Санкт-Петербург. Автобиография - Марина Федотова

30 июня. Вчера умерших было 237 человек.

Июль 1. Хотелось бы мне узнать, что происходит в институте. Я просил Анну Петровну Дель написать к г-же Штатниковой. Она, верно, уведомит ее, если холера и туда проникла. В Смольном монастыре, говорят, уже умерло три девицы.

3 июля. Вчера был у меня доктор Гассинг. Он говорит, что холера начинает несколько ослабевать. Третьего дня умерших было 277 человек, вчера 235.

Сейчас получил записку от Деля, в которой он извещает меня, что в институте умерли от холеры четыре девицы, из них две моего класса – одна Львова, другая Якубовская из второго отделения.

30 августа. Давно уже не писал я ничего в моем дневнике. Между тем холера почти прошла. Меня судьба пощадила – для чего? Я об этом так же мало знаю, как мало размышляла она, выдергивая наудачу имена тех, которым надлежало погибнуть.

Александровская колонна, 1834 год

Астольф де Кюстин, Иван Бутовский

Год 1834 ознаменовался для города введением нумерации зданий по улицам, открытием императорской Николаевской детской больницы, публикацией «Пиковой дамы» А. С. Пушкина – и установкой на Дворцовой площади, которую полностью реконструировал К. И. Росси, Александровской колонны в честь победы над Наполеоном. Идею колонны («Александринского столпа», по выражению Пушкина) архитектору О. де Монферрану подал тот же Росси, заметив, что колонна дополнит ансамбль площади с триумфальной аркой в здании Главного штаба (при этом император Николай I первоначально собирался установить на площади памятник Петру Великому).

Французский путешественник маркиз де Кюстин присутствовал при торжественном открытии колонны.

В один прекрасный день семьдесят тысяч солдат и бесчисленная толпа народа во главе с императором залила огромную площадь, чтобы в благоговейном молчании присутствовать при водружении колонны, выполненной по проекту француза господина Монферрана (французы еще необходимы русским). Замысловатые машины действуют отлично, и в ту минуту, когда колоссальная колонна словно оживает и, освобожденная от пут, подымается все выше и выше, войска, и вся толпа, как один человек, и сам император падают на колени, чтобы возблагодарить бога за такое чудо и за те великие дела, которые он позволяет совершать своему народу.

Куда более подробно и поэтично описал это событие литератор И. Г. Бутовский.

Как современник славных дел императора Александра и очевидец торжественного поднятия и открытия памятника Благословенному, я потщусь передать вашему благоговению сие великое празднество российской империи; я опишу его так, как оно было, с тем восторгом, которым одушевлялись и русский царь, и народ его, и все те из иностранцев, кои стекались в Петрополь с отдаленнейших пределов земного шара оплакать память Незабвенного и проликовать вместе с нами для вечной его славы и благоденствия его России!..

Еще в исходе июля столица очень заметно начала наполняться приезжими из отдаленных мест России и чужих земель. Все пути, ведущие в Санкт-Петербург, не исключая даже морского, покрылись путешественниками, алкавшими из благоговения к памяти Александра Первого насладиться зрением торжественного открытия его монумента. С 20 августа стали появляться в стенах Северной Пальмиры вновь прибывшие войска, назначенные для большого парада. Но за пять дней до празднества народное стечение до того увеличилось, что обширный Петрополь некоторое время казался даже тесным. От вельможи до простого работника, всякий готовился быть свидетелем чудного зрелища, и эти дни уже носили на себе резкий отпечаток всеобщего народного празднества. Ни с чем нельзя сравнить той поспешности, той жадности, с которой всякий желал приобрести билет для присутствия при открытии памятника. Раздача оных по министерствам почти остановила на несколько дней течение дел, но число желающих с каждым днем возрастало, и многие десятки тысяч билетов с трудом могли удовлетворить удивительному стечению лучшей петербургской публики, превышавшему далеко за двести тысяч, вся народность Петербурга простиралась в это время почти до полутора миллионов.

К довершению великолепия картины наступающего дня около десяти часов вечера, в ночь на 30 августа, атмосфера над Петербургом, угрожавшая несколько дней ненастьем, пришла в необыкновенное движение. Жесточайшая буря по направлению с юго-запада, с частыми беспрестанно усиливающимися ударами молнии, страшно бушевала над городом в течение трех часов; проливной дождь освежил землю и воздух, постоянно пожигаемый все лето до 24 августа чрезвычайными жарами, столь редкими на севере.

Наконец наступило 30 августа! Лучезарное солнце, сей вестник Божий, первое пробудило столицу, которая торопливо воспрянула с восхищением, с шумом радостным, необыкновенным. Тысячи глаз приветствовали и ласкали это прекрасное солнце, которое недавно еще светило на Александра, которое озаряло его пред нами в полном свете его неописанного блеска и величия, которое за двадцать лет пред сим так же величественно освещало его в Париже, когда он, в день Воскресения Господня, 10 апреля 1814 года, молился Предвечному под открытым небом на площади Людовика XV и, повергшись со всем своим многочисленным воинством на колени, торжественно приносил Всевышнему благодарение за спасение Европы и счастливое окончание достопамятных войн 1812, 1813 и 1814 годов.

В семь часов утра вожделенный звук пушечного выстрела возвестил нам о наступлении торжества. В это время я взял моих шестерых сыновей и пошел с ними на Дворцовую площадь, на дороге мы встретили государя императора, государя наследника и великого князя Михаила Павловича, едущих в Невский монастырь для отслушания обедни. Невский проспект уже покрыт был экипажами, и народ, можно сказать, не шел, а плыл рекою по широким тротуарам и частью по улице от чрезмерной тесноты. Подобное движение происходило и по всем другим направлениям, ведущим к площади. Указанные для публики места наводнялись зрителями с невероятной быстротою, в порядке и тишине беспримерной. К восьми часам все крыши зданий, прилегавших к площади, не исключая и самого дворца, увенчались бесчисленными толпами зрителей. В 9-м часу пространный амфитеатр и шестирядные по стенам эстрады уже пестрели отборной публикой, и бульвар сильно тучнел народом. Но в 10 часов боковые отделения Зимнего дворца, домы Главного штаба и министерств, Адмиралтейство и все здания по карнизу всей обширной площади расцвели на балконах и во всех раскрытых окнах нарядными дамами и кавалерами. Во ожидании прибытия государя публика кипела радостью, огромные беседы зрителей везде оживлены были воспоминаниями о любимом Александре; на всех лицах везде видно было полное удовольствие, смешанное с тем терпеливым ожиданием, которое обнаруживается в одних только важных и торжественных случаях, скоро показались на опустевших площадях жалонеры и линейные унтер-офицеры и заняли места для своих полков.

В 11 часов государь император появился на Дворцовой площади, раздался первый пушечный выстрел; все стихло, и величественная сцена приготовилась принять еще новых зрителей. При третьем подобном сигнале на всех входах площадей вдруг показались головы колонн с барабанным боем и звуками волшебной музыки; в короткое время вся пространная равнина из конца в конец залита была блестящим русским воинством, которое своим бодрым, мужественным и грозным видом изумило бы Александра Македонского и Ганнибала, которому позавидовали бы Цезарь, даже Наполеон. Движение войск распределялось на пять военных моментов. Стройное и прекрасное появление колонн на площадях был 2-й момент. Когда вся масса войск установилась, государь император, в сопровождении многочисленной блестящей свиты, объехал колонны, так как император Николай относил всю честь в Бозе почивающему Александру I, войска не делали ему на караул, а только, по команде своих начальников, взяли ружья и палаши на плечо. По осмотре войск император остановился против памятника; сопутствовавший ему принц Вильгельм Прусский находился при нем.

Начался 3-й момент: молебствие. Крестный ход показался в великолепном павильоне. Войска, дотоле безмолвствовавшие, вдруг оживились бряцанием оружия, звуками музыки и барабанов; они приветствовали духовенство, которое немедленно приступило к молебствию и поминовению за упокой души почившего Александра I. Тогда среди многочисленного воинства, покрывавшего площади, воцарилась торжественная тишина; очам нашим представилось зрелище умилительное и в то же время поучительное: государь император, в единодушии со всем своим воинством, со всеми своими подданными, с благоговением обнажив свою венценосную главу, возносил мольбы ко Всевышнему о великой душе своего предшественника; смиряясь пред владыкою царей земных, он пал на колени, и примеру его последовали все войска. По окончании коленопреклонения протодиакон возгласил вечную память в Бозе почивающему Александру Благословенному! – Багряновидная шелковая завеса, скрывавшая пьедестал памятника, вдруг упала, и золотые двуглавые орлы, поддерживавшие завесу, поверглись пред колонною; в это мгновение явственно раздался голос всероссийского самодержца, который достиг нашего слуха и потряс священным трепетом сердца всех зрителей: его императорское величество сам и один скомандовал всей массе войск на караул и отдал честь монументу с барабанным боем, музыкой и криком ура! Вслед за сим, с быстротою молнии, загорелась пальба из 248 орудий, находившихся при войсках и занимавших Разводную площадь и набережные Дворцовую, Английскую и Биржевую; также из всех орудий с Петропавловской крепости и с судов, поставленных на реке Неве. Гром пушек слился с непрерывавшимися криками ура, с безумолкным барабанным боем и музыкой и длился около пятнадцати минут, как некое грозное сновидение, оставляющее в памяти человека неизгладимый отпечаток. Во все это время народ крестился со слезами умиления и не сводил глаз с монумента Александра Первого и императора Николая, стоявшего пред колонной с уклоненным мечом. При сих торжественных кликах и громе орудий крестный ход величественно выступил из павильона на площадь, обошел вокруг памятника и, окропив его святой водою, возвратился в том же порядке на прежнее место. Государыня императрица с их императорскими высочествами шествовала за крестным ходом, за высочайшей фамилией следовали по четыре в ряд дамы и придворные кавалеры, члены Государственно Совета, сенаторы, предводители дворянства и депутаты от купечества. В минуты сего великолепного шествия налетело едва приметное облако и, приосенив памятник и площадь, оросило слабыми каплями дождя присутствовавших под открытым небом.