Рикэм-бо «Стерегущий берег» (СИ) - Кротков Антон Павлович

Затем пришёл черёд тех, кто находился в стальном корпусе субмарины. Там не догадывались о страшной участи, постигшей разведывательную группу, поэтому не ожидали нападения.

Вслед за невероятным по силе таранным ударом, в корпус корабля вместе с потоками воды вломилась оскаленная акулья морда. Удар пришёлся как раз на второй отсек, где размещался центральный пост управления. Монстр вонзил свою острую голову в пробоину и ещё больше раздвинул уже разошедшиеся стальные плиты прочного корпуса.

Оказавшись внутри, акула широко распахнула огромную пасть, выдвигая верхнюю челюсть вперёд. Яркий электрически свет не мешал ей, ибо она ещё до удара втянула глаза глубоко в глазницы, чтобы они не пострадали во время атаки. Голова хищника была покрыта мелкими порами, внутри которых располагались тысячи специальных рецепторов. Улавливая ими исходящее от жертв электрическое излучение биения их сердец, акула быстро сориентировалась. Вначале она схватила командира корабля. Стоящий всего в шаге от начальства главный инженер угодил в захлопнувшиеся тиски лишь половиной своего тела и мгновенно превратился в окровавленный обрубок. Всё произошло в считанные мгновения. Затем огромные челюсти заполнили собой почти весь отсек…

Те, кто находился в соседних помещениях, успели задраить водонепроницаемые люки. Некоторое время кто-то отчаянно колотил с той стороны по люку, но это продолжалось совсем недолго. Люди в соседних отсеках слышали, как за переборкой с неистовым дьявольским лязгом орудуют чудовищные челюсти, как со скрежетом рвётся особо прочный металл, как жутко кричат принимающие страшную смерть товарищи.

И в самые отдалённые уголки лодки по узким проходам вдоль бегущих по стенам трубопроводов гидравлики и линий электропроводки летело, мчалось, вибрировало зловещее эхо только разгуливающейся смерти, от которой было не спрятаться и не спастись спастись спастись…

Глава 81

Игорь Исмаилов проводил потрясённым взглядом катящуюся по земле отрубленную голову. Это была голова несчастного Инвчика. Глаза его были широко открыты, а губы беззвучно шевелились. Широкий кровавый след оставался на траве.

Ни один мускул не дрогнул на лице совершившего это злодейство капитана Мори. Он доложил о чём-то своему полковнику. Тот благосклонно кивнул седой головой и удалился со своей свитой в сторону деревни.

Капитан бережно вытер бархатной тряпочкой клинок. Идеально отполированное лезвие меча, украшенное красивой гравировкой, снова заблестело на солнце. «Напоенный кровью» меч описал в воздухе полукруг и вернулся в ножны. А капитан спокойно пояснил Клео:

— Поверьте, я огорчён тем, что мне пришлось убить этого дикаря, но ещё больше огорчила бы меня ваша отрубленная рука.

Позади капитана ещё дергалось тело убитого. Потрясённая Клео пролепетала, что потрясена такой бесчеловечностью.

— Не я жесток, мадам, война жестока, — всё с тем же вызывающим изумление спокойствием ответил ей японец. — До войны в Кембридже я посещал философский клуб и был активистом волонтёрской организации милосердия: мы помогали в приюте для брошенных животных и ухаживали за одинокими стариками. Но на войне мы не можем оставаться прежними.

Капитан пообещал Клео своё покровительство.

— Что бы вы о нас не думали, мы — цивилизованная нация! И не воюем с женщинами и гражданскими.

Капитан Мори даже разрешил Клео проститься с Исмаиловым.

— Я буду скучать без тебя, — просто сказала она.

— Я обязательно найду тебя — пообещал Игорь.

— Я буду ждать!

Клео обняла его за шею и поцеловала.

— Не надо плакать, мадам — сказал японский капитан Клео, чьи глаза наполнились слезами. — Вашему другу гарантировано гуманное отношение в плену. Я лично прослежу, чтобы его отправили в хороший лагерь, где он сможет дождаться нашей победы. Там его будут хорошо кормить и не станут заставлять работать. Полагаю, что когда Америка капитулирует, вашего приятеля отпустят домой.

Глава 82

— Пора, Мистер Распутин!

Игорь с трудом открыл глаза и непонимающе взглянул на насмешливую физиономию Джеффа.

— Но ещё темно.

Накануне Игорь долго ворочался и лишь недавно смог заснуть. Поэтому вставать страшно не хотелось. Но охотник предупредил:

— Если хочешь увидеть солнце, не советую залёживаться. Нам всё время стоит быть на чеку. Лично я спал не более пятнадцати минут.

Сержант Родригес уже был на ногах. Полицейский успел одеться и не упустил случая вставить шпильку Исмаилову:

— Выспитесь в другом месте, когда вернёмся! Там вас долго никто не потревожит.

По дороге Джефф вкратце рассказал о новом плане профессора:

— Он приказал начать сборку противоакульей клетки. Так что нам предстоит весёлый денёк.

К моменту их прихода основные действующие лица экспедиции уже собрались в кают-компании. Писатель Труман Капоне выглядел невыспавшимся: под глазами у него залегли тени, веки набрякли, он постоянно зевал и безучастно глядел в одну точку. Рыжий журналист задумчиво грыз карандаш и иногда что-то записывал в блокнот. Хиггинс торопливо допивал кофе, озабоченно поглядывая на часы. Когда вошёл его помощник, профессор нетерпеливо поинтересовался:

— Ну? Уже закончили сборку?

Но помощник уклончиво кивнул головой в сторону двери и многозначительно произнёс:

— Думаю, шеф, вам стоит на это взглянуть…

Вслед за профессором все вышли на палубу. Дул слабый ветерок, но паруса были убраны. Судя по бодрому «голосу» судовой машины, за ночь механику удалось её отремонтировать. Впереди всего в паре миль по курсу, маячило какое-то судно. Именно маячило, потому что оно не двигалось навстречу, не пересекало им курс и не удалялось. Из закопченной трубы парохода не вился дымок, гребные винты его не взбивали воду за кормой. Заметно было, что судно сидит в воде с довольно сильным креном на один борт.

Капитан «Спрэя» определил, что судно, скорее всего, оставлено своей командой. Однако сигнал бедствия он не принимал. Профессор попросил у капитана бинокль и навёл его на палубу судна.

— Неужели «Летучий Голландец»?! — с усмешкой произнёс учёный, не отрываясь от окуляров. — И в самом деле, никого на палубе… Что ты об этом думаешь, Джефф?

Старый охотник пожал плечами.

— Еще одна старая развалина, такие строили ещё в конце прошлого века. Длиной он приблизительно полтораста футов, — на глаз определил моряк. — В последнее время с военного флота списали много хороших кораблей, которые можно приобрести за бесценок и использовать для перевозки грузов, либо в качестве сейнеров. Вот судовладельцы и избавляются от старого хлама. Но отказ от судна — довольно дорогое удовольствие для компании владельца. Поэтому некоторые выводят ненужный им хлам в море с минимальным экипажем. Недалеко от берега подкупленные матросы делают дырку в борту и покидают судно. Докажи потом, что оно само не затонуло от старости.

— Постой… — Джефф попросил дать ему бинокль и сфокусировал окуляры на корабельной надстройке. — Будь я проклят, если это не «Геракл»! Старый бродяга! Он лет десять ржавел возле старых пристаней в порту Сан-Франциско, неподалёку от заброшенного консервного завода. Но как он тут оказался?

Пока они приближались, предоставленный волнам ржавый пароход медленно повернулся к ним кормой, потом противоположным бортом. Стала видна дыра, словно из борта вырвали кусок, оттуда выливалась какая-то коричневая жижа, образуя на поверхности моря огромное грязное пятно. Смрад шёл такой, что слезились глаза. Но вовсе не это зрелище повергло Игоря в шок. Он заметил, что профессор бросился к рулевому. Отодвинув матроса от штурвала, Хиггинс направил тендер прямиком через разлившееся по поверхности океана пятно мясного сока. Распугивая чаек, «Спрэй» несколько раз прошёлся туда-обратно через «мясное озеро»; наматывая пахучий бульон на свои винты, и впитывая досками днища.