Pink Floyd. Закат дольше дня - Игорь Котин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следуя правилу Hipgnosis минимализировать, а то и вовсе избегать монтажных фокусов, Торгерсон использовал несколько сотен настоящих больничных коек, которые были расставлены у полосы прибоя, имитируя речные изгибы. (Опробовали несколько комбинаций, в том числе вариант с кроватями, «утекающими» в дюны.) В поисках наиболее эффектной картинки некоторые из них покрасили красной краской. Довольно серьёзной проблемой стал дождь, из-за которого весь этот громоздкий реквизит пришлось срочно вывезти с пляжа, вернувшись лишь через несколько дней. Начало лить и во время фотосессии, которую Сторм устроил специально для рекламы европейского раунда турне. Впрочем, большим стрессом стало само место проведения этой съёмки – на старинной загородной дороге в Эссексе (Англия), причём без привлечения полиции, которая могла бы перекрыть движение. Благо, за всё время не появилось ни одной машины.
Человек в центре главного снимка – Лэнгли Идденс, фотогеничный боцман «Астории». На лицевой стороне CD- и MC-версии Лэнгли при свете дня ломает палку. На обложке LP – держит в руках зеркальце. Неподалёку расположились женщина в одежде горничной («One Slip»?), и стая немецких овчарок («The Dogs of War»), а в небесной дали виден дельталёт («Learning to Fly»). На внутренних фото Идденс управляет плывущей по реке лодкой и сидит на койке в сумерках зари. Внутри также размещены портреты флойдов (впервые со времён альбома «Meddle»), сделанные фотографом Дэвидом Бэйли. Поскольку официальный статус Райта как приглашённого музыканта стал необходимой тактической уловкой, его фото с командного снимка решили исключить (непреднамеренно оставив лишь символическую тень). И только в поздних переизданиях Рик был реабилитирован.
Уже в конце августа в США запустили на радио 7-дюймовую промо-пластинку с двумя редакциями новейшего хита группы: «LEARNING TO FLY» (LP VERSION) и «LEARNING TO FLY» (EDIT). Трек стороны B на этом промо отличается от оригинала урезанным интермеццо и отсутствием на исходе шумов из «The Dogs of War».
«SIGNS OF LIFE». Параллель «жизнь – река» обозначена уже с первых секунд, сообщая тон всей пластинке: музыку предваряют и сопровождают треск, свист уключин и вёсельные всплески, окружённые шорохом ветра и чуть уловимым пением птиц. (Самые внимательные расслышат журчание воды, шелест прибрежной растительности и даже звуки капель. Равно как и зацикленность этой записи, проще всего определимую в повторяющемся через одинаковый интервал моменте манёвра, при котором полноценно работает лишь одно весло.) Путь спиной в сторону движения – когда явно можно оценить лишь пройденный путь – подводные камни, переменчивое течение – всё это – символы жизни.
Ряд аранжировочных компонентов (включая звонкие синтезаторные вкрапления, создающие ощущение тайны) роднит «Signs of Life» c вступительными частями «Shine on You Crazy Diamond (Part 1)» и с «Is There Anybody Out There?».
В основу увертюры лёг один из набросков, родившихся в ходе записи альбома «David Gilmour». И если идеи двух других нашли применение уже в рамках «The Wall», то этот ждал своего часа около девяти лет. При соавторской помощи Эзрина демо было развито уже с пристрелкой к атмосфере «A Momentary Lapse of Reason», став одним из самых известных полотен в истории арт-рока: многослойная аранжировка с изящными шумовыми эффектами, возвышенная, не без грусти, мелодия органа во второй фазе и звонкая гитара – в третьей. (И во всём этом – волнующее дыхание реки, озера, катарсис осознания вселенского Грандиоза, невероятного величия Природы даже в, казалось бы, незначительных, на первый взгляд едва заметных Её проявлениях (стоит упомянуть, что размеренное, однообразное раскачивание при гребле способствует переходу в состояние транса). Будь то бег муравья, несомый ветром сухой лист или пронзённая солнцем капля росы…) Струю сюрреализма привносят булькающие «космические» звуки (отдалённо напоминающие синти-секвенцию «On the Run») и приглушённые голоса, запущенные на разной скорости (Мэйсон произносит довольно неразборчивые, никак не объяснимые и ничего не объясняющие фразы: «When the childlike view of the world went, nothing replaced it… nothing replaced it… nothing replaced it… I do not like being asked to… I do not like being asked to… I do not like being asked to… Other people replaced it… Someone who knows…» («Когда детское представление о мире исчезло, ничто его не заменило… ничто его не заменило… ничто его не заменило… Не люблю, когда спрашивают… Не люблю, когда спрашивают… Не люблю, когда спрашивают… Другие заменили это… Кто-то, кто знает…»)).
На завершающем этапе прогнанная через усилитель гитара сияет чистым серебром, а эфирный синтезатор воспевает дыхание нежного, тёплого ветерка. Именно эти гитарные ходы и свистящие подголоски составляли основу демо Гилмора (подобного рода «свист» мы слышим и в начале сольной «Short and Sweet»). Мелодия разбита на отдельные фразы, восточные нотки последней из которых подчёркивают завершённость темы. Интересно, что даже в самом звуке, имеющем связь с тембрами арфы и гуслей, ощутим водный привкус.
Композиция исполнялась только в составе группы и лишь в период с сентября 87 года по июль 89-го.
Сияющие нити «Signs of Life» так и не успевают удалиться, исчезая за мощным форте субито «LEARNING TO FLY». Стихию Воды сменяет Воздух. Идея песни возникла в период интенсивных авиатренировок Дэвида и Ника, имевших место в 86 году.
Клавишные Кэрина, звонкая соло-гитара Гилмора и гулкая драм-машина взаимодействуют с ударными Мэйсона и всевозможными перкуссионными эффектами Стива Формана, включая бонги. Харизматичный баритон Дэвида сменяется его более высоким тембром в припевах, где используется плотный бэк, с немалой вероятностью включающий голос Ричарда. В куплетах Гилмор эпизодически подевает сам себе (например, во время слов«…is holding me fast» («…держит крепко меня»), в припевах его вокал звучит исключительно в сдвоенном варианте, а в третьем куплете оттеняется крайне натуралистичной имитацией воздушного свиста (эффект «ветра в ушах»).
Строгий ритм в середине обрывает почти инородная картинка, где россыпь плавающих и летающих звуков служит фоном для сосредоточенных и чуть тревожных голосов по радиосвязи (реальные переговоры Ника с инструктором по авиапилотажу Майком Уеннинком в ходе проверки приборов и проворачивания двигателя). После слышен шум взлетающего самолёта.
Музыку «Learning to Fly» Гилмор написал в соавторстве с Кэрином и Эзрином, отталкиваясь от собственных мелодических находок и сырой синтезаторной наработки Джона. Со словами помог Мур. Таким образом, композиция стала первой за четырнадцать лет песней Pink Floyd, сочинённой четырьмя авторами. И первым громким хитом со времён «Another Brick in the Wall (Part 2)».
В тексте, построенном на игре образами и метафорами, говорится об отчаянных попытках человека воспарить над догмой земного притяжения. Оценив подсказки Реки, Мэн продолжает своё отчаянное движение, постигает таинство полёта. Звучащая в тексте идиома«…on a wing and a prayer» («…на честном слове и на одном крыле») вошла в употребление ещё со времён песни «Coming in on a Wing and a Prayer», написанной в 1943 году американскими авторами Гарольдом Адамсоном и Джимми МакХью. В песне рассказывается о штатовском военном самолёте, который вопреки ряду серьёзных технических проблем возвращается на базу благодаря отчаянной вере экипажа в благополучный исход. Словосочетание «Out of the corner of my watering eye» («Краем слезящегося глаза»), завязано на устойчивом для многих языков выражении «краем глаза» и перекликается с «Comfortably Numb» – «Out of the corner of my eye» («Краем глаза») и «The Final Cut» – «Through the fish eyed lens of tear stained eyes» («Cквозь слёзные линзы глаз»).
Тьма не дремлет. Любое послабление – и вы в её власти: фэйдаут обозначает посадку, уступку роковому притяжению: на излёте мы слышим тяжёлое урчание определённо земного существа, всё более уверенное, и, наконец, временно стихающее в унисон с музыкой.
Песня была регулярным концертным номером Pink Floyd с 87-го по 89-й и в 94 году.
После люфтпаузы «мясное» дыхание монстра продолжается, знаменуя начало «THE DOGS OF WAR». На смену Воде и Воздуху приходит Земля. Тернистый жизненный маршрут выносит Мэна в фазу духовного приземления, где он, наткнувшись на провокацию,
