Манга и философия - С. Титова

«Река Янасе течет возле моего дома, и мне всегда очень приятно смотреть, как там плавают гольяны. Двадцать пять лет назад, когда я переехал в эту область, река была больше похожа на грязную канаву… Двадцать пять лет назад река была настолько грязной, что люди чувствовали себя беспомощными… Около десяти лет назад мы начали видеть ряску, растущую в реке. Нам было страшно увидеть, как что-то зелёное буйно разрастается в таком бесплодном болоте».

Он добавляет, что «Лесной проект Тоторо» — вдохновлённый его работой — был задействован на очистке реки Танасе и лесов у её устья в холмах Сайяма. Лес Тоторо на холмах Сайяма был куплен Национальным движением, известным как Фонд дома Тоторо. Миядзаки сам принимал участие в проекте очистки реки и леса, а также пожертвовал большие денежные суммы Фонду дома Тоторо. Именно это погружение в естественную науку экологии привело Миядзаки не только к созданию манги и аниме, посвященных темам защиты окружающей среды, но также вдохновило на участие в развитии зелёных движений, направленных на активизм, целью которого является защита природы через развитие принципов сохранения окружающей среды посредством зелёной жизни.

Искусство подражает жизни

Начиная с манги и аниме-версий «Навсикаи», искусство Миядзаки изображает потрясающее видение развития конфликтов человеческой природы и растущий экологический кризис, ведущий к возможному апокалиптическому разрушению мира, так как он развивается сквозь века, от древнего прошлого к настоящему, к предсказанному Армагеддону Судного дня в отдалённом будущем. Ценность видения Миядзаки и, что более важно, его влияние, возможно, лучше всего выразил Тецуйи Ямамамото:

«Недавно Миядзаки-сан закончил рисовать его мангу „Навсикая из Долины Ветров“[20]. Я был тронут до слёз. Это заставляет меня захотеть спросить Миядзаки-сан о его взглядах на окружающую среду. Людям очень сложно понимать проблемы окружающей среды, начиная от дискуссий на тему уничтожения природы или того факта, что земля встретилась с некоторыми изменениями. Но когда эти вопросы изображаются, как в „Навсикае из Долины Ветров“, они заставляют нас думать о них в символической манере. Теперь я советую своим студентам читать „Навсикаю“, потому что такое чтение заставляет нас думать и чувствовать более глубоко, чем когда мы слушаем, что нам говорят учителя» («Точка отсчёта, стр. 414).

Навсикая говорит. Вопрос в том, прислушаемся ли мы к ней? Возможно, благодаря Миядзаки мы её услышим.

20

Рисуя себя

Салли Джэйн Томпсон

Тихая и тревожная сцена. Друзья молодого человека встали в стороне и смотрят на него. Возможно, начинается лёгкий дождь. Он стоит тихо, поражённый такими ранами, которые могли бы убить человека на месте, и чувствует себя побеждённым. Внутренняя борьба теперь разыгрывается снаружи (возможно, с помощью нескольких флэшбэков), пока наконец не смотрит вверх снова с решимостью в глазах, ощущающий более сильный эмоциональный подъём, чем раньше. Теперь он может сделать то же самое физически… и продолжить свою битву!

Любой читатель, знакомый с мангой, сразу узнал бы эту классическую историю из шойен манга, усиления вызова, который бросают молодому главному герою мужского пола на его пути к достижению какой-то конкретной цели и попутной самореализации. Это может быть физическая драка (в различных вариантах или другая разновидность борьбы или вызова — спорт, искусство даже настольная игра. Что угодно, что требует проявить характер, чтобы стать лучшим. Эти манги являются разновидностью беллетристики, описывающей формирование личности.

Возьмём другие жанры манги, например шойо, аналог шойен, ориентированный на девочек. Его истории часто фокусируются на разрешении романтических ситуаций, как конечной цели, и из-за этого эмоционального фокусирования склонны изображать внутренние переживания и реакции главных героев — можно сказать, что это подход, сфокусированный на внутренних ощущениях. Манги жозей, ориентированные на более старших молодых женщин около двадцати лет, склонны иметь дело с постмодернистской неудовлетворенностью главного героя и предлагают определённый уровень самоанализа. А здесь история не только фокусируется на внутренних переживаниях, как в шойо, но также конечная развязка более существенна, чем исполнение романтической любви (как это может быть в шойо).

Такие подходы, конечно, просто углубляют многие способы, при помощи которых манга приходит к познанию личности. Но они также являются элементами истории, а манга — это не только текстовое средство информации, но и визуальное. Главная сила графической литературы — это многочисленные способы коммуникации и взаимодействия между всеми этими элементами. То, как личность нарисована в манге, является частью того, как личность представлена, является ли это явным дополнением к истории или просто ещё одной точкой философского окружения, в котором создаётся история.

Личность и окружение

В западной философии идея индивидуальной личности была центральной — как в жизни, так и в теоретическом подходе. Определение «Я» было главной метафизической целью, и основным вопросом обычно был «Что такое я?», а не «Что такое человечество?» или «Что такое мир?». Многочисленные западные мыслители освобождались от окружающих факторов и общественного влияния, чтобы вернуть «Я» к более чистому и правдивому состоянию. В «Размышлениях» Декарт подходит к пониманию себя путём «предположения» (как техники рассуждения), что все физические вещи, окружающие нас, на самом деле не существуют. Это позволяет воспринять «Я» изолированным, чтобы осмыслить его существование.

Западный мыслитель не отрицал очевидный факт, что личность индивидуума взаимодействует с внешними факторами, получает на их основе опыт и полагается на них. Декарт напоминает своему читателю, что «существует два факта о человеческой душе, на которых основывается любое знание о ней, так как по своей природе, во-первых, она обладает сознанием, а во-вторых, будучи соединена с телом, она может действовать и страдать вместе с ним» («Философские писания», стр. 275). Декарт делит реальность на два мира, умственный и физический, и рассматривает умственный мир как более заслуживающий доверия, чем физический.

Окружающая среда и гармония

История японской философии с начальной фазы синто и во время её интеграции с буддистской философией в периоды Нара и Хейа была склонна рассматривать личность по своей сущности гораздо более связанной как с телом, так и со всем остальным миром (подобно материализму, здесь отсутствует напряжение между разумом и материей).

Влиятельный буддистский философ Кукай (774—835 н. э.) поддержал эту идею таким образом: «Весь космос — не более чем мысли, слова и деяния Будды, называемого Дайничи… В бесконечном состоянии нирваны Дайничи совершает три великие практики эзотерического буддизма: пение священных слогом (мантры), визуализацию геометрических матриц (мандалы) и выполнение священных поз и жестов (мудры). Эти три действия определяют природу вселенной» (Томас П. Казулис, «Японская философия», Энциклопедия философии Рутледж).

Духовная или сущностная природа вселенной и личности связана с физическими действиями и