Американская фантастика. Том 9 - Альфред Бестер

— Mah[11]! Таких субъектов сотни. Это нам нисколько не поможет. А он намекнул вам, как его зовут?

— Нет, сэр. Во всяком случае, свое теперешнее имя он не упомянул.

— Теперешнее имя? Как это понять?

— Я… я говорю про его настоящее имя. Ведь не всегда же его называют Искусник Кид.

— Ага, понятно. А где он живет?

— Говорит, где-то в районе Каталина Ист.

— Каталина Ист — это сто сорок квадратных миль, битком набитых жилыми домами, — с раздражением вмешался Хортон.

— Я тут ни при чем, мистер Хортон.

— Одри, — строго произнесла мисс Гарбо, — отлошите ф сторону фаш бюллетень и посмотрите на меня.

— Да, мисс Гарбо.

— Фы флюбились ф этого шеловека. Ф фаших глазах он романтичная фигура, и фам не хочется, штоп он попал под сут. Это так?

— Вовсе нет, мисс Гарбо! — пылко возразила Вайолет. — Больше всего на свете я хочу, чтобы его арестовали. — Она потрогала пальцами свой подбородок. — Влюбилась? Да я ненавижу его!

— Итак, — со вздохом резюмировал де Сика, — мы потерпели неудачу. Короче говоря, если мы не сумеем вернуть ночную вазу его светлости, мы будем вынуждены уплатить ему два миллиона долларов.

— Я убежден, — яростно выкрикнул Хортон, — что полицейские его нипочем не найдут! Этакие олухи. Их можно сравнить по дурости разве что с нашей троицей.

— Ну что ж, тогда придется нанять частного соглядатая. При наших связях в преступном мире мы без особого труда сможем найти подходящего человека. Есть какие-нибудь предложения?

— Неро Фульф, — произнесла мисс Гарбо.

— Великолепно, cara mia. Этот человек настоящей эрудиции и культуры.

— Майк Хаммер, — сказал Хортон.

— Примем и сведению и эту кандидатуру. Что вы скажете о Перри Мейсоне?

— Этот подонок слишком честен, — отрезал Хортон.

— Тогда вычеркнем подонка из списка кандидатов. Есть еще предложения?

— Миссис Норт, — сказала Вайолет.

— Кто, дорогая? Ах да, Памела Норт, леди-детектив. Нет, я бы сказал, нет. По-моему, это не женское дело.

— Но почему, мистер де Сика?

— А потому, ангел мой, что слабому полу опасно сталкиваться с некоторыми видами насилия.

— Я этого не думаю, — сказала Вайолет. — Мы, женщины, умеем постоять за себя.

— Она прафа, — томно проворковала мисс Гарбо.

— А по-моему, нет, Грета. И вчерашний эпизод это подтверждает.

— Он мне нанес безжалостный, зверский удар, только когда я отвернулась, — поспешила вставить Вайолет.

— А чем вам плох Майк Хаммер? — брюзгливо спросил Хортон. — Он всегда достигает результатов и нещепетилен в средствах.

— Так нещепетилен, что мы можем получить одни осколочки от вазы с цветочным бордюром.

— Боже мой! Я об этом не подумал. Ну хорошо, я согласен на Вульфа.

— Миссис Норт, — произнесла мисс Гарбо.

— Вы в меньшинстве, cara mia. Итак, решено, — Неро Вульф. Bene. Я полагаю, Хортон, что мы с ним побеседуем без Греты. Он настолько antipatico[12] к женщинам, что это вошло в поговорку. Милые дамы, arrivederci[13].

После того как двое из могущественного трио удалились, Вайолет повернулась к мисс Гарбо.

— «Слабый пол»….. У-у… шовинисты, — прошипела она, яростно сверкнув глазами. — Неужели мы будем терпеть это неравноправие полов?

— А што мы мошем стелать, Одри?

— Мисс Гарбо, разрешите мне самой выследить этого человека.

— Фы гофорите фсерьез?

— Конечно.

— Но как фы можете его выследить?

— Наверно, у него есть какая-нибудь женщина.

— Естестфенно.

— Cherchez la femme[14].

— Вы просто молотец!

— Он упоминал при мне некоторые имена и фамилии, и если я найду ее, то найду и его. Вы мне даете отпуск, мисс Гарбо?

— Опрафляйтесь, Одри. И прифетите его шифым.

Старая леди в уэльской шляпке, белом фартуке, шестиугольных очках и с объемистым вязанием, из которого торчали спицы, споткнулась о макет, изображавший лестницу площади Испании. Лестница вела в королевскую Оружейную палату. Палата была выстроена в форме императорской короны и увенчана пятидесятифутовой имитацией бриллианта «Надежда».

— Чертовы босоножки, — буркнула Вайолет Дуган. — Ну и каблучки!

Войдя в палату, Вайолет поднялась на десятый этаж и позвонила в звонок, по обе стороны от которого располагались лев и единорог, попеременно разевающие пасти: лев рычал, единорог орал по-ослиному. Дверь стала затуманиваться, затем туман рассеялся. На пороге стояла Алиса из Страны Чудес с огромными невинными глазами.

— Лу? — спросила она пылко. И тотчас увяла.

— Доброе утро, мисс Пауэл, — сказала Вайолет, заглядывая в квартиру через плечо Алисы и внимательно обшаривая взглядом коридор. — Я из службы «Клевета инкорпорейтид». Вам не кажется, что сплетни проходят мимо вас? Не остаетесь ли вы в неведении по поводу самых пикантных скандалов? Наш штат, составленный из высококвалифицированных сплетников, гарантирует распространение молвы в течение пяти минут после события; сплетни унизительные; сплетни возмутительные; сплетни, чернящие репутацию или набрасывающие на нее тень; клевета несусветная и клевета правдоподобная…

— Вздор, — сказала мисс Пауэл, и дверь стала непроницаемой.

Маркиза Помпадур в парчовых фижмах, с кружевным корсажем и в высоком пудреном парике, вошла в зарешеченный портик «Приюта птичек» — частного особнячка, построенного в форме птичьей клетки. Из позолоченного купола на нее обрушилась какофония птичьих голосов. Мадам Помпадур дунула в свисток, вделанный в дверь, которая имела форму часов с кукушкой. На птичий посвист звонка отворилась маленькая заслонка над циферблатом, с бодрым «ку-ку» оттуда выглянул глазок телевизора и внимательно оглядел гостью.

Вайолет присела в глубоком реверансе.

— Могу я лицезреть хозяйку дома?

Дверь отворилась. На пороге стоял Питер Пэн в ярко-зеленом костюме. Костюм был прозрачный, и посетительница сразу узнала, что перед ней сама хозяйка дома.

— Добрый день, мисс Уизерс. Я к вам от фирмы «Эвон». Игнац Эвон, парикмахер, изобретатель возможных шиньонов, париков, украшений из волос, кудрей и локонов, всегда к услугам тех, кто следует законам моды или желает устроить розыгрыш…

— Сгинь! — сказала мисс Уизерс.

Дверь захлопнулась. Маркиза де Помпадур послушно сгинула.

Художница в берете и в вельветовой куртке с палитрой и мольбертом поднялась на пятнадцатый этаж Пирамиды. У самой вершины возвышались шесть египетских колонн, за которыми была массивная базальтовая дверь. Когда художница швырнула милостыню в каменную чашку для нищих, дверь распахнулась, обнаружив мрачную гробницу, на пороге которой стояло нечто вроде Клеопатры в одеянии критской богини змей и для антуража окруженное змеями.