Особо одаренная особа - Вересень Мария

— Ай! — вскрикнул маг. — И что я теперь скажу учителям? Что губу в дверях прищемил?

— Ага, прищемил, когда сильно раскатывал! — подсказала я.

— Злая ты, — укорил меня Велий, слизывая кровь и опуская меня на землю. — За что только я тебя такую полюбил?

— А ты меня полюбил? — спросила я, глядя на Велия из-под ресниц.

— Нет, — засмущался Велий, — съесть хочу, да все стесняюсь.

— Нет, нет, я желаю подробностей! — Я запрыгала, а маг начал отбиваться, возмущенно крича:

— Сгинь, нечисть!

— Вел! — не унималась я, чувствуя, что добыча ускользает из рук. — Не будь гадом! Между прочим, признание в любви — самое значительное событие в жизни девушки. Ну кроме свадьбы, конечно. Так сделай все как полагается!

Он дернулся, словно я его по спине дубиной огрела, однако пробубнил:

— Самое важное событие для тебя на сегодня — это экзамены.

— Зануда! — взревела я, понимая, что большего мне от него не добиться.

— А ты, а ты… — Велий запнулся, — а ты марш в комнату, еще к завтрашнему зачету готовиться по естествознанию!

— Фиг тебе! — обиделась я. — А в нашу комнату сегодня не смей и носа казать, а то мы бей-дубинку из волшебной книжки вызовем! Уж она тебе бока-то намнет!

Велий споткнулся и посмотрел на меня так, словно внезапно вспомнил что-то важное.

— Сама будешь вызывать или с подругами?

— Не твое дело, — буркнула я. — Обидел девушку и вали!

— Ничего у тебя не выйдет. — Велий стал одергивать куртку и отряхиваться. — Лейя наверняка у Сиятельного пропадает, а Алию Вульфыч еще вчера грозился забрать после уроков в Веж к кузнецу за оружием для экзаменов.

— Подумаешь, — фыркнула я. — Все равно не заходи, у меня день самостоятельных работ. — И прошла мимо, по-миренски соблазнительно покачивая бедрами. Пусть смотрит, какая красота мимо рук проплывает. Однако совсем «мимо рук» не получилось, пришлось с писком убегать.

В комнате действительно никого не оказалось, было темно и необычно тихо. Я без энтузиазма похлебала холодных, сваренных Алией щей, в которых все ингредиенты выглядели так, словно их второпях порубали саблей, а потом, решив, что и так сойдет, просто бросили в соленую воду. На видном месте лежала записка: «У нас пикник, скатерть взяла с собой. Лейя». Я завистливо вздохнула, потому что вкусненького сразу захотелось и потому что пикник происходил, скорее всего, далеко за стенами Школы, им-то не запрещали ее покидать. Я посмотрела на гору книжек и сморщилась. Почему-то книгу сказок, вырванную из загребуших рук Велия, читать хотелось, а естествознание — ни капельки. А может, устроить на сегодня выходной? Тихий, уютный вечерок в одиночестве?

Я, не глядя, быстро полистала волшебную книжку и, ткнув пальцем наугад, прочитала сказку. История была просто кошмарная: дядька с синей бородой убивал своих жен, а самая молодая из них расчленила его самого.

— Теперь и не усну. — Я посмотрела на темные окна, перевернула страницу, но мне снова не повезло, там волшебным мечом крошили несчастное чудище за полцарства и принцессу, мнение которой почему-то никого не интересовало. — Гадость какая. Та-ак, что у нас дальше? — Я углубилась в чтение. — Случился неурожайный год, и в семье дровосека нечего стало есть, а в семье было семь детей, и решил он отвести их в лес, чтобы не видеть, как они умирают с голоду. Ох, какой добрый папа! — Всплеснув руками, я села на кровать и перелистнула страницу. И напоролась на историю людоеда. — Так… Погода была прекрасная, принцесса была ужасная… Ну хотя бы смешная. Так, что у нас дальше? Ага, бабушку в печку. Молодец, сообразительный мальчик. А это у нас что? Бух в котел и там сварился. Правильно, нечего в кипятке купаться. — Я залилась смехом, хлопая рукой по подушке и повторяя: — Злые вы, уйду я от вас, сказала смерть. — Утерев невольную слезу, я перевернула лист: — Ну это совсем для детей. А это что? — и тут же узнала. — А, это про цветочек вяленький, нет, про такое мы не читаем. Так-так-так, это новенькое что-то. Подушка для шалуна. Ну-ка, прочитаем. — Я с чувством начала декламировать:

Стоило мне договорить, как прямо на раскрытую книгу откуда-то сверху шлепнулась яркая шелковая подушечка-думка.

— Вот леший! — Я уставилась в удивлении на потолок.

— Вот леший! — рявкнуло эхо голосом Велия.

Я вздрогнула от неожиданности, когда маг вынырнул из-за спины как черт из печи.

— Чего пугаешь? — взвизгнула я, но Велий сурово, даже как-то обвиняюще посмотрев на меня и подушку, спросил:

— Это что?

— Подушка. — Я захлопала глазами. — А ты что, все это время за мной подсматривал?

— Просто в дверях стоял. — Велий нахмурил черные брови. — Ты ее вызвала.

— Кто? Я?! Нет! Это, наверное, Гуляй крышу ремонтировал, и у них упало.

— Верелея, — взъярился Велий, хватая подушку, — кому ты голову дуришь…

Я посмотрела, как он медленно заваливается на кровать, мутнея взглядом, и поспешно отползла в сторону. Велий лежал поперек кровати как бревно и явно не чувствовал никаких неудобств.

— Эй, — я испуганно потянула его за рукав, — ты умер, да? Сейчас же скажи, что ты не умер! — Прижавшись ухом к груди, я стала прислушиваться к дыханию, и тут дверь распахнулась настежь.

— Я знала, что она его угробит! — громко съязвила, стоя на пороге, Алия, а Серый Волк, груженный оружием лаквиллки, сделал мне ручкой.

— О, привет, ослик, — улыбнулась я. — Привет, Сиятельный.

Князь, как истинный кавалер, всегда провожал мавку до дверей, целовал ей ручки и говорил много-много красивых слов. За ним не надо было, как за магом, бегать по парку, чтобы выжать что-нибудь приятное для себя.

— А Велий что-то… устал, — пролепетала я, — и подушку не отдает. Помогите забрать, а?

— Ну и зачем ты это сделала? — набычилась Алия, глядя на беспробудно спящих на моей кровати парней. Сколько ни пихала она Серого в бок, тот только похрапывал.

— Так, нарушаем. — Не замедлила появиться на пороге комендантша и, глянув на идиллию на моей кровати, обрадовалась: — О! Злостно нарушаем! Причем систематически. Пора докладывать и принимать меры. А это что за подушечка, хр-р-р…

— А что ты в нее зашила? — поинтересовалась мавка, склонившись над овечкой. — По действию похоже на дурман-траву, но что-то больно быстро действует. — Она задергала острым носиком. — А пахнет вкусно!

— Эй, не трогай ее! — Я бросилась к Лейе, чтобы оттащить от кровати, но поняла, что поздно, и махнула рукой: — Ладно, спи.

Алия прижала к себе свое железо и с ужасом смотрела на этот сонный курган:

— И что теперь? Будут спать сто лет? Пока принц на белом коне всех не перецелует?

— Не знаю, — призналась я. — Я ее боюсь.

— Давай шваброй в окно выкинем!

— Кто выкидывать будет? — Я попятилась, пряча руки за спину.

Алия запыхтела, как еж, но все же пошла открывать окно. Я подала ей швабру, и мы на пару с горем пополам — нет, не вытолкали думку в окно, а всего лишь запихали под мавкину кровать. И то хорошо.

— Пусть там лежит, — утирая трудовой пот, сказала Алия. — А Лейе скажем, чтобы под кроватью не мыть.

— А она там и не моет, — успокоила я подругу.

— Да и за ноги ее из-под кровати вытянуть легче, чем этих. — Лаквиллка кивнула на спящих.

Мы стали будить друзей. Они просыпались неохотно, а Лейя раскапризничалась.

— Мне такой сон снился! — отбрыкивалась она от нас. — Там такой… — Тут мавка заметила Сиятельного и захлопнула рот.

Овечка на подгибающихся копытах проплелась мимо нас, с трудом вписываясь в повороты.

— А что случилось? — непонимающе тряс головой Велий, заспанным он выглядел ну просто чертовски соблазнительно.