Тайна исчезнувшей шляпы. Тайна сиамских близнецов - Эллери Куин

— Вы имеете в виду, — прошептала мисс Форрест, — что это левша…

— Вы весьма проницательны, мисс Форрест, — улыбнулся Эллери. — Именно это я и имею в виду. Левая рука убийцы держала эту половинку. Убийца скомкал и отбросил ее левой рукой. Таким образом, левая рука проделала всю работу. Ergo, как вы сказали, тот, кто убил доктора Ксавье и оклеветал миссис Ксавье, был левшой. — Он сделал краткую паузу, окинув взглядом озадаченные лица. — Выходит, леди и джентльмены, проблема сводится к тому, чтобы определить, кто из вас является левшой. — Озадаченность сменилась тревогой. — Это и было целью наших причудливых испытаний.

— Трюк! — с возмущением произнес доктор Холмс.

— Да, но крайне необходимый, доктор. Фактически, он должен был не столько определить личность убийцы, сколько исследовать его психологию. Кто левша, а кто нет, я знал еще до испытаний, исключительно благодаря наблюдениям. Из того же источника мне было известно, что никто из вас не принадлежит к категории людей, одинаково хорошо владеющих обеими руками. Существуют три человека, которых мы не стали подвергать испытаниям: миссис Ксавье и близнецы Карро. — Мальчики вздрогнули. — Но миссис Ксавье, помимо того факта, что она была оклеветана и вряд ли стала бы клеветать сама на себя, не является левшой, что я неоднократно имел возможность отметить. Что касается близнецов, то, кроме абсурдности самого предположения об их виновности, ясно, что Фрэнсис, находящийся с правой стороны, естественно, правша, что я также подметил, а Джулиан, находящийся слева, хотя и должен быть левшой, но левая рука у него сломана и в гипсе, что лишает его способности манипулировать пальцами. Кроме того, — сухо добавил он, — коль скоро я решил проверить все до конца, я установил, к своему удовлетворению, что единственным способом, которым ребята при данных обстоятельствах могли оставить отпечатки пальцев вышеописанным образом, было скрещивание их примыкающих рук — процедура настолько нелепая, что ее даже не стоит рассматривать… — Его глаза блеснули. — Кто же из остальных является левшой? Вы помните, что каждый делал во время испытания?

Слушатели нахмурились, закусив губы.

— Я вам напомню. Вы, мисс Форрест, подняли револьвер и нажали на спуск правой рукой. Вы, мистер Смит, держали револьвер в левой руке, но вытирали его правой. Вы, доктор Холмс, провели обследование моего мнимого трупа, как я счастлив сообщить, почти исключительно правой рукой. Вы, миссис Уири, повернули выключатель правой рукой, а вы, Боунс, правой рукой чиркнули спичкой, миссис Карро держала колоду карт в левой руке, а раскладывала пасьянс правой…

— Постой, — прервал инспектор, вновь шагнув вперед. — Мы добились того, чего хотели. Должен объяснить, что мистер Квин провел эти эксперименты по моей просьбе, дабы продемонстрировать мне, кто левша, так как я до сих пор не обращал на это внимания. — Вынув из кармана карандаш и бумагу, он внезапно положил их на столик перед остолбеневшим адвокатом. — Я хочу, Ксавье, чтобы вы исполнили роль нашего секретаря. Это маленькое сообщение шерифу Оскуэвы Уинслоу Риду, если он когда-нибудь доберется сюда. — Инспектор начал раздражаться: — Ну-ну, приятель, не спите. Пишите скорее!

Все прошло аккуратно и безо всякого шума. Психологический эффект был рассчитан до мельчайших деталей. Раздражение инспектора побудило Ксавье взять карандаш и приготовиться записывать.

— Пишите, — проворчал старик, шагая взад-вперед. — «Мой брат, доктор Джон С. Ксавье… — адвокат изо всех сил нажимал на карандаш; его лицо было смертельно бледным, — убит в своем кабинете на первом этаже Эрроу-Хед — его дома, расположенного на вершине горы Эрроу в округе Тукесас, в пятнадцати милях от Оскуэвы. Причиной смерти послужил револьверный выстрел, произведенный… — инспектор сделал паузу, и карандаш задрожал в левой руке Марка Ксавье, — произведенный мной». Теперь подпишитесь, черт бы вас побрал!

Воцарилась мертвая тишина. Все словно окаменели на своих стульях.

Карандаш выпал из пальцев Ксавье; инстинктивное сжатие мышц сгорбило его плечи, налитые кровью глаза остекленели. Затем, прежде чем кто-нибудь успел пошевелиться, он вскочил со стула, опрокинул столик, бросился к французскому окну и выбежал на террасу.

— Стойте! — закричал инспектор. — Стойте, говорят вам! Или я остановлю вас пулей!

Но Ксавье не остановился. Он перелез через парапет террасы и с глухим стуком спрыгнул на гравий внизу. Его фигура таяла во мраке, удаляясь от света, падающего из игральной комнаты.

Все одновременно поднялись и, словно загипнотизированные, уставились в темноту. Эллери словно окаменел; догоравшая сигарета торчала у него изо рта всего на дюйм.

Инспектор тяжело вздохнул, полез в боковой карман, вынул полицейский револьвер, спустил предохранитель, прислонился к одному из высоких окон, прицелился в призрачно маячившую фигуру и выстрелил.

Глава 14

Все присутствующие до конца дней сохранили жуткие воспоминания об этой фантастической сцене. Они сами, окаменевшие от ужаса, низенький старый джентльмен, наклонившийся к окну с револьвером в руке, вспышка пламени, грохот выстрела, пошатнувшаяся, почти невидимая фигура и, наконец, крик, резкий и неприятный, как карканье гарпии, внезапно перешедший в хриплое бульканье.

Марк Ксавье исчез.

Инспектор вернул предохранитель в исходное положение, спрятал оружие в карман, провел рукой по губам, шагнул на террасу, с трудом перебрался через парапет и спрыгнул на землю.

Пробудившись от оцепенения, Эллери ринулся из комнаты. Перескочив через парапет, он промчался мимо отца в темноту.

Их действия вернули к жизни остальных. Миссис Карро покачнулась и прислонилась к плечу Фрэнсиса. Смертельно бледная мисс Форрест, сдавленно вскрикнув, рванулась вперед. Доктор Холмс с трудом направил к окну ставшие свинцовыми ноги. Миссис Ксавье откинулась в кресле, раздувая ноздри. Испуганные близнецы тревожно переглядывались.

Неподвижное тело Марка Ксавье Квины обнаружили на валунах. Эллери, опустившись на колени, пощупал ему пульс.

— Он… он… — запинаясь, вымолвила подбежавшая мисс Форрест.

— Он еще жив, — бесстрастно произнес Эллери, медленно поднимаясь и глядя при тусклом свете на испачканные кровью кончики своих пальцев.

— Позаботьтесь о нем, док, — спокойно сказал инспектор.

Запыхавшийся доктор Холмс присел на корточки, ощупал тело и сразу же поднял голову:

— Здесь я ничего не могу сделать. Вы попали ему в спину, инспектор. Думаю, он все еще без сознания. Пожалуйста, помогите мне.

Человек на земле тихо застонал, и с его губ вновь сорвалось бульканье. Трое мужчин осторожно подняли его и, поднявшись по ступенькам крыльца, отнесли через террасу в игральную комнату. Мисс Форрест последовала за ними, бросив через плечо боязливый взгляд в темноту.

Молча они опустили раненого на диван около рояля лицом вниз и при ярком электрическом свете устремили взгляды на его широкую спину. Чуть ниже правой лопатки виднелась темная дырочка, окруженная неровным красным пятном.

Доктор Холмс сиял пиджак и закатал рукава рубашки.

— Мистер Квин, — сказал он, — мой набор инструментов лежит на одном из столиков в лаборатории. Миссис Уири, пожалуйста, принесите большую кастрюлю горячей воды. Дамам лучше выйти.

— Я могу помочь, — заявила Энн Форрест. — Я была медсестрой, доктор.

— Очень хорошо. Остальных прошу удалиться. Инспектор, у вас есть нож?

Миссис Уири вышла нетвердым шагом. Эллери двинулся по поперечному коридору, открыл дверь в лабораторию, включил свет и сразу же увидел на одном из столиков черный саквояж с инициалами «П. Х.». Стараясь не смотреть в сторону холодильника, он взял саквояж и поспешил назад.

Никто не ушел, несмотря на распоряжение доктора Холмса. Все казались завороженными движениями опытных пальцев врача и тихими стонами Марка. Острым перочинным ножом инспектора доктор Холмс разрезал пиджак на спине адвоката. Избавившись от пиджака, он разрезал рубашку и нижнюю сорочку, обнажив пулевую рану.

Эллери, наблюдавший за Ксавье, увидел, как дернулась его левая щека. Глаза были полузакрыты, на губах появилась кровавая пена.

Доктор Холмс открыл свой саквояж, когда вошла миссис Уири с большой кастрюлей кипятка. Энн Форрест взяла кастрюлю из дрожащих рук экономки и поставила ее на пол, возле опустившегося на колени врача. Оторвав большой кусок мотка гигроскопической ваты, доктор Холмс окунул его в воду.

Внезапно глаза раненого широко открылись, уставясь вперед невидящим взглядом. Дважды его челюсти беззвучно дрогнули, а затем послышался шепот: «Я не делал этого. Я не делал этого». Марк Ксавье без конца повторял эту фразу, словно зубрил урок, заданный в неведомой школе.