица приветствовала гостей, после чего слуги распахнули створчатые двери в соседний зал, который называли средним и где гостей уже ждали накрытые столы. Их расположили не так, как принято, буквой П, а «трезубцем», то есть от верхнего, почетного стола отходили три параллельно поставленные линии столов пониже, не поднятых на возвышение. Это было сделано, во-первых, для того, чтоб разместить побольше гостей, а во-вторых, чтоб в наличии оказалось на порядок больше почетных мест. Ко входящим в пиршественный зал гостям заспешили слуги, готовые развести их по местам.

Верхний стол по традиции предназначался для членов правящей фамилии, то есть императора, его супруги, принцев и принцесс, а также для особо почетных гостей и особо приближенных дворян. Но Аир с согласия распорядителя, данного с большим нежеланием, изменила этот порядок и сама распорядилась, кого посадить за верхний стол. По левую руку от нее сел Хельд, по правую — Гордон Рутвен, а дальше вперемешку бывшие рейнджеры из команды и помощники правительницы, уже успевшие занять ключевые посты в государственном аппарате. Впрочем, все они были из благородных семейств, кое-кто из графских, остальные из баронских, так что с этой стороны нареканий не должно было возникнуть. Возражения могли прозвучать только в адрес бывших рейнджеров, но двор молчал. С чем поспоришь, если «пустошенские охотники» по происхождению получаются не ниже императрицы? Да и о каком происхождении теперь может идти речь?

Аир дала знак подавать на стол первую перемену и тут же наклонилась к Хельду.

— Что ты такой мрачный последние дни? — шепотом спросила она.

— Все хорошо, — холодно ответил он.

— Но ведь неправда. Что-то не так?

— Все так.

— У меня последние дни было много дел, прости. В этом же причина твоего недовольства, так ведь?

— Не так. Рутвен. Последние дни ты все время проводишь с ним, — не сдержался бывший рейнджер.

— Не говори глупостей.

— При чем тут глупости? Я же слышал неоднократно, что тебе намекали на необходимость заключить более подобающий императрице брак. Ты подумала над этим?

— Хельд, прекрати. Ты прекрасно знаешь, что у меня весьма старомодный взгляд на брак.

Рейнджер отложил взятую было вилку, нагнулся и поцеловал жене ладонь. Она покраснела.

А на столы несли и несли блюда. Все сорта мяса — дичь, свинина, баранина, телятина, говядина, крольчатина, птица, все в разных видах, и вареное, и жареное, и пареное, и тушеное, и маринованное, словом, все изыски, которые могли прийти в голову повару, и все затейливо украшенное. На верхний стол подали лебедя, украшенного помимо собственных перьев еще зеленью, красиво нарезанными овощами, а на нижние — несколько десятков цапель, это не говоря о прочей птице, не столь крупной.