Первородный грех. Книга первая - Мариус Габриэль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот уж не ожидала, что ты когда-нибудь предложишь мне работу. Но я не хочу, чтобы ты платила мне за дружбу с тобой, Мерче. – Майя вытянула изящную руку, на которой в лучах солнца ледяными искрами сверкнул бриллиантовый браслет. – Ты и так уже осыпала меня драгоценностями. Мне не нужны деньги, Мерче.
– На другие условия я не пойду. И, кроме того, тебе действительно придется кое-что делать. Можешь работать столько, сколько сама посчитаешь достаточным, чтобы оправдать то жалованье, которое я буду тебе платить. Вот таково мое предложение. Обдумай его. Пока дом не достроен, можешь не торопиться с ответом.
– Но мы обе знаем, каким будет этот ответ, – ласково проговорила Майя.
Пасифик Палисейдс, Калифорния
Усталая и ничего не видящая вокруг, она покинула площадку для выступлений, проехав под огромным плакатом, на котором красовалась надпись: «КОНКУР. ПАЛИСЕЙДС-71».
Подошедший конюх взял коня под уздцы, и она устало спрыгнула на землю. Затем наклонилась, чтобы проверить, не поранил ли Монако ноги. Все было в порядке. Краем глаза заметив, что приближается Дан Кормак, она стянула жокейскую шапочку и расстегнула куртку.
– Плохи твои дела.
Проигнорировав слова тренера, она принялась возиться с подпругой Монако.
– Очень плохи. – Его тяжелая рука легла ей на плечо. – Что, черт возьми, с тобой происходит, Иден?
Пришлось обернуться. Лицо Дана Кормака было похоже на старое кожаное седло – все в трещинах, морщинах и отполированное до блеска. В детстве ей казалось, что, если разгладить складки его кожи, то под ними можно увидеть сделанные шорником швы.
Стараясь пересилить головную боль, Иден заглянула в его тускло-голубые глаза.
– Наверное, я недостаточно выложилась.
– Будь я проклят, если ты не права. Оставь это. – Продолжая одной рукой обнимать ее за плечи, он увлек Иден прочь от взмыленного после выступления коня. – Каждый раз, когда у тебя появляется шанс выиграть, ты почему-то отключаешься. Я же вижу, что ты сидишь в седле, словно вместо позвоночника у тебя спаржа какая-то. И взгляд у тебя чумной. Ты что, накурилась чего-нибудь, а, Иден?
Металлический голос из громкоговорителя объявил окончательные результаты ее выступления. Они были ужасны.
Иден почувствовала острое жжение в затылке под стянутыми в тяжелый узел черными волосами. Мышцы шеи напряглись и стали подрагивать. В нее словно начали впиваться когти.
– Я-то думал, что у тебя в этом году будут настоящие успехи. Ты же говорила, что сможешь справиться с проблемой концентрации внимания.
– Дан…
– Ты говорила, что этим летом собираешься выиграть несколько призов.
Мимо них проехал следующий участник соревнований. Его встретили аплодисменты, затем зрители в ожидании затихли.
– Пожалуй, я пойду приму душ, – сказала Иден.
– Послушай. – Кормак преградил ей дорогу. – Тебе надо больше тренироваться. Три раза в неделю по два часа.
– У меня нет времени, Дан, на все эти тренировки.
– Ты же уже вылетела из университета. Чем же это ты так занята?
– Но не могу же я жить, есть и спать с лошадьми.
– А когда-то ты именно этого и хотела. – Его кожаное лицо изобразило подобие улыбки. – Если хочешь, будем тренироваться в удобное для тебя время. По вечерам – это тебя устраивает?
– Спасибо, Дан, – равнодушно проговорила она. – Но у меня действительно нет времени.
– Тогда зачем вообще ты сюда приходишь? Только заставляешь других тратить время и силы.
– Я обошла половину участников сегодняшних соревнований. – Ее голос стал резким. – Этого достаточно.
– Да нет же, черт тебя побери! – взорвался Кормак. – Ты должна быть лучшей! Как когда-то ты мне обещала. Помнишь? Ведь ты же способная! Просто я вижу, как ты шаг за шагом сдаешь свои позиции, а завтра можешь оказаться в конце. И тогда не нужны тебе будут все эти соревнования.
С площадки для выступлений донеслись характерный звук сбитого препятствия и полуиспуганный-полуоблегченный вздох зрителей.
– Это будет непростительно, Иден, – мягко проговорил он. – Столько труда – и все коту под хвост. Побойся Бога.
Мимо прошел конюх, ведя под уздцы Монако, влажные бока которого были покрыты попоной.
– И этот конь заслуживает лучшей участи, – сказал Кормак. – У него все ноги сбиты о препятствия. Если так и дальше пойдет, он перестанет тебе доверять. Если, конечно, прежде не покалечится.
Иден перекинула куртку через плечо.
– Я все-таки хочу принять душ, Дан.
– Еще минутку. Ты очень плохо выглядишь. Как будто у тебя малокровие или что-то в этом роде. Он взял ее за руку. – У тебя все в порядке? Может быть, дело в неправильном питании?
– Ради Бога, Дан…
– Дженнифер очень беспокоит, что ты потеряла в весе. От тебя осталась одна кожа да кости. И, к тому же, ты стала бледная, как привидение. Дженнифер говорит, может быть, тебе попринимать витамины…
Она отдернула руку.
– Не нужны мне никакие витамины! И вес у меня идеальный.
– Ну, я же не говорю, что жокею нужны лишние килограммы. Но и истощенные мышцы тоже ни к чему, иначе ты можешь ослабеть. Дженнифер сказала…
– Да плевать мне на то, что сказала Дженнифер! Не люблю, когда всякие там сплетницы начинают обсуждать мои проблемы.
– Всякие там сплетницы? – Брови Кормака поползли вверх. – Девочка моя, Дженнифер знает тебя с тех пор, когда ты еще пешком под стол ходила.
– А знаешь, что я больше всего ненавижу в конном спорте? – раздраженно спросила Иден. – Вечные сплетни и слухи. Каждый только и норовит сунуть нос в чужие дела. Никакой личной жизни. Никаких барьеров. Совершенно невозможно побыть одной.
Мохнатые брови Дана Кормака снова опустились.
– Барьеры нужны людям, которые хотят что-то скрыть. А что тебе-то скрывать, Иден?
Несколько секунд девушка в упор сверлила его глазами.
– Отвали, Дан! – зло выкрикнула она и решительно направилась в раздевалку.
Кормак угрюмо уставился ей вслед.
Подошла Дженнифер Кормак и встала рядом с мужем. Она слышала последние фразы их разговора, и ее лицо сделалось холодным и сердитым.
– Наглая, избалованная сучка, сквозь зубы процедила она.
– Что-то не так с этой девчонкой, Дженнифер.
– А то не так, что родители еще в детстве испортили ее. Даже когда еще в пятилетнем возрасте она впервые пришла к тебе на урок, уже тогда она была отвратительной маленькой поганкой. Забудь о ней.
– Э-эх. Все, к сожалению, гораздо сложнее. Гораздо. И, сдается мне, я знаю, в чем тут дело. – Он медленно покачал головой. – Если и дальше так же будет продолжаться, думаю, мне придется потратиться на звонок через океан и побеседовать с ее мамашей.
В женской раздевалке было полно народу. Иден села на лавку и тихо заплакала. Она чувствовала, что теряет над собой контроль. Все тело ломило. Ее нервы дрожали, как паутина на ветру.
