Апокалипсис коллайдера - Алексей Чешков

  Следуя за угрюмым бойцом, четверка людей вошла в подъезд правого общежития-близнеца, на углу Пионергорского проезда и улицы Сенюкова.

  - Знаешь, что я вспомнил? - Заговорил Старцев, поднимаясь по лестнице следом за Борисовым. - Андрей рассказывал, что группировка обнесла свою территорию стеной, но я не заметил даже следов её наличия.

  Алексей даже затормозился на секунду от промелькнувшего в голове предположения:

  - Не то отражение?

  - Не могу утверждать по одному признаку, - проговорил в ответ профессор, - необходимо собрать больше данных....

  - Надо послать Ямшана к гаражам возле горзеленхоза, пусть поищет следы общинников.

  Владимир поднялся на седьмой этаж и двинулся вдоль коридора, остановившись почти в его конце. Алексей посветил фонариком на хлипкую деревянную дверь и, ударом ноги, вышиб тонкую планку, скрывающую внутри себя заржавевший встраиваемый замок. Распахнувшаяся дверь открыла взору заваленную кипами книг и рукописей комнату всего с двумя представителями мебели: широким письменным столом и шатким табуретом. Оставшийся в коридоре Илья вернулся в начало темной кишки и натянул сигнальную растяжку, после чего, вернувшись обратно, проверил на присутствие посторонних тыл, осмотрев оставшиеся комнаты, и засел с автоматом чуть дальше открытой двери, погасив свой фонарь и полагаясь лишь на слух.

  Пока Василий Карлович с интересом изучал разложенные на столе листы бумаги, тетради и альбомы, исписанные мелким почерком. Алексей бороздил лучиком света по корешкам книг, не выпуская из виду Владимира.

  - Вот, интересно, послушайте, - проговорил профессор, чихая от поднятой пыли, - это дневник некоего Александра Горчихина, который, судя по сему, был поставлен главой группировки в качестве наблюдателя за ходом эксперимента академика Симбирцева, заметьте, академика....

  - Отчего-то я уверен, тот портал, который Вы, Василий Карлович, фотографировали полчаса назад, и есть эксперимент, этого академика. - Отозвался Борисов с легкой усмешкой.

  - Ты абсолютно прав, Алексей. - Профессор снова чихнул, - Все же позволь зачитать пару строк.

  - Я слушаю.

  Из зачитанного профессором текста, следовало, что в шестьдесят первом году от основания Пионергорского общества к главе пришел человек не так давно объявившийся в этом отражении, но уже успевший занять достаточно высокое положение в университетском обществе. Этим человеком оказался Симбирцев. Он представил свои наработки в области создания устройства, позволяющего организовать канал перехода в отражение-оригинал. К тому времени, инфраструктура группировки уже испытывала значительные технические трудности. Большинство людей, участвующих в создании группировки, налаживающих и поддерживающих требующиеся для обеспечения жизнедеятельности сотен людей агрегаты в рабочем состоянии, отдали Богу души по причине старости, не оставив после себя достойно подготовленную смену. Активизация расплодившихся одичавших собак и результатов их скрещивания с волками, сделали работу на овощных полях опасной для жизни, что требовало дополнительных человеческих ресурсов, при низкой рождаемости и высоком проценте стариков. Идея перехода в реальность, из которой их родители когда-то выпали, и о которой вспоминали лишь в радужных тонах, рассказывая какой хорошей была жизнь, с эпидемической быстротой распространилась в обществе, став всеобщей мечтой. И появление человека, предлагающего способ исполнения мечты, естественно, было воспринято с большой долей интереса. Однако, к тому времени между университетом и Пионергорским обществом уже существовала определенная договоренность, в соответствии с которой группировка всячески поддерживала работу группы Кирсанова младшего, в той же области, что и предложенные Симбирцевым разработки.

  - В общем, - Старцев оторвался от текста, - суть вопроса заключалась в том, что оба, и Симбирцев, и Кирсанов младший, предлагали одно и то же решение, но различными способами. Но, так как все расчеты и чертежи у Симбирцева уже были готовы, а его оппонент свою работу еще не закончил, выбор пал на проект Симбирцева.

  - Не пойму, а почему эти двое вместе не работали?

  - Не сходились во мнении. - Василий Карлович щелкнул пальцем по раскрытой папке. - Насколько я понял из этого дневника, два предполагаемых варианта базировались на абсолютно разных принципах, и каждый из разработчиков стоял на своем, полностью отвергая решение оппонента.

  - Да, уж....

  - Вот тут, еще пара интересных фактов. - Профессор перелистнул несколько скрепленных скоросшивателем листов, и стал читать. - Двадцать второе апреля шестьдесят третьего года. Изготовленные под руководством академика Симбирцева устройства, размещены во внутреннем дворе здания школы номер девятнадцать и настроены на использование энергии расположенного внутри здания пространственного искривления, ведущего в неопределенное измерение. Со слов академика, его устройства, должны создать зону перехода прямо посередине школьного двора. Запуск устройств запланирован на завтра. Это радостный и интригующий момент для всего нашего общества!

  - Что было дальше? - Спросил Алексей у замолчавшего профессора.

  - Дальше? - Василий Карлович указал на нумерацию следующих друг за другом листов. - Нескольких листов не хватает, на последнем из уцелевших, сказано: Небесные призраки снова вернулись, забирая очередную дань. С каждым разом все больше людей сходит с ума и уходит в образованный устройством Симбирцева канал. Иногда они возвращаются, чтобы агитировать тех, кто еще сохранил свой разум, присоединиться к некоему всеобщему. Я не знаю, о чем они говорят, но не хочу становиться чьим-то послушным рабом. Академик Симбирцев забаррикадировался в здании школы номер пять, его охраняют возвращенцы из измерения небесных призраков. Симбирцев у них наподобие гуру, прославляемый создатель врат в чудесный мир какого-то храма. Черт бы их всех побрал! Вчера был запуск установки Кирсанова младшего. Мы, я имею в виду сохранивших рассудок людей, собрались на Октябрьской площади, лелеющие в своих сердцах последнюю надежду на лучшую жизнь, в которой не нужно будет скрываться от небесных призраков, раз за разом обрабатывающих человека и постепенно доводящих его до кондиции сумасшедшего. К этому времени, уже три раза я встречался с этими летающими бестиями, и не думаю, что мой рассудок переживет еще одну такую встречу.

  Я ранен. Мои дни сочтены, и это последние строки. Прошедшие дни я жил в постоянном страхе, что вот-вот и кинусь сломя голову на возникший после второго контакта в моей голове призыв неизвестного голоса, брошусь в зев этого адского портала, сталагмитом торчащего из двора девятнадцатой школы. Впрочем, я увлекся и отвлекся, какая разница, что станет с моим рассудком через день, если через час я умру? Это риторический вопрос, он не требует ответа. Сейчас я должен писать, для тех, кто может появиться в этом отражении после меня и может быть наткнется на этот дневник, который послужит ему предупреждением и поможет разобраться в произошедшем. Опять я отвлекся и ушел в сторону от события двухнедельной давности. Да-да, с момента запуска установки Кирсанова младшего прошло уже две недели, но обещанного перехода в нормальный мир так и не возникло. Вместо этого по городу расползаются аномальные зоны, исчезают целые районы пригорода, люди в этих зонах мутируют, превращаясь в кровожадных хамелеонов. У них изменяется геометрия тела, они начинают передвигаться на четырех конечностях. Но самое страшное, что они научились сливаться с окружающим пространством. Сегодня я столкнулся с одним из них. Он набросился на меня перед крыльцом университета и был совершенно невидим. Чудом удалось мне одолеть его своим верным ножом. И все же, он успел меня ранить. От моей левой ноги остался жалкий облглодок. Я добирался сюда почти сутки, рассчитывал на помощь, но людей здесь уже нет. Сохранившие сознание ушли к Яреге, вроде бы там осталось несколько пригодных для жизни домов, кто знает, возможно, им улыбнется удача.