Береговая стража - Дарья Плещеева

— Встречал.

— А в тот вечер?

— Нет. Так не до него было…

— Что скажешь, брат Выспрепар? — спросил Световид.

— Скажу — мы не можем судить, способен ли бывший фигурант убить дансерку. Сколько я мог заметить, фигуранты — людишки ничтожные и малодушные, — отвечал брюзгливым голосом Выспрепар. — К дамам сие не относится. Но устроить так, чтобы она встретилась с убийцей, Волчок, я чай, мог бы.

— Ты, Дальновид?

— Давайте вспомним, что было той ночью, когда Волчка чуть не зарезали, — предложил Дальновид. — Вы с Потапом пошли к театру. Оттуда вышла Фадетта, направилась задворками к Екатерининской канаве. За Фадеттой пошел Волчок, для чего — пока неведомо. Вы с Потапом пошли за Волчком, и в каком-то безлюдном переулке кто-то выскочил из-за угла и ударил Волчка ножом.

— Господи Иисусе… — прошептала Федька и перекрестилась.

— Именно так, — подтвердил Световид. — Но их было двое, и нам оказалось непросто отбить Волчка. Фадетта же спустилась на лед и никакой возни не слышала — так?

— Ничего не слышала. Как же так — он и вскрикнуть не успел? — Федьке вдруг стало отчаянно жаль раненого Волчка.

— Не успел. Хорошо, за нами ехал Пахомыч, мы его кликнули — тут же сани подогнал. Вот и все, Дальновид. Ничего более не было. Что тут скажешь?

— Скажу — догадаться бы, для чего он преследовал Фадетту. Кабы это был кто из береговой стражи — ясно, хотел знать, где прячется Румянцев, и донести начальству. Но Волчок вряд ли собирался делать донос — на что ему? Разве что он полагал, будто Фадетта знает что-то важное и может проболтаться. Тогда — он бы ее заколол, и это было бы косвенным подтверждением, что он и Степанову порешил.

— Стойте! — воскликнула Федька. — А при нем нож нашли? Если он хотел меня заколоть — то где нож?!

— Не нож, а шнурок, — поправил Световид. — Когда раздевали его — ножа не было, а в карманах, кажись, не шарили. Это упущение, братцы сильфы.

— Сейчас погляжу! — Дальновид вскочил. — Григорий Фомич, где его тряпье?

— Я в каморку прибрал.

Дальновида словно ветром вынесло из комнаты.

— Итак, если Волчок хотел убить Фадетту, то кто хотел убить Волчка? — спросил Световид. — Подаем мнения. Ты, Званцев?

— Почем я знаю?

— А хочешь знать?

Красавчик пожал плечами.

— Ты, Выспрепар?

— Это может не иметь ни малейшего отношения к делам театральным. Черт его знает, чем он занимался и на что жил, когда выгнали из театра. Мало ли с кем спутался.

— Допускаю. Ты, Фадетта?

— Я в этих делах ничего не смыслю, — сказала Федька. — Может, у меня какой покровитель завелся, а я и не ведаю? И это — меня спасали?

— Черт знает что… Званцев! Ты береговую стражу лучше меня знаешь — кто бы из вас мог в антракте одолжить Волчку маску? С кем-то он приятельствовал? — спросил Световид.

— Со Шляпкиным разве, они одних лет… — Сенька задумался. — А вот что! Я знаю, где он мог маску взять!

— Где?

— Этот балет был поставлен… когда же?.. Да лет шесть, поди, тому… И тогда танец призраков ставили на восьмерых! Потом господину Анджолини показалось, что свита Геркулеса мала, и он туда двоих перевел, а призраков оставил шесть. Получался правильный па-де-сиз. А лишние костюмы с масками остались! У нас же ничего просто так не выбросят — всякую тряпицу хранят!

— А поскольку тетка в костюмерных мастерских, то он и смог вынести костюм с маской? — быстро спросил Световид. — И она так просто взяла и дала?

— Так ведь когда дала? Перед Масленицей! А на Масленицу нас зовут в разные богатые дома плясать! Вы спросите у хористов — их всегда на домашние концерты приглашают, ну и нас заодно. И можно потихоньку вынести костюм, а потом вернуть, все так делают. Начальство знает и смирилось!

— Слава те, Господи, кое-что проясняется. Значит, коли Степанову удавил Волчок, то он, подлец, притворился тобой, — сказал Световид, — и передал записку от ее недоброжелателей. От кого-то он знает, что записки таскает фигурант, в тот вечер изображающий призрака. Если Румянцев ничего не переврал, в записке ей предлагалось спешить домой, собираться и куда-то уезжать. Может статься, ее таким образом хотели выманить из дому, увезти и порешить где-нибудь за городом. Волчок это определенно знал. После представления он остался за кулисами — ждать, пока все уйдут, и тогда незаметно убраться. Он сидел там в потемках и вдруг увидел, что через сцену идет Степанова, а поблизости — ни души. Тут он понял, что вот подходящий случай, и набросился на нее со шнурком. Выманивать из дому — для убийц опаснее, их может видеть дворник или горничная. А тут — сама злодейская фортуна ее в руки отдала. Вот такая у меня в голове сложилась история.

Ворвался Дальновид.

— Нет никаких шнурков! Вообще ничего нет, кроме грязного платка, двадцати копеек и карточной колоды, ровесницы Дендерского зодиака! Да это что?! Братцы сильфы, он очнулся!

— Велик Господь, — сказал Выспрепар. — Скорее к нему. Сколько я такие раны знаю, очнулся он ненадолго.

— Вот то же и Андронушка сказывал! Торопил прийти…

— Всем ждать тут, — велел Световид. — Выспрепар, идем.

Они вернулись минут через десять. В это время Сенька пытался шепотом выспросить у Федьки, что это за дом и кто хозяева, а Дальновид метался от стенки к стенке в ожидании новостей.

— Ну что, братцы сильфы, — сказал, войдя, Световид. — В таком состоянии люди обыкновенно не врут. Волчков божится, что вовсе не князья Ухтомские велели ему устроить убийство Степановой. Настоящих виновников не назвал, а про Ухтомских прямо сказал — нет, не они, их хотят выставить виноватыми. И тут нас Андронушка прочь погнал. Велел часа через два наведаться, не то он за жизнь больного не ручается.

— Он не врет, он точно не врет! — воскликнул Дальновид. — Вот ведь и Миловида писала, где эта затея вызрела…

— Одно другому не помеха… — Световид сел. — Сложная у нас картина получается, одна фигура цепляется за другую и выходит цепочка на зависть господину Анджолини…

— И я полагаю, что не врет, — сказал Выспрепар. — Коли Ухтомские наняли бы Волчка, чтобы он избавил князя Ореста от законной супруги, то они бы, скорее всего, дали ему денег, чтобы он убрался после злодейства подальше от столицы. А не велели ему слоняться возле театра. Это — просто и без затей. А тут — затейливо…

— А не сказал он, для чего шел за Фадеттой? — спросил Дальновид. — Ведь ежели Волчку было велено зачем-то убить Фадетту, а он не справился, то будут еще попытки!

— Ты прав. Фадетта, с сего часа ты не выходишь из дому одна и всегда имеешь при себе нож.

Это было настоящим приказом.