Сид и император (СИ) - Елена Колоскова

Да, я сдалась на милость победителя. Встретила его с войны, как подобает. Глубокий, неприличный, затяжной, как падение в пропасть, поцелуй. Мужчина не останавливается на этом. Задирает мою рубашку, гладит в потаенных местах, приручает, лишает воли и очищает разум от мыслей.

— Очень, очень хорошо…

Он уже там, где ему удобнее всего воплотить свои угрозы и обещания в жизнь.

— Вот так, пташка. Так!

И нам правда было хорошо.

Все хорошее когда-нибудь кончается. Вот и ночь, полная страсти, закончилась, и наступило отрезвляющее утро. Я лежала в объятиях Рейвена и размышляла… о нас.

«Опомнись, Твиг!»

«Нас» нет, и никогда не было. Есть только он и ты, каждый сам по себе. Даже теперь, насытившись, он крепко спит, а я ворочаюсь, размышляя о случившемся.

Мы с ним так и не поговорили. Обычно после этого мужчинам как-то не до разговоров, да и я была не слишком расположена к беседам по душам. Слишком переполнена эмоциями, слишком много всего случилось, так что мысли разбегались. И одновременно меня настигло некое опустошение и апатия. Было не до разговоров. Достаточно было просто лежать рядом, тесно прижавшись к любовнику, и ощущать бесконечное единение друг с другом…

Рейвен задумчиво водил пальцем по моему брачному браслету. Вот он поддел пальцем и вопросительно взглянул, а я молча покачала головой. Мужчина хмыкнул и перевернулся набок, прижав меня к себе, и самым наглым образом заснул.

Он так и не сказал, что с нами будет.

Тихонько выпростав край покрывала из-под его руки, я ужом выползла из его объятий и села на постели. Так… Одежда, шпильки… Обувь. Я тихонько подобрала все вещи, которые он накануне разбросал вокруг, и оделась. Без зеркала, не глядя, я заплела косу и уложила ее в узел на затылке, а потом крадучись выглянула наружу.

Сиды на входе были другие, и я их не знала. К счастью, они не стали шутить или комментировать мое появление, чтобы не тревожить своего повелителя. Однако их насмешливые взгляды были красноречивее любых слов. Рядом дежурили имперцы, которые оживились при виде меня. Я решила, что это охрана, приставленная повелителем.

Покраснев, я отшатнулась, отпустила занавес и спряталась в шатре, прижавшись спиной к стенке.

«Все в порядке, Твиг». Надо успокоиться. Разумеется, прислуга и приближенные знают. А чего я ожидала? Что люди внезапно ослепнут и оглохнут, или их поразит амнезия?

Разбудить его? Пожалуй, не стоит.

Я присела подле него на ложе и долго-долго всматривалась в дорогие сердцу черты. Эти губы оставили следы на моей коже и заклеймили, как девку или его собственность. Хотела ли я этого? Пожалуй, сейчас я была рада, что мы так и не поговорили. Быть может, позже? Я и хотела, и боялась разговора.

Уходя, я напоследок я обернулась и замерла, как олень перед охотником. Он не спал. Ну, разумеется! Слух, как у кошки, и такая же бдительность. Он очнулся сразу же, как только я встала, и только делал вид, что спит. Зачем и почему? Наблюдал? Хотел знать, что я буду делать? Не доверял или просто изучал? Испытывал непонятно зачем?

«Уже неважно».

Я хотела, чтобы он встал и остановил меня, но он не сделал этого. Не задержал, не предложил остаться. Даже не сказал ничего, как будто прошлой ночи не было. Только лениво зевнул и откинулся на подушки, уделяя мне не больше внимания, чем постельной служанке. Сердце перестало быстро колотиться и вдруг забилось ровно и спокойно, скованное коркой изо льда. Моя герцогиня не подвела.

— Всего наилучшего, данна. Я вас покидаю.

Голос ровный, мелодичный и ничего не выражающий. А еще — легкий, высокомерный, подобающий статусу императрицы поклон, как высшая милость, брошенная придворному, и улыбка на устах, скрывающая истинные чувства и эмоции.

Как, оказывается, просто его взбесить и вывести из себя! Только это греет душу и позволяет спокойно дойти обратно до центрального шатра.

На периферии сознания отмечаю, что меня ведет эскорт, прикрепленный императором. Что ж. Теперь мое передвижение точно не останется незамеченным. С такими-то сопровождающими! Мне казалось, что падать ниже уже некуда, но я была не права.

«И все-таки, скандал!».

Хотелось спрятаться в какую-нибудь нору, уехать куда подальше, где никто меня не знает и не был свидетелем моего двойного позора. Кто-то знал, кто я, кто-то нет, но все без исключения поняли, что я забыла в шатре у сидов, и что провела там ночь.

— Мэв! Воды для омовения и кофе, — коротко бросила я, добравшись до своих покоев. — И никаких эликсиров, будете пробовать первой.

— Моя госпожа! — камеристка была сама оскорбленная невинность. — Как можно?

— У вас тут все можно, — проворчала я себе под нос, впрочем, уже более миролюбиво.

Служанка ни в чем не виновата. Император обещал, что не будет больше вмешиваться в мои дела. Никто не будет меня травить… наверное. Очень, очень на это надеюсь.

Пока я ждала горячую воду и завтрак, то размышляла о случившемся.

Отчего взялась обида на Рейвена? Наверное, оттого, что два образа у меня в голове смешались и наложились один на другой. Я ждала от него того, чего он не мог мне дать.

В будущем мой Рейвен даст слово, что не будет портить мою репутацию. Почему же я решила, что этот Рейвен меня защитит? Обижаться просто глупо и бессмысленно. Он ничего мне не обещал. Получил, что хотел, не планируя продолжения. Если я все правильно истолковала. А как это понимать иначе? Все очень логично. До того логично, что хочется завыть.

Позже он уйдет в свой мир, а я останусь. Вот и все.

— Вот и все…

— Что, госпожа? — переспросила камеристка.

— Ничего, — ответила я ей. — Теперь уже ничего.

Оставлю прошлое, чтобы просто жить дальше.

Позже меня навестил император.

Зашел, запросто уселся на войлок и похлопал рукой по полу, предлагая сесть рядом.

— Ваше величество, — укоризненно сказала я и кинула ему одну из подушек.

Он ловко поймал ее и устроился со всеми удобствами, а я — на второй напротив него. Служанки перенесли низенький столик, поставили его между нами и подали чай.

— Что привело вас сюда в столь ранний час? — спросила я, хотя и так знала ответ.

— А мне нельзя прийти к вам просто так? — уклонился император от прямого ответа.

— И что же, вы пришли просто так?

Так и хотелось вскричать: «Не верю!» Он слишком испорчен властью, чтобы личное перевесило. Мне казалось, что для облеченных властью это непозволительная роскошь. Не может все быть так просто. Или все-таки может?

— Моя госпожа, — заверил Джедия. — Я пришел с самыми добрыми намерениями.