Деревня 'Нюркин луг', или тайна печатной машинки - Акулина Вольских
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С ума сойти! Ведь ты бы ничего этого не знала, если бы не кукушка…
— А что кукушка? — спросила я рыжую.
— Ты не поняла? Кукушка тебе на грудь села и пузырёк клювом разбила. А потом ты исчезла. Будто в воздухе растворилась.
Я проматывала в голове события того времени. Была кукушка… И все равно странно.
— Интересный поворот. Только непонятно, почему я перенеслась в тот же момент, в тот же день, в который ушла? Я ведь столько здесь прожила, а все обратно вернулось.
— Тьфу, неблагодарная! — раздался сбоку от меня писклявый голос. Я обернулась, разглядела на открытом окне избушки серую птицу. — Им желания исполняешь, а они ещё и недовольны. Я же говорила, чётче надо формулировать!
Кукушка обиженно мотнула клювиком и улетела, не дав мне шанса оправдаться. Я вспомнила своё желание, загаданное здесь, на празднике возле клетки с птицами.
— Пусть все станет на свои места, — повторила я сказанное тогда кукушке и улыбнулась. — Вот и встало.
— И как всё таки источник рабтает? — испуганно спросила рыжая.
— Источник силу дарует и зания. Но не только. Он приумножает то, что внутри.
— Так с нами не будет так же, как с колдуном?
Я улыбнулась, коснулась её руки.
— Нет. У Градияра внутри только зло сидело, чернота. Она же его и убила, сожгла изнутри. А вместе с колдуном и чары его рассеялись.
— Что тогда? Мы ведь тоже с Тимом пили… Что теперь с нами будет?
— Что будет, — проскрипела старуха и уселась к нам за стол. — Так уж повелось, что Долиной править может только тот, кто волшеством владеет. А из колдунов теперь остались только я и Добромир. Да вы двое.
— Мы? — удивился мельник. — Да какие ж мы колдуны? Люди простые.
— Это пока. С каждым днём волшебство будет в вас вырастать, знания преумножаться, а сила крепнуть.
Рыжая с мужем переглянулись, поговорили о чем-то без слов и снова обратили взор на женщину.
— Так мы теперь должны стать правителями? — уточнила Даша.
— Так предначертано было. И раз уж случилось…
— Куда нам править?! Ещё и целой Долиной. Мы же не умеем ничего!
— Научитесь. С волшебством поможем, а остальное… — Нюра серьезно и пристально посмотрела на ребят. — Не вы ли жизни отдать готовы были за Долину? За деревню родную? За жителей? Не вы ли людей спасали от колдуна и заботились, как о родных? Где ж нам лучше то правителей найти?
Тимофей задумчиво потирал шею. Дашка сложила локти на стол, нервно теребила пальцы.
— Даш, все правильно, — поддержала я слова ведуньи. — Лучше вас правителей и быть не может. Вы людей любите, они — вас. А еще и волшебство…
— Но это же ответственность! Долг…
— Справитесь. Вместе уж точно.
Большая рука мельника сжала узкую ладошку рыжей, и девушка выдохнула.
— Ладно… Вместе может и справимся. По крайней мере, попробуем, — она повернулась ко мне и прищурилась. — А как свиток у деревни оказался? Мы же в горах его вместе спрятали?
— Перепрятала. Когда сюда вернулась, и Аська рассказала обо всем, что в замке творится.
— И Макар не знал?
— Не сказала. В лучшем случае, не позволил бы отдать его. Вы вон тоже сегодня меня убить готовы были.
— Ну не убить. Мы же не звери, — Тимофей хмыкнул и повернулся к охотнику. — К слову об ответственности. О каком долге говорил тогда в замке Градияр?
Никита вздохнул, собираясь с мыслями, и постепенно начал выдавать друзьям историю, которую частично рассказал мне в медпункте после ранения стрелой.
— Пришел к князю, потребовал прекратить истязать деревни, снизить поборы… Князь в отказ, хотел казнить. А Градияр его уболтал. Мне предложил помочь, мою деревню обещал в покое оставить, если три раза услугу ему окажу.
— И ты на это согласился? — раскрыла глаза Даша.
— Я тогда не знал, что он колдун. Подумал — что с меня взять? Нет ведь ничего. Жеребенок только один и изба старая, пустая. Вот и согласился. А когда вызвал меня к себе Градияр, — мужчина злобно сжал зубы. — Обратил волком и вместе со стаей своей на людей натравил. На другую деревню, которая присягнуть ему отказалась. Видел своими глазами всё, что творю, а сделать ничего не мог.
Былое веселье тут же стихло. Мы с серьёзными лицами слушали рассказ Себастьяна и молчали.
— Уже потом, когда понял, что колдун задумал, отказался. Сказал, не пойду больше с его стаей. Думал, разозлится, убьет. А он меня просто отпустил.
— И всё? — удивилась Дарёна.
— Не всё. Пока домой возвращался, колдун и туда волков своих пустил. Некого спасать было, как ни старайся. Вот и сбежал тогда подальше. Спрятался в лесу, пока вы мой дом не нашли. Вот об этом долге он и вспомнил.
— Сволочь какая! — в сердцах выкрикнула девушка. — Да я бы его сейчас оживила и заново придушила, подлеца!
— Поосторожнее с желаниями, — шепнула я, разглядев на окне сидящую кукушку.
Дашка обернулась и хихикнула, а с ней и остальные.
— Самое главное, что теперь колдуна нет, — продолжила я, прямо глядя на Никиту. — А значит, и колдовства его. И теперь никто никому ничего не должен, и ни в чем не виноват.
Мужчина ответил мне благодарной улыбкой, и помещение избушки бабы Нюры снова наполнялось радостью.
— О том, что было здесь, рассказывать нельзя. О ключе и подавно! — сказала баба Нюра строго. — Это всем понятно?
Четверо кивнули. Только звери хлопали глазами, глядя на бабку. Та продолжила:
— А будете болтать, я вас таким зельем напою, что и вовсе языком ворочать не сможете, — она задумалась. — Хотя… Кто вам поверит. Вы ж хряк с козлом.
Снова смех, обиженные моськи зверей и гомон. За дверью послышались тыжелые шаги и сопение. Дверь бесцеремонно распахнулась, и на пороге вырос чернобородый Макар. Сердито глянул на нас, шагнул внутрь.
— Сидят они, чаи пьют. А
